Поймать и приспособить! Полусказка

– Как, как… Каком кверху! Давеча ледник, а потом другой да третий меня катал, пока я с водопада не скатился… И Змей Горыныч меня к себе в гнездо по воздуху носил! Скучно ему было, поговорить не с кем, а тут я! Долго мы с ним беседовали…

Иван аж вспотел от нежданной удачи: свидетель! Самого Змея Горыныча знал!

– Вот, с этого места поподробнее, товарищ Осколок! Не могли бы вы мне… нам показать, где Змея Горыныча гнездо?

– Здесь! – уверенно ответил камень, – Я с тех пор никуда не перемещался.

– А Змей Горыныч тогда где?

– А кто его знает! – беспечно ответил фрагмент иной планеты, – Улетел, а куда – не доложился.

– Давно, улетел-то? – настаивал Иван.

– Да, как сказать… Снег с тех пор шесть раз выпадал.

Обыскали островок. Действительно, нашлось подобие гнезда: неровный круг метра три диаметром, окруженный сгнившими ветками и сучьями.

Иван приуныл. Волк шумно вздохнул и улёгся, положив морду на лапы. Рогнеда хлопала ресницами, ничего не понимая. Зачем Ваня про Змея Горыныча интересуется?

– А зачем тебе Змей Горыныч? – будто прочитав её мысли, спросил Осколок.

– По важному, срочному и секретному государственному делу, – строго нахмурился Иван, уклоняясь от прямого ответа, а Волк многозначительно постучал хвостом.

Рогнеда только охнула. Вот, оно, значит, как! Ваня-то, на секретной службе!

Осколок хмыкнул недоверчиво:

– Да неужто? Ну, ежели сильно нужен, могу проводить. Я его чувствую!

Иван и Волк вскочили:

– Пойдем!

– Только вам меня нести придётся! – озабоченно предупредил камень, – А то ещё вздумаете ногами пинать, чтоб катился!

Иван сапёрной лопаткой выкопал его из мягкой торфянистой почвы. Товарищ Осколок был тяжёл, тянул пуда на три. Неправильной, слегка вытянутой формы, он, тем не менее, выглядел валун-валуном. И ни рта у него, ни ушей… Откуда он разговаривает? Ладно, учёные разберутся!

– Рогнежка! Домой отправляйся, поздно уже. Как раз до темноты успеешь!

– Ой! А вы как же?

– А мы дальше пойдём! И ночевать тута будем, в деревню не вернёмся.

Рогнеда поняла: вот он, её шанс! Ежели она с Ваней ночь в лесу проведёт, то вся деревня об этом моментально узнает. Тогда милёнку ничего другого не останется, кроме как посвататься! Взмолилась со слезой в голосе:

– Иван Иваныч! Не бросайте меня, вдруг заблужусь да в трясине сгину! Давайте, я лучше с вами! И товарища Осколка я могу нести, у меня в коробе места много!

Иван тоже прекрасно сознавал всю щекотливость ночевки в лесу с Рогнедой. Три здоровенных брата у неё, с вот такими кулачищами! А ещё батя и дядья. Мигом заставят жениться, ежели узнают, что он с их сестрой, дочкой и племянницей ночевал. В смысле, с Рогнедой. А жениться ему пока не хотелось, не нагулялся ещё. Да и какая женитьба, ещё ведь целых два года учиться! Вот окончит училище, тогда и… Конечно, Рогнеда ему нравится, но и другие девушки тоже. Будет ещё возможность выбрать самую лучшую! Прогнать соседку домой… по-хорошему не уйдет, вон, аж вибрирует от любопытства! Будет, небось, красться, подглядывать, ещё по глупости в беду какую-нибудь влипнет. Пусть уж лучше на глазах будет. Решил, что отобьётся от возможных претензий Свенсонов: он тут не один, есть свидетели – товарищ Серый и Осколок.

– Ладно, – черствым голосом буркнул Иван, – Оставайся. Только, слышала же: государственная тайна. А у тебя допуска нет. Вот ты мне прямо сейчас и дашь подписку о неразглашении.

Написав текст на листке из блокнота, он протянул его девушке. Та от радости подписала, даже не прочитав.

Положили говорящий камень в короб.

– Правее, ещё правее… так держать! – скомандовал он.

Пошли на северо-восток. Шли до самой темноты, умаялись, перепачкались. На очередном островке решили заночевать. Разложили костерок, вскипятили чаю. Волку дали сахару просто так. Затем Иван поставил спецпалатку. Лёгкая, малогабаритная, она умещалась в кармане ранца. Сохраняла тепло и пропускала воздух, выдерживала любой ливень. Только один имелся недостаток: для двоих она была маловата.

– Лезь первая, да к стенке откатись, – велел Иван девушке.

Та на четвереньках полезла в палатку. Её большая и круглая попа, туго обтянутая брезентовыми штанами, представляла собой чрезвычайно пикантное зрелище!

«Не уснуть мне сегодня…» – пригорюнился Иван и заколебался: лезть в палатку, или нет. Решил, что спать на открытом воздухе не стоит – комары сожрут. Влез и умостился рядом с Рогнедой, ощущая даже на расстоянии тридцати сантиметров, их разделявших, жар её тела и дыхание на щеке. Стиснув зубы, отвернулся и закрыл глаза, отгоняя огромной дубиной грешные мысли. Через некоторое время усталость взяла своё и он уснул. Рогнеда тоже уснула, чрезвычайно разочарованная тем, что Ваня не стал распространять руки. Конечно, она бы сначала посопротивлялась для виду, а потом позволила бы… маленечко, выше талии. А на следующую ночь можно ещё чего-нибудь позволить! Конечно, тоже не без борьбы. А там и… Такая, вот, теория сопротивления материалов…

Утром Иван к своему конфузу обнаружил, что Рогнеда во сне закинула ему на живот ногу, руками обняла за шею, а дыханием щекочет левое ухо. Ну, прям, ваще-е! Выскочил из палатки и долго обливался холодной водой. Волк взирал на эти водные процедуры сочувственно, но помалкивал.

Позавтракали курицей, отдав Волку крылья и шею. Напившись чаю, двинулись снова на северо-восток.

– Далеко ещё? – заглянув в короб, поинтересовался Иван.

– Далеко, – беспечно ответил Осколок, – Дня три. Если не улетел, конечно.

Вторая ночевка в палатке прошла более спокойно. Просто улеглись спина к спине, пожелали друг другу спокойной ночи и уснули.

На третий день Осколок обнадёжил экспедицию, что Змей Горыныч уже близко. Болото изменилось и больше походило на озеро: появилось больше открытой воды, а осоки и кочек, наоборот, стало меньше. Из-за этого приходилось идти по запутанным синусоидам.

В полдень, высмотрев сухое место, Иван скомандовал привал. Но, как только они вышли на сушу, Волк ощетинился:

– Тут кто-то есть!

Иван и сам почуял запах дыма и жареного мяса. Достав на всякий случай Атас, он осторожно двинулся вперед, шепотом приказав Рогнеде оставаться на месте. Волк бесшумно скрылся в кустах, чтобы зайти с тыла. Шагов через сто Иван увидел костёр, а рядом с ним медвежью тушу и чью-то седую голову. Человек лежал в траве, следя, как жарится на вертеле медвежатина.

– Мир тебе, добрый человек! – поздоровался Иван, пряча Атас за спину.

Седой неспешно встал. Тут же выяснилось, что это, во-первых, богатырь (рост незнакомца оказался более двух с половиной метров), во-вторых, молодой, не старше семнадцати лет, судя по россыпи юношеских прыщей на лице, в-третьих, волосы не седые, а просто белые. Альбинос. Впрочем, у альбиносов глаза красные, а у этого оказались светло-светлосерые.

– Мир и тебе, дяденька, – отозвался богатырь, – Меня Илюхой зовут!

– А я – Иван… Иваныч! – представился Иван, давая понять, что он и старше, и опытнее.

Тут подошли и Рогнеда с Волком.

– Угощайтесь! – гостеприимно предложил Илья, показывая на медвежатину, – На всех хватит!

Угощение было принято с благодарностью. У хозяйственной Рогнеды даже горчица нашлась!

После трапезы Иван спросил: