Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

– Да, большая женщина – это хорошо! – согласился практичный Моше, – Ночью с ней тепло, а днем она дает прохладную тень!

Моросил дождик, и поэтому данное заявление было встречено смехом.

– Тень! – хохотал Феликс, показывая весь набор великолепных зубов, выданный ему богами, – Какая может быть тень, когда дождь!

– Но завтра будет солнце! – возразил Моше обиженно.

– Э-э, до завтра ещё надо дожить! Есть только сегодня, сейчас, – Феликс легко поднялся и отошел попить водички.

К Дмитрию подсел Сарух.

– Если ты отдашь мне свое вино сегодня вечером, то я сделаю тебе…

– Татуировку? Нет, спасибо!

– Нет, не татуировку! Гораздо лучше! Я вживлю тебе в крайнюю плоть костяные шарики. Это мое собственное изобретение. С ними ты будешь кумиром женщин, ибо удовольствие от соития увеличится многократно и для тебя, и для них! – он протянул ладонь, на которой лежало три костяных шарика величиной с горошину, – Себе я уже вживил, и испытал три дня назад. Замечательно!

Дмитрий слышал об этом раньше, но охоты подвергать себя такой вивисекции не испытывал.

– Покажи, как это выглядит в натуре! – попросил вернувшийся Феликс.

Сарух, не стесняясь, сбросил набедренную повязку. Его член, действительно, украшали перекатывающиеся под кожей шары.

Феликс завистливо засопел:

– Слушай, Сарух, сделай мне!

– Но у тебя нет вина, чтобы расплатиться со мной!

Феликс загрустил.

– Вино у меня уже было на этой неделе… Может быть, поверишь в долг?

– Нет, в долг не могу. Давай так: как только у тебя будет вино, сразу сделаю!

– Что ж, ладно…

Поболтали ещё немного о бабах – о чем другом могут говорит молодые, здоровые мужики!

Прозвучал гонг, и все, кроме Дмитрия, пошли на тренировку. Глядя им вслед, он думал, что ему повезло с товарищами. Будет, на кого положиться в грядущих странствиях и битвах.

Вечером, получив кувшин у повара, устроился ждать Брунгильду. В сумерках перед отбоем она пришла, деловито сбросила платье, села на пятки рядом. Её обнаженное, щедро вылепленное тело круглилось заманчиво, тени интригующе подчеркивали выпуклость грудей, впадину пупка, стройность бедер.

– Салют, Димитриос!

– Салют, Брунгильда!

– Ты красивый, гладиатор, и совсем поправился! Мне повезло сегодня!

– Выпей со мной, о прекрасная дочь северных лесов! – галантно предложил Дмитрий.

– С удовольствием, мой герой! Ценю твою щедрость! – она приняла кувшин и надолго припала к нему.

Затем, придвинувшись ближе, провела пальцами по шраму.

– Знаешь, когда Креон нанес эту рану, мне стало так жалко! Ведь из всех наших я не познала только тебя! Но, слава богам, ты поправился, и теперь мы сольемся в блаженстве! Вся ночь у нас впереди! Я хочу тебя, Димитриос!

Но, то ли от перенесенной болезни, то ли от шока, полученного на арене, произошла осечка. Слегка шевельнувшись, источник радости принял полумягкое состояние и нипочем не желал твердеть. Не помогли даже молитвы, вознесенные Брунгильдой Венере, Аполлону и Тору.

– Не знаю, что и делать! – озабоченно воскликнула она, – Может быть, ты меня не хочешь? Я тебе не нравлюсь?

– Хочу, моя золотоволосая Валькирия! Только что-то во мне ослабло, гм… Ты должна мне помочь.

– Но как, Димитриос? Я уже помолилась всем богам, которые могут помочь тебе обрести эрекцию!

– Тут надо руки приложить! – донесся из-за стены бас Феликса.

И Брунгильда принялась за дело. Целый час она пыталась добиться цели самыми изощренными приемами и приёмчиками, но – увы! Не помогли также подсказки Феликса и Моше, переживавших за товарища. Дмитрий так и уснул, не познав в эту ночь сладких тайн женского тела.

Три дня пролетели быстро, ибо были снова заполнены тренировками. Погода наладилась, но прежней жары уже не было. Два дня подряд Сарух показывал работу с трезубцем и сетью.

– Это один из популярнейших в Риме аттракционов – Ретиарий и Мирмиллон. Невероятно трудно коротким фракийским мечом достать человека с длинным трезубцем. Но и трезубцем поразить непросто, потому что приходится работать одной рукой. Сеть тоже требует большого навыка. При удачном броске противник запутывается и становится уязвимым, но сделать грамотный бросок нелегко. Смотри! – он бросал сеть и Дмитрий уворачивался. Несколько раз запутывался. Действительно, полная беспомощность. Он вспомнил, что в его эпохе существовал метатель сети: смотанная сеть с грузиками по углам выстреливалась метров на десять и надежно окутывала цель. В принципе, можно сделать, если нужда возникнет…

Вот и решающий день. Как и ожидалось согласно данным разведки, Корнелий Борра и Вителлий Марцелл после ужина отбыли из расположения в Боккаринию. С собой они везли на заклание жалобно блеявшую овцу. Что ж, в добрый путь!

Проводив их взглядом, Дмитрий сходил в своё стойло и передал Олле коробочку с опием. Он заранее отсыпал половину на всякий случай. Мало ли, ранят кого нибудь! Того что осталось, было, по его расчетам, достаточно, чтобы легионеры проспали двое суток.

– Смотри, хорошенько размешай порошок в вине! Иначе не подействует! – напомнил он девушке.

Она улыбнулась:

– Я помню, Димитриос! Сделаю все, как ты говоришь! О, смотри, легионер закрывает ворота и идет в караулку! Наш час настал!

Она вдруг прижалась к нему и моляще заглянула в глаза:

– Там, на свободе, ты ведь не бросишь меня? Нам было хорошо вместе, правда?

– Конечно не брошу, Олла!

– Поклянись!

– Клянусь ветром и небом, огнем в очаге и текущей рекой! Пусть покарают меня бессмертные боги, если я нарушу эту клятву! – серьезно продекламировал Дмитрий.

– Я хочу быть твоей, и только твоей женщиной, о вождь! Я буду готовить тебе еду, стирать тебе одежду, согревать тебя по ночам. Я заслоню тебя от стрелы и меча, даже если это будет стоить мне жизни! – крепко поцеловав его, Олла убежала.

Дмитрий стоял в растерянности. Вождь! Надо же! Она назвала его вождем!

Смеркалось. Легионеры в караулке затихли. Вот из двери выскользнула Олла.