Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

Приемная комиссия была укрыта в блиндаже, специально построенном для этого случая.

Фитиль догорел и раздался взрыв. То-есть, два фунта пороха рванули нехило! Бук, толщиной сантиметров пятьдесят, разнесло в щепки, и он с шумом рухнул, сотрясая землю. В ушах зазвенело. Потрясенные члены приемной комиссии вылезли из блиндажа и уставились на искореженный ствол.

– Клянусь громовыми стрелами Юпитера, моя голова едва не лопнула от этого грохота! – воскликнул Крикс.

Спартак открыл рот, но снова закрыл его, не в силах что-либо сказать. Он был тоже потрясен, и крепко.

– Вы видели и слышали это новое оружие. Если мы вложим горшок с порохом в другой, побольше, а между стенок насыплем обломки железа, то от взрыва они разлетятся и нанесут немалые повреждения живой силе противника, – объяснил виновник торжества, – Можно делать небольшие гранаты, которые воины будут метать вручную, а можно и большие, метаемые катапультой.

Спартак, наконец пришедший в себя, стиснул изобретателя в объятиях.

– Да здравствует Димитриос Ништяк! Теперь римляне узнают гнев богов в полной мере!

Вопрос с производством гранат и бомб был решен, и все отправились обмыть это дело. А как же иначе!

Снова пили фалернское. На вертеле жарился баран, капая жиром на угли и распространяя аромат жаркого на весь лагерь. Каждый сам отрезал себе куски уже готового мяса и поедал с большими ломтями хлеба.

– Щас спою! – объявил Спартак после четвертой чаши.

Принесли музыкальный инструмент, в котором Дмитрий признал трехструнную лиру.

Спартак, настроив её, запел на мотив марша:

Сегодня Рим – в который раз!

Заполнил Колизей.

Гремит труба, все пьют вино,

И слышен лязг цепей.

Вот на арену вышел раб.

Он в шлеме голубом!

На смерть сегодня избран он.

Толпе – салют мечом!

Другой, без шлема рядом встал.

Трезубец у него!

И сеть в его руке висит,

А больше ничего.

Друг друга видят в первый раз,

Но надо убивать!

Не за страну, не за жену,

А чтобы развлекать!

И кровь из ран под рев толпы

Пролилась на песок,

И парень с сетью вдруг упал:

Стоять уже не мог.

И Кесарь палец опустил,

Взметнулся в небо меч,

А побежденный крикнул: Бей!

Но только не калечь!

В глазах застыла синева,

А зрители ушли.

Для их потехи раб погиб

От родины вдали.

Ну, что такого?

Раб погиб.

Забыли и ушли…

– Сильная песня! – похвалил Моше.

Дмитрий поддержал его аплодисментами. Действительно, глубоко цепляет.

– А ты, Димитриос, не споешь ли нам? – спросил Крикс, улыбаясь и протягивая чашу.

– Я спою, только на родном языке, – ответил уже захмелевший Ништяк.

Старинная русская песня разнеслась над Везувием. Голос у Дмитрия был неплохой, сильный такой, баритон. Когда он закончил, все захлопали.

– Теперь переведи, о чем песня! – воскликнул Спартак, вытирая жирные руки о край плаща.

– Галеры показались из-за острова на могучей реке Итиль. Это отряд Стефана, по прозвищу Разящий Меч, возвращался из набега в земли персидского царя, где они взяли богатую добычу. На носу передней галеры сидит сам вождь со своей новой наложницей – дочерью царя. Он весел от вина и от новой женщины, с которой провел ночь. Но воины ропщут, что вождь нарушил обычай, что он променял их удачу на женщину, и сам теперь станет, как женщина, слаб и нерешителен. Разящий Меч слышит этот ропот и насмешки. Признавая справедливость предъявленных обвинений, он берет дочь царя на руки и провозглашает, что во имя дружбы и единства принесет красавицу в жертву богу реки. Затем он бросает девушку в реку. Взывает к воинам спеть гимн, чтобы душа погибшей успокоилась в подземном царстве.