Последняя надежда Императора. Историко-приключенческий роман. Издание 2-е

– Какой Вы… страстный и милый, Базиль! – жарко шепнула она.

Глаза её улыбались и обещали, что продолжение следует!

После обеда, закончить который Вася не рискнул вернуться, мужчины собрались в кабинете князя. Им подали кофий и ликеры.

– Закуривайте, господа офицеры! – предложил хозяин, специальной гильотинкой отрезая кончик у толстенькой сигары. – Там – сигары, там – пахитосы! – показал он рукой, избегая говорить «право» и «лево».

Шеин взял пахитосу и прикурил от канделябра.

– Я, с Вашего позволения, вот! – достал обкуренную, ещё с Альпийской кампании трубку Вишневский.

Князь уже знал, что прапорщик выслужился из рядовых, и простецкая трубка была ещё одним подтверждением неаристократичности. Но Вишневский ему нравился, его мужество вызывало уважение, и Илларион Ипполитович держался с прапорщиком как с равным.

Все выпустили к потолку дым: хозяин – густой, синеватый, облачком; Вишневский – серый, струёй; Василий – голубоватый, колечками. Илларион Ипполитович пошутил:

– На Кавказе говорят, что над головой настоящего джигита всегда должен клубиться дым: если не пороховой, так табачный!

– О, Кавказ! Государям российским ещё предстоит его воевать! – отозвался энтузиастически Василий.

– Вы думаете? – подался вперед Обнинский, с интересом выгибая бровь.

– Ну, как же! Ворота в Персию, Закавказье. Стратегическое место: Турции оттуда будет немалая угроза. А Грузия и Армения христианские страны, союз с ними будет бесценен! – важно поведал Шеин слышанное в Петербурге. В кулуарах, так сказать.

– Непростое это будет дело! – вздохнул Вишневский, – Горцы народ упрямый, я-то с ними встречался в турецкую кампанию. Черкесы, чечены… Каждый – воин. Их или всех вырезать придется, или… – он развел руками, не зная, как закончить.

Отпили кофию, который Петр Иванович не любил, но, тем не менее, пил, чтобы не идти в разрез с туземным обычаем.

– Мы выполняем специальное задание его сиятельства графа Аракчеева, – начал Вишневский, – Ищем пропавший французский обоз. Граф полагает, что там могут находиться… некоторые вещи, представляющие интерес для военного министерства. Прочесываем местность, опрашиваем пленных, население, партизан. Надеемся на ваше сотрудничество, Илларион Ипполитович. Может быть, Ваши люди видели что-то, или слышали?

– Опросим всех! – твердо заявил Обнинский, – Предоставлю вам флигель, работайте. Ежели в чем нужда возникнет – только скажите, все будет моментально. Солдатики же пусть отдыхают, я уже позаботился. И кормы им будут от меня, и водочка – не возражайте! Сколько времени для дела понадобится, столько и живите – государева служба!

Допивши кофий, приступили к работе. Опросили всех стражников, партизанивших во время отступления Великой Армии, и множество дворовых. Большинство показывало, что в то время обоз ещё был. Закончили поздно вечером, выловив только один намек: один из крестьян утверждал, что обоз, почему-то, сопровождали драгуны. Это было необычно: с чего бы боевому подразделению плестись с обозом?