Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

– Сказала, что ты – отличный экземпляр. Купить хочет, – пояснил тот.

– Как это, купить? Нет у них такого права! Да и зачем я ей?

– Права, может, и нет, но уже, похоже, купила! Вон, смотри, мужик расплачивается! А зачем… Там разберешься!

Мешочек с монетами перешел в руки старшого. Младший хозяин снял Кузю с общей цепи. За наручники привязали веревку. Другой конец взял мужик в плаще. Потянул, жестом пригласил новокупленного раба следовать за процессией. Кузя уперся. Тогда новый хозяин, ни секунды не колеблясь, огрел его тяжелым кнутовищем поперек спины, аж гул пошел. Старый хозяин, осклабясь, тоже вытянул парня кнутом. Не сильно, впрочем, но на спине вспух рубец! Ни фига себе, кино! Бывший телохранитель обернулся, на лице у него была боль и растерянность. И тут Мите стало по-настоящему страшно: впервые за много лет он оставался сам по себе. Папаня! Тимофеич! Где вы? Какие тут шутки, понимаешь! На похищение и киносъемку все происходящее уже совсем не походило. Тогда что, розыгрыш? Но ради чего? И кто? Да и слишком все серьезно, чтобы быть розыгрышем. И мухи всерьез, и Кузю огрели не шутейно, и… да, вообще, все! Латынь… непонятно.

Тем временем солнце поднялось высоко. По ощущениям, было около полудня. Время обеда, или как? У фонтана трое пацанов лет семи-восьми играли во что-то вроде лапты. Играли азартно, даже подрались один раз. С кислым выражением на лице, посмотрев на солнце, старшой дал пригоршню монет сыну и тот принес несколько ковриг хлеба. Разломав каждую пополам, вручил непроданным рабам. Ещё одну ковригу подал нищей старухе, сидевшей у храма. Та громко произнесла благословение: что-то о милости богов дающему щедро купцу. Митя взял свою пайку. Хлеб был серый, душистый, теплый. Видимо, из муки грубого помола и с отрубями. Вкусно, а может это с голодухи? После еды всех напоили, и по одному сводили в сортир – обычную дощатую будку на краю базара, без двери, с дерюжной занавеской.

Попозже продали ещё одного парня, видимо, за небольшие деньги, так как хозяева долго ругались и Митя уловил слово «недостаточно». Ценообразование оставалось загадкой.

Наконец, подошла и его очередь. Подошли двое. Один – одетый богато, с перстнями на пальцах, пожилой, полный. Другой – лет тридцати, в кожаном нагруднике и кожаных же крагах на предплечьях. Волосы длинные, забраны в конский хвост. На поясе короткий меч. Военная, короче видуха. Сходу тот, который с мечом, ткнул пальцем в Митю. Пожилой одобрительно покивал, спросил что-то у хозяина. Старшой, насколько понял Митя, ответил в том смысле, что раб этот – чужестранец, отловлен вчера, возможно с потерпевшего крушение корабля. С какого ещё корабля? Здесь до моря полдня на машине… Военный парень пощупал мускулы, осмотрел зубы, улыбнулся поощрительно. Спросил имя. Митя назвался:

– Дмитрий.

– Димитриос? Эллин? – удивился пожилой, – На Койне говоришь?

Наш герой только головой покачал. Что такое Койне, он, конечно, не знал. Военный спросил, улыбаясь, откуда Димитриос родом. Митя показал на восток. Точнее все равно не объяснить на данном этапе. Пожилой долго торговался со старшим. Минут сорок. Старшой не уступал, что-то горячо втолковывая и размахивая руками. По его выходило, что Димитриос очень ценный кадр. Даже достал из-под сена Митину ракетку для тенниса и показал покупателям. Те осмотрели, пожали плечами. Пытались выяснить у покупаемого, что это за предмет, но тот объяснить не смог из-за малого запаса слов. Через час высокие договаривающиеся стороны все-таки поладили, ударили по рукам. Купля-продажа состоялась. Цена, видимо, была немалая, потому что монет старшому отсчитали много. Больше, чем за Кузю, отметил Митя. Что ж, все не так обидно! Сняли с цепи. Военный, добродушно улыбаясь, предложил идти с ними. Пошел, куда же деваться. За углом у них была телега, запряженная парой мулов. Новое приобретение уложили на сено. Военный вытащил из-под сиденья кожаный бурдючок, глотнул сам, предложил Мите. Вот это правильное отношение! Осторожно отпил: красное вино, кислое и невызревшее. Но для укрепления душевных сил и это неплохо! Мулы тронулись, и перешли с шага на размеренную рысь. Митя вскоре укачался. Устал, опять же, полдня стоявши на солнце. В небе, кроме облаков, ничего не было видно. Клонило в сон, и сопротивляться он не стал.

Глава четвертая

Восемью днями раньше.

– Так, Коля, докладывай.

– Стройка закончена, Пантелеич. Сам видел, место хорошее, заповедник. По времени – 74 год до рождества Христова.

– Почему, кстати, именно этот год?

– Потому, что именно об этом периоде удалось собрать больше всего информации за время, нам отпущенное. Все участники проекта подробнейшим образом введены в историческую ситуацию, легенды выучены наизусть. Применялись спецметодики перевоплощения. Будь уверен, сморкаются в два пальца, бреются клинковыми бритвами, и даже во сне не говорят на родном языке. Косметика – и та соответствует. Пользуются деньгами, которые мы начеканили, цены на базаре какие положено. Деревня отстроена на раскопках поселка, почти полностью повторяет оригинал. Школа построена на месте хутора в десяти километрах от деревни, соответствует обычной небольшой усадьбе. Все строения состарены. Технология выдержана в стиле эпохи. Весь инвентарь – точные реплики оригиналов того исторического периода, вплоть до иголок и зеркал. Состарен соответственно. Целая армия кузнецов трудилась! Итальянское правительство пошло навстречу в смысле территории и разрешения на стройку, поняв, что этот кусочек Римской Империи станет отличным туристским аттракционом, когда наш в кавычках эксперимент закончится. Они считают, что мы художественно-документальный фильм собираемся снимать! Типа, скрытой камерой.

– Что о людях, занятых в проекте?

– Насобирали по всему миру специалистов по классической филологии, как и было задумано. Все бегло говорят по латыни, и с восторгом – слышь, Ваня! – с восторгом приняли предложение пожить древнеримской жизнью. В суть никто не посвящен, кроме непосредственных участников: владелец школы – профессор из Ватикана; этот… забыл, как правильно называется… Ну, тренер, в общем – доцент из Рио, чемпион Бразилии 1999 года по фехтованию. Трое учеников школы – все мастера фехтования и каскадеры. Из Аргентины. По роли, латынью владеют рудиментарно, между собой говорят на индейском диалекте. Себя называют иллирийцами. Это все, кто в курсе дела насчет Дмитрия. Ещё в школе есть: десять человек – кочевые евреи из Йемена, по случаю принаняли, эти вообще больше для толпы. Они из первобытно-общинного строя. Говорят только на своем диалекте. Кроме кочевья по пустыне ничего не знают, во времени не ориентируются. В смысле, им все равно, какой на дворе год и уровень технического прогресса. Ещё четверо ребят из Судана – то же самое, первобытные люди. Отличное прикрытие. Охрана школы – пять доцентов, по роли – солдаты-ветераны. Отличная выправка! В суть не посвящены. Обслуживающий персонал: повар, помощник, три раба. Все из Эквадора, Университет Кито. Прошли спецкурс по кулинарии, готовят неплохо. Проститутки, числом четыре – свинарки, доярки, птичницы. Все они, конечно, рабыни. Но, даже в этом статусе рады пожить в легендарной эпохе! По латыни говорит только две – аспирантки Сорбонны. Двое остальных: одна с Сардинии, говорит на диалекте, очень близком к латыни, другая – англичанка, специалист по древнегерманским языкам. Тевтонку и изображает. Латынь – рудиментарная. Прошли специнструктаж по личной гигиене и пользованию косметикой. Подмышки, ноги и лобки не бреют! Трусов не носят. Впрочем, бельё никто не носит, не было тогда белья-то! Блохи у всех. Все 385 человек в течение двух последних месяцев живут залегендированной жизнью, отлично вжились в образы. Также считают, что готовится съемка фильма скрытой камерой.

– А, эти, аристократы? – Иван Пантелеевич ткнул пальцем в фотографию, где была изображена супружеская пара в богатых нарядах.

– Эти живут вне пределов проекта, но периодически появляются в деревне: базар там, в храм сходить. Муж и жена из Принстона. Вжились в роли патрициев отлично, даже рабов в кавычках иногда всерьёз лупят, когда в проект приходят. Пришлось «рабам» приплатить за побои, х-м… немало. Рабы терпят, за большие-то деньги!

– Через восемь дней проект стартует. Расчетное время – тридцать два дня, так по сценарию. Возможные варианты просчитаны?

– Просчитано все. Осечки быть не может. Назад пути тоже нет, только вперед.

– Тьфу, тьфу, тьфу! Чтоб не сглазить… Смотри, Коля, чтоб волос с его головы не упал!

– Не сумлевайся, Ваня. Профессионалы работают.

– Как насчет медицины?

– Жрец храма Юноны. Военный врач-хирург в отставке, саратовец. Латынью владеет в совершенстве. Прошел религиозный инструктаж по культу Юноны и большинству прочих богов. Энтузиаст. Полный набор медикаментов на все случаи. Замаскированный, конечно, под соответствующие времени лекарственные формы. Хирургические инструменты той эпохи – полная укладка. Справится со всем, кроме больших полостных операций.

В общем, работа проделана огромная, особенно с учетом деталей быта. Единственно чего не хватает – детей и стариков. Детей, говорящих по латыни, нашлось всего пятеро, как ни искали, причем девчонка только одна – одиннадцать лет. Карапузов, не говорящих вообще, пропорционально населению, восемнадцать штук. Старикан всего один. И старуха. Хотели подгримировать ещё хотя бы парочку, но раздумали: Митрий грим может заметить. Надеемся, что это, в смысле недостаток стариков и детей, сильно в глаза не бросится. Да и будет он в деревне, по сценарию, всего один раз. Ребятня задействована грамотно, близко подходить не будут, кроме одного – сына рабовладельца в кавычках. Старики тоже мелькнут на заднем плане ненавязчиво.

– Животные?

– Обычный деревенский набор: лошади, мулы, ослы, коровы. Дворняг завезли. Есть куры, овцы, козы, свиньи. Все как у людей! И никакой экзотики.

– Как насчет самолетов?

– Все договорено. Я ж говорил, правительство пошло навстречу. С позавчера заповедник объявлен закрытой зоной. Весь воздушный транспорт летит в объезд, увидеть самолет с земли там невозможно. На дороге шлагбаум, охрана. Мышь не прошмыгнет.

– Мусор?

– И мусора нет, Ваня! Вернее, есть, но характерный для эпохи. Никаких пластиковых пакетов, бутылок, ржавого железа. Да и не было там мусора, по большому счету. Заповедник же!

– Дорога?

– Дорога соответственная. Колеи в меру, посыпана щебенкой. Скот гоняем, так что навозу полно. Машины не ездили ни разу, отпечатков шин не найдешь.

– Растения?

– Плодовые деревья почти все прижились хорошо. Кусты, цветы и прочие кипарисы – тоже.

– Так, ладно. Что добавить можешь?

– Да, пожалуй, ничего… Слушай, а может, и вправду, фильм снимем? Скрытых камер понаставим, а?

– Ни в коем случае! Потом – сколько хочешь. При нем нельзя: вдруг хоть одну заметит, все ж насмарку пойдет.

– Ну, тогда… добро?

– Добро! Начинай, Коля!

Глава пятая

Во, кажись, приехали! Усадьба ничего, богатая. Ворота высоченные, забор каменный с пиками поверху. О, на воротах охранник! Серьезный мужик, ага! И копьё, и меч имеют место быть. Выправка хорошая, сразу видно – старый служака. Шлем только снял, от жары, наверное. Банданой повязался. А вон, на вышке, ещё один, такой же. С луком, ха! Солидно у них тут… Куда ж это я попал-то? Видно, не просто хутор. … Так, это что, двор? Странный двор, не крестьянский, хотя хлев и присутствует, вон, корова мыкнула. Ещё одна стена глухая, и тоже с пиками. Похоже, мне туда. Точно, туда, вот и военный показывает.

Митя, освобожденный от кандалов двумя ударами молотка по зубилу, прошел вслед за новыми хозяевами в калитку. Оп-па! Что-то вроде спортплощадки, ребята тренируются… Эге! Да это же военная школа! И впрямь, на мечах деревянных фехтуют! И манекены, и турник…

– Гладиатор! – ласково погладил его по голове пожилой, видно, хозяин школы, – Присмотрись пока!

В глазах помутилось, подкосились ноги. Это ж надо, угораздило в гладиаторскую школу быть купленным! Кузьке повезло, его, похоже, на племя купили… или хозяйку удовлетворять, вон как она евонный причиндал рассматривала, с вожделением… Живи и радуйся, как говорится. А мне – хана! Гладиаторы долго не живут… Не, прямо в башке не укладывается – неужто и вправду я в Древнем Риме? Вопрос, как это получилось, пока оставим… Все выглядит натуральным: люди, телеги, дома. Оружие – куда уж натуральнее!

Тут ветерок донес до него запах гнилого мяса. Оглянувшись, увидел такое, что едва не сблевал: на стене был распят полуразложившийся труп, сильно расклеванный вороньем. На груди висела табличка с криво нацарапанными буквами. Что там было написано, Митя разобрать не смог – далековато, но уж явно не «Партизан». Скорее всего – бунтовщик или бежать пытался.

На налившихся свинцом ногах доплелся до кадки с водой, смочил голову, напился. Полегчало, зеленая пелена с глаз ушла. Тем временем звякнул гонг. Тягучий звук его разнесся в густом, пахнущем кипарисами, розами и падалью воздухе. Бойцы пошабашили, потянулись к кадке умываться. Всего их было человек пятнадцать. Все с любопытством смотрели на новенького, но заговорить не пытались. Умывшись до пояса, все сели на длинную лавку вдоль стены, отдыхать. Подошел военный, выбравший Митю на базаре, чтоб ему на ежика сесть за это! Улыбаясь, медленно и раздельно начал говорить, сопровождая слова красноречивыми жестами:

– Я – Корнелий Борра, инструктор-наставник. Слушайся и подчиняйся. Делаешь все хорошо – имеешь хорошую еду. Вино и женщина – один раз в неделю. Делаешь плохо – я тебя бью. Делаешь плохо второй раз – карцер, там плохая еда, нет вина и женщины. Ты хорошо понял меня, гладиатор Димитриос?