Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

Все слова были знакомы, и Митя понял хорошо.

– Да. Я понял тебя, Корнелий Борра.

– Иди. Тебе покажут, где спать. Еда по сигналу гонга.

Он махнул рукой, и из дома вышла крупная, пышнотелая и грудастая белокурая деваха лет двадцати пяти, босая, в платье из грубой ткани без рукавов. Улыбнулась и жестом позвала за собой. Митя пошел за ней в барак на противоположной стороне площадки. Барак был чисто выметен, земляной пол сбрызнут водой.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он по пути, просто, чтобы завязать контакт.

– Брунгильда. Я из Германии, – ответила деваха, дыхнув чесночным ароматом.

Когда, открывая дверь, она подняла руку, Митя заметил подмышку с густым пучком светлых влажных волос. Натуральная, значит, блондинка!

– Спать здесь, – Брунгильда показала что-то вроде стойла с номером ХVIII.

Стены не доходят до потолка, дверь крепкая, запирается на засов. Ещё кованые петли вдоль всего ряда таких же дверей. Внутри тюфяк, набитый сеном, и сложенная полушерстяная накидка, вроде плащ-палатки. Укрываться, значит, и одеваться, когда холодно. А больше ничего! Свет проникает через небольшое отверстие под потолком, вроде чердачного оконца. Голова точно не пролезет, и не надейся! Здесь нам, значит, жить. М-да, убого…

Запомнив свою дверь, вслед за Брунгильдой вышел во двор. Грохнул гонг, и все потянулись на ужин. Еда была обильная: тушеная свинина с капустой. Только пресновато, без специй. И соли маловато. Приятно удивило наличие ложек – деревянных, щербатых, но всё-таки ложек.

После ужина наступило личное время. Кто молился, кто играл в волчок, подстегивая его кнутиком. Несколько человек играли в пристенок, бросая камушки. К Мите подошел парень лет двадцати пяти, чернявый, смуглый. Присел рядом на корточки:

– Ты кто есть? – вопрос был на ломаной латыни.

– Димитриос, – ответил наш герой, и поколебавшись, добавил, показав на восток, – Из России.

– Я – Тэро, из Иллирии, – парень показал на северо-восток.

Название «Россия» его ничуть не взволновало.

Что за Иллирия такая? Даже и не слыхал никогда!

– Где мы? – Митя впился в собеседника взглядом, надеясь… да ни на что особо не надеясь.

– Деревня Баккориния. Школа Вителлия Африкана Марцелла. Три дня пути до Капуи, – охотно поделился информацией Тэро.

Италия, значит. Что ж, ладно, место определено. От Капуи до Рима недалеко. Но, вроде, далековато от кампуса в Апенинах… Темна вода во облацех!

– Какой сейчас год? – этот вопрос сформулировать было непросто, и Тэро понял, что от него хотят, не сразу. Пришлось повторить.

– Сейчас 680 год от основания Рима, – он начертил пальцем на песке: DСLХХХ.

Тоже неясно. Когда у нас Рим-то был основан? Где-то в первом тысячелетии до нашей эры… Блин! Историю надо было учить… О! Идея! Вот от чего можно оттолкнуться!

– Ты знаешь про христиан? Про Иисуса Христа?

– Нет! – Тэро, улыбаясь, покачал головой, – А кто это?

Эх, как ему объяснить-то? Слов не хватает… Можно, конечно, попытаться пересказать евангелие, но не в трех же словах! А если просто сообщить, что Иисус Христос – Бог Сын, одна из ипостасей Единого бога? Не поймет, у них этот… политеизм, своих-то богов не всех помнят, где уж про нового… Митя и пытаться не стал.

Посидев немного в молчании, Тэро положил руку на Митину коленку.

– Ты мне нравишься. Хочешь спать со мной сегодня? Корнелий разрешит! – он недвусмысленными жестами проиллюстрировал свое предложение.

– Нет! – смутился гладиатор Димитриос, – Я… с женщинами только.

– Женщины – раз в неделю! А жизнь коротка! Удовольствий мало, – наставительно произнес Тэро, выпрямляясь.

Настаивать он не стал, но потерял к новичку всякий интерес и удалился. Больше никто не подходил. Видно, дружить здесь было не принято. Да и как дружить с человеком, которого, может, уже завтра надо будет убивать в цирке? Такие сложные философические мысли бродили в голове. Полная, однако, растерянность. 680 год, гладиаторская школа, Древний Рим! Машина времени, что ли, сработала? Но нет ничего подобного! Вообще, надо придумать, как смыться отсюда! А то потренируют, потренируют, да и на арену! И – ага! Порубят в капусту и фамилии не спросят…

Брякнул гонг. Все прервали свои нехитрые занятия и потянулись в барак. Спать.

Ночью приснились сцены из фильма «Гладиатор». Проснулся, долго вспоминал. Что-то там было важное, такое… подсказка… выход из положения… Но так и не вспомнил, снова уснул.

Утро началось с водных процедур – обливания у колодца. После завтрака все двинулись на тренировки. Корнелий Борра дал Мите деревянный меч и квадратный, обтянутый кожей, небольшой щит.

– Фехтовал раньше? Знаешь прямой меч? Фракийский щит?

– Фехтовал. Щит не знаю.

– Смотри! – Корнелий показал, как правильно держать щит, – Так – от удара в голову, так – от удара в корпус, если противник правша. Нападай!

Митя занимался боевыми искусствами года два назад, и небезуспешно, но меч был непривычно короток. Ладно, попробуем! Он сделал колющий выпад, целясь в горло. Корнелий без труда отбил мечом, и развернув кисть, провел секущий удар в голову. Митя умудрился прикрыться щитом. Тут же последовал удар в корпус справа, тоже секущий, который мечом отразить не удалось, а заслониться щитом уже не было времени. Боль взорвалась в боку багровой вспышкой.

– Убит! – улыбнулся инструктор, – Если бы меч был настоящий, я б тебя пополам перерубил!

Да, мастер! Как он меня, в два движения! Синячина теперь обеспечен.

– Нападай ещё!

Ученик гладиатора схитрил. Сгруппировавшись, он сделал подкат под ноги противника, и выбросил меч вверх, расчитывая попасть в пах. Но Корнелий легко подпрыгнул, пропуская его под собой. А если так? Мельница! Ногой в развороте в корпус… Принял на щит, ноги открыты… В падении – н-на! Попал! Не дать опомниться, колоть в пузо! Отбил… А если… Оба-на! Свет выключили! И звук тоже…

Ой, водичка! Холодненькая!

Открыл глаза. Корнелий, улыбаясь, лил на него воду из кувшина.

– Отлично, Димитриос! Уже давно я не попадался на такие финты и удар по ногам! Продолжишь сегодня с Сарухом. Вечером получишь вино и женщину.

Он выпрямился и отошел, слегка хромая. На левой голени было видно рубец и содранную кожу. Митя пощупал голову: крови нет, но шишка преизрядная! Что ж, такая наша гладиаторская планида… Посмотрел на свой меч: струганная дощечка с гардой… Вдруг вспомнил: отличившимся на арене гладиаторам, по требованию публики, император дарил деревянный меч, как символ свободы. Да-а, перспективочка. Всех, типа, победить, да ещё красиво. И – вольная птица! Всего-то делов. А потом что? Ну, как в фильме, тот мужик, свою школу открыть… Не землю же пахать! Мечты, мечты…

Подошел ещё один иллириец – Сарух.

– Становись! Я покажу тебе комбинацию, будь повнимательней.

До обеда они отрабатывали удары и защиту от них. Митя уже чувствовал себя гораздо уверенней, работая со щитом. Но сказывалась слабая общефизическая подготовка, руки и ноги быстро налились тяжестью, дыхания не хватало, горло першило от сухости. Вдобавок, несколько раз чувствительно получил по голове, плечу и ноге. Саруха он смог задеть только один раз, но зато – качественно, прямо в живот! После этого они присели передохнуть. Сарух негромко предложил:

– Если ты вечером отдашь мне свое вино, то я перед отбоем сделаю тебе татуировку. Какой твой тотем? С ним ты будешь защищен от злых духов.

Митя задумался: почему бы и нет, собственно? У многих бойцов он видел здесь причудливые картины. А для удачи все сгодится! Слишком много удачи не бывает! Тотем… И у него, и у отца всю жизнь была кличка «Сова».