Верона. Часть III

– Полевые солдатики привели нас к генералу, – загадочно начинает Годзилла и усаживается ко мне вполоборота. – Помнишь Авакумова Генку? Кавалерия ему докладывает.

Два года назад мы покупали у него инвентарь, когда он все распродавал и готовился к отъезду за кордон. Хитрый и изворотливый. Хотел нас кинуть, но мы вовремя прочухали и подключили крышу. Братва вытрясла с него все деньги и в качестве компенсации кое-что прихватила.

Таращусь на кореша и не пойму, куда нас это может завести. Почему Годзилла такой мрачный? Нам этот Авакумов до лампочки. И тут до меня доходит!

– А Авакумов кому долю относит?

Годзилла называет фамилию, от которой я каменею. Теперь понятен весь расклад. Это правительственный чиновник, контролирующий игорный бизнес. Онлайн-гемблинг – его компетенция. Тягаться с таким челом – смерть для бизнеса.

– Вот и я о том же… – бурчит Годзилла. – Ты просил узнать, кто метит на мое место?

– Ну?

– Есть один бродяга. Ираклий какой-то там Швили-Замили, – Годзилла кривится, изображая ненависть к конкуренту, но я уже вижу в его глазах панику. – Раньше работал на федерацию бокса. Потом ушел частным тренером. Толстосумов гонял по рингу. Тогда, видать, пристрелялся к нашей идее. Дал задание своим пацанам пробить, не связан ли он с этой шушерой, что за Генкой стоит. Так и есть…

Черт! Я просил Годзиллу не вмешивать пока блатных, но он не послушал, Видать, как только понял, с кем имеем дело, из памяти стерлись все наши договоренности.

– Перед отъездом Авакумов год тренировался у этого Швили. Он было полез к бойцам-федералам, но его быстро отловили и дали понять, что с ним будет, если он еще раз свой шнобель сунет. А тут мы! Готовые на блюде.

– Ты так и не выяснил, на чем Кувалда прокололся?

– Покер, – выплюнул пренебрежительно кореш.

– Твою ж мать! – я стукнул кулаком по торпеде и еще долго пялился на вмятину. – Проклятье! Ведь перетерли же с ним. Побожился, что в завязке – и на тебе! Один… – я матюгнулся, – с наркотой связался, другой – с покером, ну не живется братве спокойно.

– Каждый через свое дерьмо проходит, – весомо выдал Годзилла и показал на Кобру, что маячила у входных дверей.

Смотрю на часы и тороплю кореша:

– Это все? А то мне к матери надо смотаться.

Годзилла кивает и собирается выйти. И тут меня торкнуло!

– Слушай, а не тот ли это Ираклий, у которого Мангуст тренировался?

Год назад мы с Мангустом начистили друг другу фейсы. Этот пень решил меня уму-разуму поучить, и я сорвался. В тот день я был на взводе, только и ждал, когда кто-то под руку попадется. Нас разнял Курт – они давно кореша, еще с армейки. Именно Курт привел его в клуб. После этого Мангуст постоянно мне пакостит. Если он знает Авакумова и этого тренера, то мог дать весь расклад по боям. Ведь Курт иногда меня подменяет, а Мангуст липнет к нему, как лейкопластырь к порезу. Теперь нужно продумать, как выйти из этой ситуации с минимальными потерями, а в этом вопросе мне без Курта не обойтись.

Годзилла запыхтел и зажегся, как красная звезда на кремлевской башне, а потом торпедой понесся в центр. Кобра двинулась в мою сторону, но я жестом дал ей понять, что скоро вернусь, и она нырнула в здание вслед за Годзиллой.

Глава третья

Вера

Нас разместили в самом сердце Вероны – в старинном здании XIV века. Я бродила по этим местам с Руссо, и от воспоминаний щемит в груди. Отель Palazzo Victoria похож на роскошный дворец или музей. Администратор рассказал нам немного об истории здания и его реконструкции. Мы с подругой заселились в один номер.

Вечером Софа вызвала в номер стилиста, которая занималась нашим макияжем и прическами. Открыв ей дверь, я в недоумении перевела взгляд на подругу.

– Мы идем в оперу! Руссо одобрил. Сказал, что ты в последние дни по его вине подвергалась колоссальному стрессу, и теперь он перед тобой в неоплатном долгу.

Я закатила глаза: конечно же, так он и сказал!

– Ладно, это моя версия! – сдается Софа. – Дословно он написал так: «Если с охраной – можете хоть голыми в ночном клубе отплясывать, только потом не удивляйтесь, что ваши сиськи и зады появятся на YouTube».

Вот это больше похоже на правду, и по характеру сообщения я понимаю, что Руссо зол. Видимо, кто-то ему уже начистил перышки, и он целый день на адреналиновом коктейле. Сердце сжимается от тоски, я уже по нему скучаю. В ожидании своей очереди на преображение просматриваю наши фотографии, которые сделала в Швейцарии. Время еще есть, и я решаю с ним пообщаться. Набираю СМС:

«Ты свободен? Мы собираемся в оперу. У меня есть минутка. Хотела услышать твой голос».

В ответ тишина. Видимо, нет. Убираю телефон в карман гостиничного халата. Пока Софу накручивают, она строчит кому-то, как пулеметчица. Я спрашиваю, с кем это она так схлестнулась. Софа отвечает:

– С Анькой. Дура со стажем и двумя наградами от Джорджа Буша и Арнольда Шварценеггера.

У меня лицо вытягивается от удивления.

– А чем тебе Шварц не угодил?

Софа надувает щеки и изображает Арнольда.

– Полагаю, что гей-брак – это именно то, что непременно должно быть между женщиной и мужчиной.

Я прыснула.

– Да он прикалывался, ну не может же быть он таким тупым, – пытаюсь оправдать кумира девяностых.

– Скорее всего, прикололись его спичрайтеры. Арни даже по бумажке плохо читает.

Вспоминаю, с чего начался разговор, и спрашиваю про Анну, чем она титул дуры со стажем заслужила.

– Пишет, что Габ просит ее одуматься, типа они вместе год и любят друг друга, она просто оступилась и так далее… – Софа закатывает глаза. – Тот еще дурошлеп! На хрена она ему такая нужна, если бежит с первым встречным, как Валерия Мессалина с царского ложа в лупанар.

Может, Софа права и Анна еще не готова к серьезным отношениям?

К замужеству мама меня готовила лет с двенадцати. Не учеба, а кулинария, шитье, домашнее хозяйство и огород были моими приоритетами. Это уже два последних выпускных года мама нанимала репетиторов для поступления в институт. Но вышеперечисленное не исключалось из моей жизни, а совмещалось. Если я начинала ныть, мама упирала руки в бока и говорила: «Меньше трепись с подругами и читай своего Гарри Поттера, а больше работай и учись, тогда все будешь успевать».

– Не понимаю, как можно дать согласие на брак и тут же закрутить с другим? Это ведь только подтверждает, что она еще не отошла от того, что у них произошло с Габом. Злится на него и тут же дает согласие. Вот где она промахнулась.

Аристарх

Мать встречает меня в своем кабинете вымученной тусклой улыбкой. Всю дорогу я ломал голову, что же за решение она приняла, из-за которого теперь нужно бучу поднимать. Ну, приняла и приняла. Как говорится, сделай выводы и живи дальше. Мне зачем знать о ее ошибках?

– Сынок, – голос дрожит, она показывает на кресло и садится рядом.

– Ма, – сжимаю ее руку, давая понять, чтобы не волновалась. – Этот разговор так обязателен?

– О! Ты не представляешь, как…

– Ладно, ма, что у тебя?

Смотрю на часы. Половина пятого, а мне еще минимум час добираться до фитнес-центра.