Сталкер времени. Либерея

***

Примерно через двадцать минут карета с англичанами развернулась и поехала обратно в сторону Архангельска, так и не доехав до Москвы несколько десятков верст… А Максим направился в деревню в надежде раздобыть там коня или лошадь.

Когда он подошел к околице, его очень недружелюбно встретила стайка деревенских собак, которые сразу почуяли чужака. Самый крупный черный пес, вероятно, местный непререкаемый собачий авторитет, злобно сморщил морду и уже собирался было броситься на Максима, но не успел, Клинг негромко и очень вкрадчиво произнес:

– Не волнуйся, хорошая собака, я свой.

Пес моментально успокоился, дружески завилял хвостом и вместо того, чтобы укусить Максима, поставил свои огромные лапы на его грудь и облизал ему лицо. Вслед за своим вожаком успокоились другие собаки и тоже завиляли хвостами. И Клинг торжественно и чинно в сопровождении собачьего эскорта вошел в подмосковную деревню.

Подойдя к первому дому, Максим увидел мужчину, который плотничал во дворе.

– Эй, хозяин, – окликнул он мужика, – можно тебя спросить?

Мужчина прервал работу и стал внимательно рассматривать Максима, в его сознании возник небольшой «диссонанс»: человек, спросивший его, вроде бы русский, но одет он был как-то очень странно, не по-нашему. Сталкер заметил это замешательство и подумал: «Я в этих красных английских бриджах здесь весь народ распугаю… Ну, да ладно, что раздобыл на первое время, то и раздобыл».

У мужчины, наконец, прошло минутное замешательство, и он ответил:

– Ну, спрашивай, коль не шутишь.

– Скажи, где тут живет Игнат, сын Федора, я слышал, что он хочет продать лошадь.

– Игнатка что ли? – уточнил мужик.

– Да, – ответил Максим.

– Так его дом третий от моего, ступай туда, – и показал рукой, куда надо идти.

– Спасибо, – и Макс в сопровождении собачей стаи направился к Игнату.

Подойдя к указанному дому, Клинг увидел за забором невысокого мужчину с черной окладистой бородой.

– Послушать мной, – специально путаясь в окончаниях, произнес Максим (пока он шел, решил на какое-то время перестать быть русским), – мне нужны Ингнат.

– Чего надо, я Игнат, – ответил мужчина с бородой и, внимательно рассматривая чудной костюм Максима, подумал: «Видать, немец, ишь, как вырядился».

– Мне сказать, ты желаешь торг лошадь-конь, – изо всех сил корявя русские слова, продолжил Максим.

– Ты что, лошадь у меня хочешь купить? – уточнил Игнат.

– Да, лошадь, – подтвердил Максим, – я Ярославль купить лошадь-конь, но они в дороге сдох.

– Ну, пойдем, чудной человек, покажу свой товар, – ответил Игнат.

Вскоре они вошли в небольшую конюшню, в которой было всего три стойла, в двух стояли кони, а в третьем – лошадка. Игнат подвел Максима к ней и сказал:

– Смотри, вот мой товар.

Максим посмотрел на лошадь и подумал: «Какая красавица», – и, отбросив излишнюю конспирацию, на чистом русском спросил:

– Сколько она стоит?

Игнат, не ожидавший такой речевой метаморфозы, растерянно произнес:

– Ну…

Максим, не дожидаясь ответа, протянул ему несколько серебряных монет:

– Этого достаточно?

Когда Игнат увидел серебро, у него загорелись глаза, но ответил он сдержанно:

– Да, достаточно будет.

– А еще седло, упряжь и все остальное, – сказал Максим и протянул Игнату еще одну серебряную монету.

Уже через четверть часа он неторопливой рысцой поскакал в сторону Москвы. Лошадь (ее, кстати, звали Речка) беспрекословно слушалась своего нового хозяина, и примерно через полтора часа Максим въехал в Москву. Вечерело.

-4-

Клинг знал из истории, что в одна тысяча пятьсот восьмидесятом году немецкая слобода – приют иноземцев – по приказу Ивана Грозного была полностью разорена опричниками. А Английский двор и английские компании, занимавшие его, продолжили свое процветание, пока Царь Алексей Михайлович не запретит им работать в России и не повелит конфисковать все их имущество. Но это случится еще не скоро, почти через семьдесят лет.

«Хорошо, что я временно стал «англичанином», появиться в Москве после погрома немецкой слободы как француз или итальянец немного рискованно… Осмотрюсь, переоденусь, а дальше видно будет», – подумал Максим, неспеша проезжая по окраине древней русской столицы.

И тут он увидел стоящего у высокого дерева человека, одетого, как и Максим, в европейское платье. Клингу показалось, что иностранец чем-то очень расстроен и даже плачет, он в отчаянье стучал кулаками по дереву и негромко произносил самые грязные английские ругательства.

«Похоже, это мой «соплеменник», – подумал Максим и хмыкнул себе под нос. – Надо бы ему помочь, проявив тем самым традиционное русское гостеприимство», – Клинг осадил лошадь, спешился, подошел к иностранцу и спросил его по-английски:

– Сэр, я могу вам чем-то помочь?

Англичанин, не ожидавший услышать родную речь, от неожиданности вздрогнул, обернулся, посмотрел на Максима и растерянно произнес:

– Вы англичанин?

– Да, – ответил Максим, – меня зовут Ричард, – Клинг представился первым пришедшим ему в голову английским имением. – Я только что приехал в Москву по делам коммерции.

– Очень приятно, меня зовут Брендон, – сказал англичанин и протянул Максиму руку, они обменялись рукопожатиями. – Я прибыл в Московию по повелению нашей Королевы Елизаветы, мне предписано вылечить русского Царя.

Когда Максим услышал последние слова Брендона, у него загорелись глаза, и ему показалось, что он случайно нашел кротчайший путь к Ивану Грозному.

«Этот англичанин мне попался весьма кстати», – подумал Максим и спросил Брендона: – Что у вас приключилось, у вас очень расстроенный вид…

– Меня, лучшего королевского врача, ограбили в этом диком и страшном городе, у меня не осталось ни пенни, мне даже не на что поужинать, потом ко всему прочему я заблудился в этом чудном городе и теперь не могу найти дорогу к нашему Английскому двору, – ответил англичанин.

– Сэр, разве это проблема? – Максим заметил рядом с местом, где они стояли, небольшой кабак. – Мы с вами обязательно найдем дорогу к нашей миссии, а сейчас, как мне кажется, нам надо немного подкрепиться, похоже, это можно сделать вот там, – Макс показал на открытую дверь кабачка. – Московиты там обедают и ужинают. Я хочу вас угостить и выпить за наше случайное знакомство, мне говорили, что местная водка успокаивает и придает силы.

Брендон с благодарностью приял приглашение. Максим привязал Речку к дереву, рядом с которым «рыдал» англичанин, и они вошли в кабачок. Все, сидевшие в нем и до этого что-то очень громко обсуждавшие, сразу замолчали и с большим интересом стали их рассматривать, особенно Клинга, одетого во все красное.

Максим заметил в темном углу заведения свободный стол и сказал англичанину: