Искупленные

Александр с интересом посматривал на новую знакомую, думая о том, что девушка определенно не похожа ни на кого из известных ему людей.

Она никак не вписывалась в традиционный образ верующего. Таковые всегда казались Алексу или юродивыми, этакими блаженненькими, отказавшимися Христа ради от земных благ и ведущими нищенский образ жизни; или монахами, удалившимися от мира и его соблазнов. Именно их молодой человек относил к «истинно верующими». Все же остальные, – «так называемые христиане», в большинстве своем бизнесмены, политиканы, «государевы служки», – вызывали у него скептическую улыбку и наводили на мысль, что религия сейчас – скорее, дань моде, чем серьезная духовная практика.

А Виктория… она была не такой. Говорила и вела себя искренне и открыто. Вид у нее был ухоженный и вполне современный: легкий макияж, небольшие изящные серьги, несколько элегантных колечек на тонких пальчиках. Ни пафоса, ни схимны. Забитой или ограниченной назвать ее тоже было нельзя. Скромной – пожалуй, но не ограниченной.

Потому Александр никак не мог приложить к девушке свое понимание слова «верующая». Странная, очень милая. Интересная. Загадочная – вот это точно.

Тем временем, «загадочная» замолчала и слегка напряглась, зажмурившись. Через несколько секунд она открыла глаза и посмотрела на попутчика: лицо ее было взволнованным и испуганным.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался Александр.

– Я понимаю, что это прозвучит дико для тебя, но у меня было видение, – тихо отозвалась девушка. – Мы оба находились в неизвестном нам городе. Он будто угасал. Вокруг было много истощенных и больных людей. Они были повсюду и умирали прямо на улицах, как в средние века во время чумы. Но это было не прошлое, а наше время. Я знала, что мы должны им помочь, ты тоже знал, но мы не понимали, как. И вдруг мы оба услышали голос: он пробирал до костей, заполнял все пространство вокруг. Как если бы говорило могущественное неземное существо: «Видите ныне, что это Я, и нет Бога, кроме Меня, Я умерщвляю и Я оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей»[1 - См.: Книга Притчей Соломоновых 3:7—8].

У меня и раньше бывали видения во время молитв, но не часто. Чаще всего – предупреждения об опасности. Но ничего подобного я не испытывала. Никогда мне не доводилось переживать такое… такой сильный трепет… такое познание сути, что ли… не могу объяснить. – Девушка вздохнула и виновато посмотрела на попутчика. – Прости, кажется, я только подлила масла в огонь.

– Не переживай, мало ли что в ночи покажется, – Алекс постарался, чтобы его голос прозвучал ободряюще, – ты здесь, и в чумные города хоть прошлого, хоть настоящего я тебя не повезу!

Вот только выражение лица – неспокойное, озабоченное, – выдавало его с потрохами.

Дальше они ехали в молчании: каждый думал о своем, и веселая беседа сошла на нет. Вика, расстроившись, что не смогла промолчать и сболтнула лишнего, постаралась думать о завтрашнем дне, но мысли ее против воли опять вернулись к Александру.

Несмотря на то, что у девушки сложилось положительное впечатление о спутнике, страхи, будто пришедшие извне, настойчиво лезли ей в голову. Откуда она может знать, что он не опасен? Не поступила ли она опрометчиво? Никогда до сих пор осторожная девушка не садилась в чужие машины.

А если он маньяк? – Виктории не слишком нравилась эта мысль, плохо вязавшаяся с их приятным общением и всем обликом ночного спасителя, но почему-то избавиться от нее она не могла. К тому же, сколько раз все вокруг предупреждали, что маньяки бывают очень милыми и обаятельными. Тот же Чикатило, зверски убивший более шестидесяти человек, в том числе детей. Уважаемый преподаватель, заботливый муж и отец, оказавшийся бездушным чудовищем. Что помешает ее попутчику изнасиловать или убить ее, а потом закопать где-нибудь в лесу? Никто, за исключением Виталика, не знает, где она; а он точно постарается не распространяться о своем поступке и, в случае чего, будет помалкивать.

Измученная событиями дня и навязчиым ощущением беды, Виктория уснула, и разбудил ее только громкий скрип тормозов и крик Александра.

– Какого черта!

В его голосе звучали и удивление, и страх.

Виктория открыла глаза и вскрикнула сама. Прямо перед ними на темном звездном небосклоне кто-то сияющими ярким светом каллиграфическими буквами выводил слова из Священного Писания – те, что были в ее видении. Буквы увеличивались, постепенно приближаясь к машине. Вика от страха вжалась в кресло. Александр, резко развернувшись через двойную сплошную, рванул в ту сторону, откуда они приехали, выжав педаль газа до упора. Но надпись снова возникла перед ними, словно на огромном экране кинотеатра. Притормозив, парень еще раз развернул машину и остановился.

– Все, приехали, – отрезал он. – Конец света нас догнал. Прости, атеизм, буду каяться и тебе изменять, – сейчас в его голосе звучал озлобленный испуг.

– Как ты можешь шутить? – прошептала Виктория, стараясь не смотреть через лобовое стекло.

– Какие шутки, сама смотри.

С каждой секундой буквы становились все больше, казалось, еще немного, и они заполнят все пространство, раздавят машину, словно щепку. Но в тот момент, когда нижняя строчка коснулась земли, надпись начала превращаться в огромное сияющее существо, похожее на человека, но с крыльями за спиной.

Викторию трясло, как в лихорадке, а Александр завороженно смотрел на происходящее и почти не испытывал страха. Его состояние было сродни чувствам маленького ребенка, который видит что-то необычное и с восторгом кричит: «Ух, ты! А мне можно потрогать!»

– О, Боже! Это что же – ангел? Серьезно, ангел?! Вика, ты просто глянь, ты не бойся! Ты верующая, что он тебе-то сделает! – пытался подбодрить девушку Александр.

Но та только трясла головой, категорически отказываясь открывать глаза.

Огромная фигура, действительно похожая на ангела, двигалась прямо к ним, постепенно уменьшаясь.

– Пойдем уже навстречу? Мы все равно не спрячемся от такого в машине, – предложил Алекс.

Девушка вцепилась в подлокотники кресла и отрицательно замотала головой.

– Ладно, трусишка, жди меня здесь, – парень ободряюще потрепал ее по плечу и, не дожидаясь ответа, потянулся к двери.

Стараясь не показать своего испуга и с тем мучимый любопытством, Алекс, с присущей ему звериной грацией, выскользнул из салона, сделал несколько шагов по направлению к фигуре и, словно тигр, готовящийся к прыжку, замер в ожидании. Внезапно, Виктория выскочила следом, и, вцепившись в спутника, уткнулась лицом ему в плечо. Ее потряхивало. Александр аккуратно обнял девушку и начал поглаживать по голове, как маленького ребенка. Остатки его страха ушли, как ушло и чувство тревоги – осталось только желание приобщиться к непознанному и, такое же острое, желание успокоить попутчицу, показать ей, что нет того, от чего он не смог бы ее защитить. Постепенно его уверенность распространилась и на Викторию – девушка смогла справиться с дрожью и поднять глаза.

Светящаяся фигура медленно двигалась им навстречу, постепенно становясь из слепящей – яркой, а из яркой – просто светлой, очень странно светлой для ночной трассы. Одет пришелец был в длинную, грубо сотканую одежду янтарного цвета. Лицо его все светилось, но ярче всего горели глаза, – и, казалось, этот свет проникает сразу в сердце, принося покой, окутывая обоих путников волшебной, успокаивающей аурой тепла и умиротворения. Теперь и Виктория, вслед за Александром, завороженно наблюдала за происходящим.

– Я – Рафаил, один из семи Архангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго, – провозгласил стоящий перед ними.

Голос его, казалось, проникал в каждую частичку тела, доносился во всех сторон одновременно, вызывая трепет, благоговение и всепоглощающее чувство неземной любви, проникающей в душу и сердце.

– Мы с вами знакомы, – промолвил Архангел, с теплотой во взоре глядя на стоящих перед ним людей.

На лице Александра появлялись и мгновенно сменяли друг друга самые разные эмоции: от явного недоумения до полного недоверия, а затем – понимания.

– Видимо, да, – ответил Александр, и голос его был холоден, как если бы и не было только что ореола тепла и доброты. – Я помню и день своего спасения, и день смерти отца. Как видишь, я не смог этого забыть, как ни старался внушить себе, что это были всего лишь фантазии отчаявшегося ребенка. Значит, пришел мой черед? Хорошо, мой личный ангел-хранитель, давай, забери меня. Не много мне удалось пожить, но у вас там это никого не волнует, верно? – Александр смотрел прямо в светящиеся глаза Архангела, смело и гордо, с вызовом, обычно не свойственным смертным перед ликом Божьего Посланника.

Виктория оторопело уставилась на него, удивляясь, насколько же этому человеку не свойственен страх. Да что там страх! Кажется, у него не работал даже инстинкт самосохранения. Складывалось впечатление, что у этого безмерно самоуверенного молодого человека есть какие-то старые счеты с явившимся им неземным существом.

– Вам обоим еще рано на небеса, – отозвался Архангел, и взгляд его был полон сочувствия и прощения. Вика никогда не смогла бы объяснить, почему воспринимает свет, идущий от его глаз так, а не иначе – она просто чувствовала и знала, что права. – У вас есть очень важная задача здесь. Силы зла, нарушив духовные запреты, действовавшие в мире испокон веков, начали творить себе подобных на земле, подменяя души людей своими сущностями. Зло хочет создать армию проклятых, и будет сила их велика. Каждый из проклятых наделен сверхъестественными способностями: у кого-то это – дар убеждения; у других – талант лгать и лжесвидетельствовать, доводя добрых, но слабых людей до безумия и самоубийства; иные же обладают гипнотическими способностями. Проклятые способны видеть духовный мир. Они несут за собой зло и следуют предписанию. Их цель – души человеческие. Никто не в силах победить проклятых без помощи, дарованной свыше.

Внезапно мир вокруг молодых людей начал вращаться с огромной скоростью, в глазах потемнело…

Александр и Виктория очутились в старинном замке. В полутемном зале с арочным потолком и огромными окнами, сквозь которые лился лунный свет, а стены были украшены золотыми канделябрами и свитками, написанными на разных языках мира, стояли люди. Алекс с удивлением узнавал известных политиков, бизнесменов, деятелей культуры.

Все они были неподвижны. Пожалуй, этих застывших безмолвных людей можно было бы принять за искусно сделанные восковые фигуры, если бы они не дышали.

В центре зала, на возвышении, украшенном изображением перевернутой пятиконечной звезды с вписанной в нее головой козла, стоял некто, одетый в черный балахон. Лицо его было скрыто, лишь глаза, пылавшие нечеловеческим кровавым светом, сверкали из-под капюшона. Странный человек, казалось, читал лекцию присутствующим: он что-то вещал про мировые идеи и цитировал какие-то тексты. Время от времени лектор воздевал руки к высокому потолку и прерывал свою речь заклинаниями, произносимыми на странном, режущем слух языке. По полу клубами струился багрово-кровавый туман. Когда он касался ядовитыми языками стоявших людей, те начинали стонать и даже кричать от боли, умоляя о пощаде, обещая сделать все, что им прикажут.

Постепенно крики людей перешли в нечленораздельные стоны, изредка прерываемые проклятиями. И в этот миг массивные кованные двери распахнулись, и в зал вошли тринадцать фигур, одетых в черные балахоны с низко надвинутыми капюшонами. В руках каждый из них держал перевязанный алой лентой пергамент. Они подходили ко всем, кто был в помещении и ножами с резными рукоятями рисовали тем на запястьях замысловатый узор; свежая кровь сочилась на пол и жадно поглощалась багровым туманом.

Этой же кровью прошедшие жуткое посвящение люди расписывались на старинных пергаментах, подносимых заклинателями. Как только подпись была поставлена, кровавый туман, а, вместе с ним и боль, отступали: подписавший переставал агонизировать и обретал силы. Его глаза меняли цвет на цвет венозной крови, – темной, жуткой, – и он присоединялся к общему хору, повторяя за сотоварищами заклинания.

– Это проклятые, – раздался за спиной Виктории и Александра голос Архангела. – Вы получите силы и знания, которые помогут вам отличать их от обычных людей. Вы сможете помогать приговоренным, противостоять злу, вырывая из лап демонов тех, кто будет молить о помощи. Вы обретете дар видеть невидимое. Но это будет не просто. Новые способности придут к вам постепенно, проклюнутся из зерна Света в ваших душах. Вы не проснетесь однажды утром сверхсуществами, знающими, что делать в любой ситуации. Вам самим придется принимать решения и самим же пестовать и беречь свой новый талант. Зло уже не сможет уничтожить вас; но вы избраны уничтожать зло при помощи свыше. Ангелы будут всегда охранять вас. Ты, Александр, получишь ответы на все свои вопросы, но имей силу ждать. Мы еще встретимся. Остерегайтесь кровавого тумана.

Сказав это, Архангел воссиял еще ярче и исчез.

*****

Александр и Виктория снова были одни на темном пустынном шоссе, освещаемом лишь светом фар.

Какое-то время они оба молча смотрели в темноту, не в силах произнести ни слова. Потом, также молча, сели в машину. Алекс повернул ключ, и автомобиль тронулась в путь.

– Ну и влипли, – произнес парень спустя какое-то время. – Ты что-нибудь знаешь обо всем этом?

– К сожалению, почти ничего. О проклятых и искупленных я раньше никогда и не слышала. Архангел Рафаил считается вторым по счету в ряду архангелов после Михаила. Он – покровитель медицины. В Библии об этом Архангеле повествуется в книге Товит. Согласно учению церкви, Святой Архангел Рафаил не только врачует больных, но и утешает скорбящих, а также присутствует при погребении мертвых.