Хранитель Королевского Букета

Надя опустила голову и не ответила.

– Я согласна с Норой, – заявила Эвелин. – Посмотришь, какой цветок ты получишь на инициации. А букеты… это может остаться твоим хобби.

– А ты? Кем ты хотела бы быть? – закусила губу Надя.

– А я? – помедлила Эвелин, раздумывая, говорить ли при всех о своем выборе, но все же решилась. – Я бы хотела стать ботаником и работать в нашей оранжерее.

– Ух, ты, а ты не промах! – воскликнул Марик.

– А я еще не решила кем хочу стать, – заявила Нора.

– Тебе и не обязательно решать, – поддел Марик Нору.

– Это почему?

– Я уже знаю, чего ты хочешь.

– И чего? – нервно поджала губы Нора.

– Ты на руки свои посмотри – они же ничего не умеют делать. Я ни разу не видел, чтобы ты в оранжерее в земле копалась. Ручки твои явно не для работы. – Марик оттопырил нижнюю губу, скорчил рожицу.

– Какое твое дело до моих рук? – посмотрела на свои ногти Нора.

– Ты замуж хочешь выйти… За будущего короля… А-ха-хах! – захохотал Марик.

– С чего ты взял? – покраснела Нора.

– Я же сказал – руки к труду не приучены, – настаивал Марик.

– Ах, какая жалость, всего лишь выйти замуж за принца, – притворно заохала Эвелин и закатила глаза, – такая вся красивая, стройная, и маникюр у тебя отпадный, Марик прав, я тоже тебя в оранжерее ни разу не видела, чтобы ты в земле ручками возилась.

– А зачем мне в земле копаться? Для этого у меня будет личный садовник, а в кухне личный повар, а во дворце куча слуг, и даже гувернантка для одевания платья и причесывания волос. Вот. Завидуй молча, – фыркнула Нора.

– А ты не подумала, что принц может быть тебе не пара? Ты его хоть раз видела? А может он противный, с бородавками во всех местах? А вдруг ты его не полюбишь? Как ты будешь жить без любви?

– А тебя вообще не спрашивали. Причем здесь любовь? Чтобы выйти замуж за короля, любовь не обязательна.

– Ну и глупая же ты, – разозлилась Эвелин.

– От глупой слышу. Уж тебе-то точно королевой никогда не быть!

– Это почему?

– Потому. Кто на тебя такую посмотрит? – пренебрежительно окинула Нора сверху вниз Эвелин.

– Ну и ладно… Подумаешь… Если что, ты меня тоже бесишь… – Не осталась в долгу Эвелин. – А ты представь себе, вдруг принц окажется маленьким, толстеньким, плаксивым, сопливым… Или обыкновенным, ничем непривлекательным, например, таким, как… – Эвелин посмотрела на Ивана, – как Ванька…

Эвелин заметила, как побледнел Иван, и ей стало стыдно за свои слова, но сказанного не вернешь. Их спор прервал появившийся в классе учитель. После урока, как только прозвучала мелодия окончания занятия, Иван быстро покинул класс.

Домой Эвелин возвращалась одна: Михась убежал в библиотеку и просил не ждать, Надя поспешила навстречу маме, и они куда-то улетели по своим делам. Иван тоже куда-то исчез. Дома, у калитки, ее встретила бабушка.

– Ты почему одна? А где Иван?

– Не знаю. – Эвелин пожала плечами и прошмыгнула в дом мимо нее.

В кухне подошла к окну и сквозь занавеску посмотрела в соседский двор. На крыльце сидел Лазореус и спокойно курил трубку. Эвелин отправилась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Неприятный осадок от сегодняшнего разговора в классе не давал покоя.

Она поняла, что поступила бестактно. Но упрямство не позволило извиниться перед другом сразу. Теперь жалела, что сказала эти слова. Даже вкусный бабушкин обед не улучшил настроение Эвелин.

Чего-то ей не хватало, но чего?

И тут Эвелин поняла, чего! Вернее, не чего, а кого. Друга, настоящего друга, которого она недавно нашла и, кажется, сегодня потеряла. Кто просил говорить обидные слова об Иване? Она вспомнила, как он насупился, гневно сдвинул брови. Как поспешно закинул учебные вещи в сумку и вышел из класса. А ведь в последнее время они вместе летали в школу и из школы. Болтали обо всем, шутили, дурачились. Иногда он отбирал у нее сумку с книгами и тащил сам. Эвелин не сопротивлялась, позволяла проявлять Ивану мужские качества.

Иногда они сидели за одной партой, когда разрешали учителя. Эвелин замечала обиженные взгляды Надежды, но не придавала им значения.

На душе стало тоскливо, Эвелин почувствовала, как червь досады грызет изнутри, захотелось плакать. Она всегда сильная, острая на язык, и вдруг ей стало стыдно?

Надежда как-то сказала: «Ты можешь необдуманной фразой обидеть человека, походя, не думавши, и даже не заметишь этого. Ах, Эвелин, следи за тем, что и кому ты говоришь».

Кажется, Эвелин совсем забыла об этих словах подруги.

Промаявшись весь день, вечером Эвелин вышла во двор. Легкий ветерок разворошил ее отросшие белые волосы. Из сада доносилось вечернее пение птиц. С соседнего двора потянуло табачным дымом, Лазореус снова закурил вредную трубку.

– Ба? – позвала Эвелин.

Бабушка выглянула из открытого кухонного окна.

– Я полетаю? Чуть-чуть!

В позднее время бабушка не разрешала летать Эвелин.

– Недолго. Скоро совсем будет темно.

– Спасибо, ба. Я быстро!

Она промчалась над улицей, вернулась обратно. Пролетая над домом, где жил Иван, увидела, как дернулась занавеска на окне, и сердце ее встрепенулось. В этот миг поняла, что сделает – обязательно помирится с Иваном. Только сейчас Эвелин обратила внимание, что перестала называть Ивана Ванькой даже в мыслях. И больше никогда не станет говорить о друге дурно. Не будет высмеивать недостатки.

Как хорошо, что Эвелин поняла свою ошибку.

Глава 11 В пещере таинственных лемахов

Утром Эвелин поднялась раньше обычного, чем удивила бабушку. Наскоро поела, схватила метлу и притаилась за забором, ожидая Ивана. Иван вышел в обычное время и, не спеша уселся на новую метлу, собрался уже взлетать, когда Эвелин вышла из укрытия и появилась перед ним.

– Привет, – как ни в чем не бывало обратилась она к нему, – а я вот решила сегодня тебя обогнать. – Эвелин пыталась заглянуть ему в глаза, он же, наоборот, отворачивался, отводил взгляд в сторону. Эвелин заметила на его лице неуверенную улыбку.

– А зачем? Это необязательно, – выдавил он из себя, – можешь лететь, я не собираюсь с тобой соревноваться.

– Я так захотела… и еще, – подошла она к нему вплотную и все-таки поймала взгляд, – я была не права вчера… те слова… я совсем так не думаю… прости, пожалуйста, – Эвелин замолчала. Комок в горле не давал ей говорить, но она с усилием проглотила его и повторила: – Я так не думаю, честно, я не хотела этого говорить… обидеть тебя не хотела… как-то само вылетело.