Хранитель Королевского Букета

Вернулся он в компании Смотрителя школы. Пока Лилиен Витольдовна желала всем счастливого полета, Григорий помог Марику присоединить ремни к метле.

– Не благодари, – подмигнул он Марику.

Дети выстроились рядами за учителями. Боримир Лазаревич и Азалия Мстиславовна достали палочки-цветки и взмахнули ими. В воздухе к детским метлам протянулись белые полупрозрачные веревочки. Движением руки учителя закрепили на каждом древке узелок и уже собирались дать команду на взлет, когда во двор влетела запыхавшаяся Нора.

Азалия Мстиславовна не стала слушать оправдания Норы, молча перекинула ей воздушную веревочку с узелком на метлу. Нора оказалась рядом с Эвелин.

«Этого только не хватало», – разозлилась Эвелин.

– Ну что, милые леди и юные джентльмены, по коням? То есть по метлам? – исправился учитель.

По команде они дружно поднялись в воздух.

Сверху просыпающийся город казался особенно красивым. Эвелин любовалась ровными улицами, разноцветными крышами домов с яркими клумбами в каждом дворике. Позади осталась долина Эльфов с темными точками пасущихся козуль на зеленом лугу, черное блюдце Лагуны с каменными истуканами и ярмарочная площадка под скалой.

– Так и знал, придется теперь тащиться, – ворчал Михась.

А Эвелин радовалась. Ей было интересно узнавать Флорению. Они долго летели через горы и долины. Ветер развевал ее отросшие волосы, очки защищали глаза от мошек. Иногда до нее долетал грохот горных речушек, перекатывающихся по каменистым руслам. Птицы, заметив их большую компанию, облетали стороной. Горы и ущелья сменились оврагами и холмами, наконец, внизу появилась безбрежная болотистая равнина, состоявшая из островков и озер, словно пятнистая шкура лесной кошки. Боримир Лазаревич махнул рукой на один из крупных островов и начал снижение. Все последовали за ним. В середине острова, среди мохнатых елей, Эвелин заметила прогалину. Они опустились на широкую поляну с костровищем из камня и треногой для котелка. По краям расположились рубленые из бревен столы с лавками-бревнами. Чуть в стороне под раскидистой елью спряталась бревенчатая избушка с резным крыльцом и маленьким квадратным окошком сбоку.

«Интересно, а курьи ножки у нее есть?» – подумала Эвелин, вдыхая терпкий запах луговой травы.

Боримир Лазаревич, будто услышал ее мысли, тихо проворчал:

– В каждой избушке свои погремушки, – и уже громче скомандовал:

– Отдых двадцать минут, располагайтесь, и можете перекусить. – Обвел он рукой поляну.

Веревочка с узелками растаяла. Дети разбрелись по лугу. Эвелин с Иваном сели рядом с Боримиром Лазаревичем. Тут же примостились Надежда и Томила. Михась ушел за другой стол. Ученики стали доставать продукты. Вдруг над избушкой раздалось громкое «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!»

– Проснулась, наконец-то, – усмехнулся Боримир Лазаревич. – Ну, сейчас начнется.

И началось.

Скрипнула дверь, и на крыльцо выскочила сухонькая старушка в темно синем платье и в белом фартучке. Из-под белой косынки виднелись седые волосы. В руках она держала огромный пузатый самовар. Старушка подняла голову, кого-то разыскивая глазами среди еловых веток, белая косынка соскользнула с головы, нос с горбинкой дернулся. Бабка опустила голову, плюнула вбок, пробурчала что-то себе под нос, спустилась с крыльца, засеменила к Боримиру Лазаревичу и поставила перед ним самовар.

– Здравствуйте, гости дорогие! – нараспев проговорила старушка. – Приветствую вас в наших краях, на моем Меркурии. Угощайтесь, чем Флора богата.

– И вам не хворать, Фиона Яговна, – привстал с лавки Боримир Лазаревич, – от угощения не откажемся. – Многозначительно посмотрел он на самовар.

– А чего ж вас не угостить? – Щелкнула она пальцем по хищнице- росянке, высунувшейся из-под стола и раскрывшей пасть. – Вы люди культурные, траву не мнете, цветов не рвете, мусор не разбрасываете, где попало.

Старушка кивнула, и на столе появилось большое деревянное блюдо с пирожками. По поляне распространился соблазнительный запах выпечки. Из самовара поплыл пар, рядом появился расписной заварник, а перед каждым гостем чашка с блюдцем. Боримир Лазаревич кивнул всем, разрешил есть бабкино угощение. Старушка присела рядом с учителем.

– На суматошное место детей везешь? – спросила она Боримира.

– Да, Фиона Яговна, на Лысую гору. – Боримир Лазаревич сделал глоток из чашки.

– Понятно. Хорошее дело просвещение.

Пока ребята ели и пили, Фиона пристально рассматривала детей.

– А ты из Лютиковых? – спросила она Томилу. – Столичная штучка.

Та кивнула, прожевывая пирожок.

– А ты из Клеверов? – посмотрела старушка на Эвелин. – Уж больно похожа на подруг моих, дочек Витольда.

– А ты, наверное, дочка Вольги Календулы? – обратилась она к Надежде. – Такой огонь в волосах только в ее роду.

Надежда покраснела.

– А ты чьих кровей будешь? – Повела Фиона Яговна аккуратным носом с горбинкой в сторону Ивана. – Что-то знакомое слышу, но и чужого намешано.

Иван подавился пирожком, закашлялся. Эвелин легко стукнула его по спине.

– Расскажи, как ты тут поживаешь? Что новенького слышно? – отвлек Боримир Лазаревич старушку от разглядывания детей.

– Как поживаю, говоришь? Что новенького слышно? – оживилась старушка. – Вот ведь как бывает, Боримир, один недослышит, другой додумает. Были у меня личные гуси-лебеди, кормильцы мои. Оболгали нас. Наговорили, что детей малых они крадут по моим наущениям. Вот. А было-то все наоборот! Бизнес я хотела наладить, гусиное такси. Путешественник меня тут один научил. Только кто меня старую услышит? В результате получился пшик. Ни гусей, ни дохода. Сбежали они от меня, улетели. Вот. – Она снова щелкнула по росянке пальцем. – Вот же настырная какая.

Росянка спряталась под стол.

– Не переживай Фиона Яговна, вернутся к тебе твои гуси-лебеди, – успокоила старушку Азалия Мстиславовна, – куда они без хозяйки настоящей? Поблукают и вернутся.

– Ну, спасибо, милая, умеешь успокоить старую, – заулыбалась Фиона.

Эвелин заметила, как у нее заблестели белоснежные зубы. «Вот это бабуля! – удивилась она. – Хоть и моя бабушка ничем не хуже, и выглядит хорошо, и йогой занимается!»

Блюдо опустело. Дети поблагодарили старушку за угощение. Боримир встал из-за стола и кинул на блюдо три монеты.

– Вот умеешь бабку порадовать, – улыбка у Фионы Яговны стала еще шире. Она смахнула монеты в карман фартука. Вмиг со столов исчезла посуда.

Ученики построились за учителями, сели на метлы. Боримир Лазаревич и Азалия Мстиславовна снова прокинули воздушную веревочку к древкам. Дети пристегнулись и надели очки.

Эвелин уже собиралась оттолкнуться от земли, но старушка схватила ее за руку. Глаза у нее побелели, и она торопливо прошептала в лицо Эвелин: «Волк шкуру меняет, а повадки те же». Тут же отпустила руку, развернулась и пошла к избушке, не оборачиваясь.

Эвелин растерялась.

– Быстрее взлетай, – окликнула ее Азалия Мстиславовна, – веревочка уже натянулась, сейчас порвется.

Эвелин оттолкнулась и взлетела в воздух.

Они долго летели над равниной. Эвелин заметила пару раз вдалеке летящие фигурки на метлах, стаю гусей. Уж не бабкины ли?

Вдалеке показалась высокая лесистая гора. Она стояла посередине равнины, словно старый кряжистый дуб, уходя корнями в болото. А макушкой подпирая небо. Чем ближе подлетала их группа к горе, тем величественнее она казалась.

Зависнув над скалой, Эвелин увидела широкое плато с темно-зелеными елями и соснами. Между ними виднелись небольшие здания из красного кирпича с коричневыми черепичными крышами. В центре широкая площадь с ярким пятном посередине. Их группа опустилась сбоку, ярусом ниже, на пустой посадочной площадке.

– Как хорошо, что мы сегодня первые, – заметила Азалия Мстиславовна.