Могу и в валенках

После того как мы покормили лошадей, сидели с папой возле конюшни и он рассказывал мне про детство, про свою первую лошадь.

– Папа, а ты помнишь тот момент, когда ты впервые ехал верхом?

– Впервые, когда я ездил галопом на лошади, мне было шесть лет, меня отец посадил на коня, я до сих пор помню это чувство, мне хотелось плакать тогда, но на меня смотрел отец, и я свои слезы сдерживал.

– Почему хотелось плакать? Тебе было страшно?

– Нет, Дарико, я был храбрый, но тогда испугался своих чувств.

– Что ты чувствовал?

– Это было сродни полету, все на миг из-под ног исчезло, есть только ты и твоя жизнь.

– Пап, как выбрать именно ту жизнь, которая твоя?

– Жизнь – это как падение с лошади. Иногда ты уверенно сидишь на седле и все контролируешь, можешь остановиться или вернуться назад. Можешь отойти в сторону… Повернуть налево или направо. Но иногда все выходит из-под контроля из-за определенных обстоятельств и ты падаешь с коня. Больно?

– Думаю, будет больно.

– Так вот, дочка, у тебя есть два выбора. Лежать или встать и идти дальше несмотря на то, что коня может и не быть.

Наш разговор прервали мама и Марием, это моя сестра близнец, очень талантливая девушка, она пишет великолепные стихи о любви, она знаток романтики и красивых фраз.

– Дорогие, пойдемте завтракать.

– О да, я не откажусь, такая голодная, будто и в жизни ничего не ела.

– Я согласен с дочкой.

Папа встал, обнял нас с Марием, поцеловал маму.

– Ааа, мы все видим. ах ах.

И мы все дружно пошли на террасу.

Мы сидели на террасе заднего двора возле сада, кругом цвели наши с мамой любимые цветы, солнышко озаряло стол сквозь ветви яблони. Папа читал газету, мама читала книгу, Марием писала что-то в своем блокноте. Наверняка это был очередной шедевр, она очень красиво сочиняла стихи, но она считала их недостойными для читателей и слушателей. А я всегда уверяла ее в обратном! Ее стихи были безупречно красивыми.

В эту минуту я сидела и наблюдала за всеми теми, кого так безумно люблю. Глядя на них, я вдруг поняла, какое счастье быть дома рядом с мамой и папой, своей любимой сестрой.

Отец привлек наше внимание громким перелистыванием газеты «Правда».

«Уайт Стар Лайн», построившая крупнейшее пассажирское судно под названием «Титаник», отправила его в сторону Америки 12 апреля. На борту находится 1317 пассажиров» – зачитал нам вслух папа.

– Представляете, какая махина?! С нашими конечно не сравнить, – и мы все засмеялись.

– Дарико, – окликнув меня, матушка положила книгу на стол.

– Да, матушка.

– Сходишь сейчас к соседям, отнесешь молоко.

– Хорошо, отнесу. Но сначала уберу со стола. Я встала и только стала собирать тарелки, как мама забрала тарелку из моих рук.

– Дарико, детка, спасибо, ступай, отнеси молоко, а мы с Марием сами уберем.

– Да, дочка иди, я им тоже помогу убрать со стола, – сняв очки сказал мне отец.

Я посмотрела на них с любовью, улыбнулась и побежала в дом. Надела свое любимое платье с незабудками. Одеваясь, я ловила себя на мысли, что я хочу понравиться Амирану.

– О, боже, что за мысли! – с деланным ужасом произнесла я вслух, тихонько хихикнув. Взяла банку с молоком и направилась к соседям.

– Мама, я ушла! – крикнула уже у ворот дома, поняв, что моя семья так увлеклась уборкой посуды, что даже не услышали меня. Я бросила взгляд на лохматое создание, которое сидело и жаждало бежать на встречу к приключениям вместе со мной.

– Бичеко, пошли!

Пес почти с улыбкой на довольной мордахе побежал за мной.

К соседям я ходить любила, ведь там жил мой лучший друг Амиран. Это была возможность видеть его тогда, когда это было невозможно.

Сделав глоток чая, глаза у Прасковьи блестели от слез, но она улыбнулась, глядя на меня.

– Ты была в него влюблена? – с любопытством я спросила твою прабабушку.

– Да, но это любовь была не такой… она была на тот момент как к родному брату, другу.

Войдя в ворота двора соседей я встретилась с мамой Амирана. Красивая женщина, она была моложе моей мамы лет на десять. Маленького роста, у нее всегда были очень красивые платья, это мне особенно запомнилось.

– Доброе солнечное утро!

– Дарико, девочка моя милая! Доброе утро!

Мама Амирана была одета в голубое, словно небеса на рассвете, красивое платье.

– Матушка передала Вам молоко.

Я протянула банку и с восхищением смотрела на ее восхитительное платье.

– Дарико, детка, спасибо тебе и твоим родителям.

Мама Амирана взяла в руки молоко, а другой рукой погладила край моей щеки своей ладонью. Ее руки пахли ванилью, помню как сейчас.

И тут выбежал Амиран из мастерской, где они с отцом изготавливали мебель. Амиран синеглазый, кудрявый, высокий, спортивного телосложения озорной паренек.

– Дарико, здравствуй.

Он смотрел на меня, а его глаза блестели словно две капельки утренней росинки.

– Здравствуй, Амиран! – я широко улыбнулась и посмотрела в его сверкающие глаза.