Моя мама – психолог, но я её люблю. Три повести о подростках

и душа еле держится в теле!

Это о них, о наших иногородних товарищах и стипендии были написаны эти куплеты. Но вернёмся в «тошиловку». Казалось всё в ней: стулья, занавески, сами стены, пропахло кислой квашенной капустой, из которой готовились щи и рагу. Кстати и то, и другое было вполне съедобным. Мы поглощали рыбные биточки, и рис с каким-то белым соусом, и серые, и бледно жёлтый компот с запахом абрикосов.

Геннадий Седых на нас смотрел с презрением и из столовского меню ничего не ел. Единственное, что он обожал, это их выпечку. Надо отдать должное поварам, выпечка всегда была свежей, очень ароматной. Пирожки с яблоками, картошкой, яйцом и зелёным луком были великолепны! И их не хватало. Их тащили мешками студенты, аспиранты и даже преподаватели.

Так вот, если Геннадию не доставалось пирожков, то его дотошность и язвительная приставучесть к лекторам сильно возрастала. Он не желал принимать на веру излагаемый материал. Требовал доказательств, фактов. Аргументов. Преподаватели не могли отшутится или послать Геннадия куда подальше, то есть к первоисточникам и ввязывались в затяжную полемику. Мы поначалу радовались такому повороту занятия. Можно не писать лекцию, вязать крючком или читать фантастику, или дремать. Кому, что нравится. Но и преподаватели не лыком шиты! По милости Седых к первоисточнику отсылалась вся группа. То есть мы должны были искать лекционный материал самостоятельно. А это было сущее наказание. Книги и учебники по психологии тогда представляли большой дефицит. Мало их было. Приходилось занимать очередь за книгой в научной библиотеке. Мы конспектировали конспекты конспектов! Делали заказы по МБА, межбиблиотечному абонементу. Книгу Дейла Карнеги, которую сейчас можно купить в привокзальном киоске, мы перепечатывали на ротопринте за бешеные деньги и фотографировали. Короче. В наших интересах было покормить Геннадия, который отличался привередливостью в еде. А после пирожков, о чудо, он делался миролюбивым и молча слушал лекцию, даже кивал в знак согласия.

Ещё на нашем факультете учились ребята из Молдавии. Это они были колхозными стипендиатами. Зачем колхозу, специализирующемуся на выращивании винограда, потребовались психологи мы категорически не понимали. Ну, ладно ещё инженеры выжимающих или возгонных аппаратов, но психологи!? Тодор Митрюк и Сильвана Сикриеру были жгучими кареглазыми брюнетами, похожими на цыган, и в «тошниловку» ходили со своими специями. Они же привнесли в нашу группу знания о винах. Даже скорее не они, а она, Сильвана. Тодор, которого мы звали Фёдором, а потом и просто Федей, был тих скромен, исполнителен, занятий не пропускал. А вот Сильвана, единственная курила из наших девушек. Мы смотрели на неё с изумлением и ужасом, когда она пускала кольца дыма и хохотала в курилке с аспирантами, рассыпая свои роскошные кудри по плечам. Она быстро выскочила замуж и не доучившись до пятого курса, отбыла в неизвестном нам направлении. Но не в колхоз. Это точно. Федя подтвердил.

Огромное количество лекций по биологии нас напрягало. Латынь зубрить мы не хотели. Практические лабораторные занятия мы прогуливали потому, что это был ужас и кошмар! Бить током мышей и резать лягушек, поверьте, не самое приятное занятие. Лягушки дрыгали лапами, даже лишившись головы. Мы изучали нервные дуги, работу спинного мозга визжа и нервно содрогаясь сами. Если преподаватель отлучался из аудитории, нам помогала лаборантка Ларочка. За что мы её боготворили.

И вот наступили напряжённые дни зачётов и экзаменов. Зачёт по физиологии высшей нервной деятельности состоял из теоретической и практической частей. Эту практическую часть мы боялись панические. Предстояло препарировать лягушку и показать рефлекторную дугу. Доцент Давыдов строгий, гладко выбритый в белом халате дал нам время на подготовку. А сам углубился в книгу за своим столом. Ларочка должна была каждому принести на стол лягушку в лотке и скальпель. Тишина стояла такая, что скрип ручек и шелест страниц казались грохотом. И вот Ларочка трясущимися губами, заикаясь сообщает Давыдову, что произошёл несчастный случай, какое-то недоразумение: в лаборантской, в ванную, где копошились сотни живых лягушек кто- то по ошибке напустил горячей воды, очень горячей, прямо кипятка. И все земноводные сварились чуть ли не в крутую. Им теперь не до рефлексов, так сказать.

– Кто?! Кто, я вас спрашиваю, это сделал!!? – Мы не узнали голоса нашего преподавателя. И лицо и голос его были страшными, резкими, гневными.

– Не я, не я, что вы! – Лепетала Ларочка.

– Это вы! – Заорал доцента Давыдов на нас студентов. – Решили зачёт сорвать? Да что зачёт! Там материала было на месяц занятий!!! Вы понимаете масштаб катастрофы?! Мы этих лягушек поштучно в колхозе покупаем! Это последняя партия! Зима на носу, спячка!

Мы, казалось не дышали, стараясь слиться с лабораторной мебелью.

– Что прикажите делать?! Я вас спрашиваю! – Почему -то Давыдов именно нас считал виновниками произошедшего, вернее кого-то из наших.

И тут в тишине возникает спокойный голос Геннадия Седых.

– В любой ситуации, как учит психология, можно найти что-то положительное. Ведь из лягушачьих лапок можно сделать изысканное блюдо французской кухни. Сотэ, например.

Мы боялись смотреть и даже дышать в сторону нашего преподавателя. По его лицу пробежала судорога и он, подойдя к столу Геннадия, выдавил из себя: « Извольте откушать, умник. Лариса Николаевна, принесите лапки».

Ларочка метнулась в подсобку. И перед Геннадием появился лоток с парой лягушачьих лапок. Не изменившись в лице, как говорят, не моргнув глазом, Седых взял двумя пальцами лапку и стал задумчиво жевать её.

Кто-то таращился на знатока французских блюд, а кто- то, напротив, зажмурился из слабонервных, чтобы нем вытошнило.

– Похоже на курицу, нежное мясо. Только бы соусу, запах тины отбить.– Изрёк наш дегустатор.

И тут наш препод захохотал. Атмосфера в аудитории несколько разрядилась. Но зачёт был перенесён на следующую неделю. Кто залил кипятком лабораторный материал, так и не выяснили. Как говорят, «концы в воду»!

На следующий день Ларочка нам на ушко сообщила, что вечером состоялась аспирантско-преподавательская тусовка. Профессора решили действительно устроить вечер французской кухни. Давыдов распорядился, чтобы купили соус с хреном и запивали лягушек водкой или спиртом с лимонным соком для профилактики паразитарного заражения. Биологи народ бывалый. В смысле многие бывали в полевых практиках и экспедициях и чего только там не ловили и не едали! Однако, профессор Ия Самсоновна, преподававшая генетику, заявила, что по правилам надо бы французское вино к лапкам. Её аспирант, у которого на носу была защита диссертации, постарался и раздобыл бутылку божоле. Ия Самсоновна потягивая божоле, приговаривала

– Зачёт сорван, но, Боже, какое божоле! Этот афоризм мигом подхватили студенты.

– Я экзамен провалил, но, Боже, какое божоле.

– Меня Катька бросила но, Боже, какое божоле!!

Кстати через два года факультет всё же разделили на Факультет биологии и Факультет психологии. И больше никто в университете не варил лягушек. А Геннадий стал классным специалистом в области медицинской психологии.

Глава 9. Профориентация ранняя

У нас некоторые после девятого сваливают из лицея. В техникумы пойдут профессию получать. Да, как там у Маяковского?».. будет и семнадцать, где работать мне тогда? Чем заниматься?»

Мама разработала цикл занятий для старшеклассников по профориентации, то есть по

определению своей будущей профессии. Легко тем, кто сразу знает, к чему его тянет по жизни. Так было у моего папы. Он рассказывал, что с восьмого класса полюбил биологию. По этому предмету у него были практически одни пятёрки! Его интересовала всякая живность летающая, бегающая, ползающая. Он вечно возился с какими-то тритонами, черепашками, приносил домой помоечных котят. А когда он сам вылечил лапу одному из них, а другому – ухо, то очень обрадовался и понял, что может быть полезен этой живности, сможет лечить их. Но почему-то пошёл не на ветеринара учиться, а на педиатра. А может и правильно поступил. Чем, спрашивается, отличается ребёнок от щенка? Наоборот, и тот и другой не может внятно рассказать, что и как у него болит. Тут- то весь талант врача и нужен: найти причину, почувствовать, помочь. Трудно папе бывает очень, но другой для себя работы он не мыслит.

А вот ещё один пример ранней и безоговорочно правильной профориентации. У маминой подруги, Светланы Викторовны, сын выбрал профессию в три года! Пришли они как – то в игрушечный магазин, Светлана Викторовна, Витя и Витина бабушка, и стали игрушку выбирать. Вдруг Витя увидел маленький деревянный рояльчик. Как настоящий! Клавиш штук десять. Открыл его Витя, постучал пальчиками по клавишам, потом закрыл, обнял рояльчик и сказал чётко: «Это моё!» Стали его мама с бабушкой уговаривать, другие игрушки показывать, паровозики, машинки. Ведь дорогущий рояльчик, хотя и игрушечный. По тем временам ползарплаты стоил. А денег у мамы с бабушкой негусто. А Витя мёртвой хваткой держит игрушку и орёт: «Это моё!» Мама тянет инструмент в одну сторону, бабушка Витю – в другую. На звук Витиной сирены весь магазин сбежался. Кого убивают? Оторвать Витю можно либо сломав его ручонки, либо, сломав дорогую игрушку.

Вздохнула мама, оставила бабушку приглядывать за

внуком, который на полу сидит в соплях вобнимку с роялем. И пошла в сберкассу с книжки денежку снимать. Купили мальчику игрушку. Он с ней и спать лёг. Закончил Витя потом музыкальную школу, колледж имени Рахманинова и Московскую консерваторию. Сейчас с фортепианными концертами гастролирует по нашей стране и за её пределами. Повезло парню!

А ещё у нас Танька в классе учится. Она тоже рано сориентировалась, но только не туда, куда хотелось бы её родителям, учителям и моей маме, как психологу. Танька с седьмого класса стала макияж накладывать авангардный. В девятом вообще ресницы наклеила, юбку надела короче некуда, на такие каблуки взобралась, что если бы упала с них, получила бы сотрясение мозга, если б он был. Готовая сотрудница подиума! Впечатление в лицее она, конечно, произвела: мальчишки, на неё глядя, шеи сворачивают, девчонки шушукаются. Учителя бранятся. Мама стала приглашать Таньку в свой кабинет. Несколько раз приглашала. Не знаю, о чём они там беседовали. Не разглашают психологи тайн своих подопечных. Но одноклассница моя с каблуков слезла, юбку увеличила раза в два, свисток смыла. Но ресницы так и не отдала никому.

Глава 10. Ты кто? Или ориентировочный тест

В справочниках насчитывается более семи тысяч профессий! Представляете?! Чтобы разобраться, надо сначала приблизительно определить к какой сфере деятельности тебя тянет. Мама провела в девятых классах ориентировочный тест. Все профессии можно поделить на несколько групп в зависимости от того с кем или с чем ты работаешь. Если любишь работать с разными символами, то выбирай профессию группы «человек – знак». Как правило такая работа нравится мало общительным чудакам. Это переводчики текстов, корректоры, математики. Если любишь бегемотов кормить в зоопарку, по амазонке носиться в поисках редкого вида бабочек или цветы разводить, то есть природу безумно любишь, тогда тебе в группу профессий « человек – природа». Художники, поэты всякие, вообще люди творческих профессий относятся к группе « человек – художественный образ». Я думаю, такую профессию из нашего класса выберет моя подруга Ира. Она не может просто так купить футболку и просто носить её. Ей непременно надо художественный образ из неё создать. Наберёт на распродаже несколько футболок и давай креативить. Образы создавать! Отрежет рукава от одной, пришьёт к другой, каких-то бантов соорудит из третьей, пуговиц, заклёпок наставит. И вперёд! Являть своё произведение миру. Наши девочки восхищаются: здорово у неё получается! Ни на кого не похожа! Из старого свитера сумку сшила. Каким-то образом из джинсов и бабушкиной шали юбку сбацала. Такой винтаж получился, мы все обзавидовались! Быть Ирусе моей художником по костюмам. Если же человек любит с машинами возиться, то его профессия относится к группе « человек – техника». Здесь инженеры, наладчики, ремонтники, которые собирают корабли, электровозы, «починяют примусы» и поезда.

Это точно не моё, как и сухие математические знаки и пчёлы с цветами, впрочем, тоже.