Кавалергардский вальс. Книга третья

И он предпринял попытку поцеловать Варю. Она увернулась и забилась в угол кровати. Константин почувствовал азарт, забрался на постель с ногами.

– Предположим, Анна Фёдоровна не придёт мне на помощь, – кивнула она, пытаясь отсрочить его намерения, – А Ваши многочисленные слуги и придворные?

– Шутишь? – рассмеялся он, подползая вплотную, – Кричи, не стесняйся. Ни одна сволочь нам не помешает.

– Так ведь смотря, что кричать, – заметила ему Варя и вдруг завизжала на всю комнату и завопила что есть мочи, – Горим! Пожа-ар!…

Константин, оглушенный её пронзительным криком, зажал уши руками. Затем, скривил лицо и пренебрежительно захихикал:

– Ты, что с ума сошла? Какой пожар?

– Обычный, – пояснила Варька и в доказательство взяла свечу и аккуратно поднесла пламя к свисающему краю балдахина… Лёгкая ткань вмиг вспыхнула, и язычки пламени взлетели к потолку!

У Константина выпучились глаза; огонь в считанные секунды сожрал балдахин и перекинулся на портьеры. В комнате запахло удушающим дымом! Великий князь подскочил с кровати и, бросившись к дверям, сам завопил во весь голос:

– Пожа-а-ар!!… Все сюда! Горим!

Через минуту вся прислуга сбежалась на крик хозяина. Кто в ночных сорочках, кто в наброшенном наспех халате. Обнаружив пламя в комнате фрейлины, все перепуганные понеслись за водой. Сам Константин отчаянно бросился тушить разгулявшийся по комнате огонь. Варька стянула на пол портьеры и сбивала язычки пламени диванными подушечками. Ей на помощь уже бежали придворные с водой во всех найденных наспех подручных средствах: в вазах, кувшинах и даже в сапогах.

Огонь потушили. Ущерба большого не произошло; сгорели портьеры, балдахин, да кое-где оказался прожжён ковер. Но все долго не расходились, возбужденно обсуждая событие. Наконец, к трем часам ночи, Константину удалось всех успокоить и отправить по комнатам. Он сам заметно протрезвел от всей этой суматохи.

На короткий момент они остались вдвоём с Варькой. Великий князь внимательно посмотрел на её перепачканное сажей лицо:

– Браво, Варвара Николаевна! Спектакль был бесподобен; не перестаю восхищаться Вами! Но мне несказанно жаль, что Вы решили связать судьбу с недостойным Вас офицером. Поверьте, в роли великой княгини Романовой Вы были бы великолепны!

14 февраля 1799 года

Павловск

– Элен, я так волнуюсь, – призналась Сашенька, теребя в руках кружевной платок, – Что там? Не видно ещё?

Елена Павловна лежала животом на подоконнике:

– Нет, ещё не приехали.

– Посмотри на меня, – попросила сестра, – Всё в порядке?

– Ты чудо, как хороша, – успокоила её Елена, – Этот австрийский принц будет сражён наповал. Как он называется в своём Венгерском королевстве? Всё время забываю это слово…

– Палатин, – подсказала Сашенька.

– Выходит, если ты станешь его женой, то будешь «палатина»? До чего уморительное название!

– Перестань смеяться, – взмолилась Сашенька, – Посмотри; не едут ли?

Елена подышала на замороженное стекло и стала отогревать образовавшийся кружочек ладошкой, при этом весело подбирая слова в рифму:

– Палатина, Палестина, мандолина, Коломбина…

– Элен! – обижено топнула ножкой Сашенька, – Ты это нарочно?

– Едут! – крикнула Елена, падая с подоконника.

Сашенька отпихнула сестру и прильнула глазом к прогретому кружочку на стекле:

– Подъехали… Отец вышел из кареты. Растопчин, Кутайсов… Куракин… Господи, они-то зачем здесь? А вот и он! Ах, Элен! Он такой высокий!

– Дай мне тоже посмотреть, – возмутилась Елена, – Ты ещё успеешь на него насмотреться!

В комнату вошла Мария Фёдоровна:

– Альхен, – произнесла она взволнованно, – Гости прибыли. Пойдём вниз.

– Можно я тоже пойду? – попросила Елена.

– Нет, – покачала головой мать, – Позже. Если отец разрешит.

Иосиф, увидев Сашеньку, влюбился с первого взгляда. Вернее, он влюбился вначале в её портрет, который возил всегда с собой. И теперь, увидев великую княжну воочию, просто потерял дар речи.

Сашенька в ответ была очарована женихом; у него такие добрые трогательные глаза серо-голубого цвета. И сам он высокий, стройный, но в то же время нежный и трепетный, что дух захватывало. Молодые люди долго смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Иосиф насмелился и выговорил на ломаном русском языке:

– Здрла-фстфуй-те, ми-лая Александрин…, – и, смутившись, перешёл на немецкий, – Простите. Я так долго учил несколько приветственных фраз на русском языке; мне хотелось сказать их Вам при встрече. Но, увидев Вас, я забыл всё! Позвольте же сказать по-немецки: Вы прекрасны! Вы – чудный цветок. Когда я увидел на портрете Ваши глаза, я подумал: «Эта девушка – моя родственная душа». Мне захотелось увидеть Вас в жизни. И теперь, когда это случилось, я скажу, что не ошибся. Александрин, Вы – мой ангел. Моя судьба. У меня такое чувство, что я знал Вас всю жизнь.

– Ich danke Sie, – ответила ему Сашенька, – sind Sie sehr liebensw?rdig und gut. Ihre W?rter haben mir das Herz ber?hrt. (Благодарю Вас. Вы очень любезны и добры. Ваши слова тронули мне сердце.)

Иосиф, восхищенный её прекрасным немецким языком, почтительно склонил голову и спросил позволения поцеловать руку великой княжне.

Сашенька осторожно покосилась на мать; Мария Фёдоровна благосклонно кивнула. Павел удовлетворённо переглянулся с супругой. Неужели их бедная Альхен, после стольких горестных попыток, наконец-то, встретила своё счастье!

Иосиф остался на обед, который был накрыт в столовой в его честь. За столом молодые люди почти ничего не ели и лишь постоянно украдкой бросали друг на друга влюблённые взгляды.

Павел решил, что смотрины состоялись, и тут же за обедом спросил эрцгерцога о его дальнейших намерениях. Иосиф, не минуты не колеблясь, торжественно попросил руки Александры Павловны. И получил согласие.

Не откладывая дела в долгий ящик, Павел решил, что сегодня Иосиф может остаться ночевать в Павловском дворце, а завтра они отметят помолвку. Тем более, что обе страны, и Россия, и Австрия, сейчас были участниками войны. И обстановка не располагала к долгим увеселительным мероприятиям. Иосифу надлежало как можно скорее возвращаться в Австрию и принимать командование ожидающим его войском.

Сашенька вернулась в комнату тихая, с застывшей улыбкой на лице.

– Ну, что? – осторожно спросила Елена, – Что с тобой?

Сашенька посмотрела на сестру отрешённым взглядом. Затем часто заморгала и… вдруг разревелась. Елена испугалась:

– Что случилось? Он не понравился тебе?

– … Понравился, – всхлипнула она, не прекращая рыдать.

– Что тогда?

– Он сделал мне предложение, – пояснила Сашенька, глотая слёзы, – Я приняла его. Завтра наша помолвка.