Мишень

– Мария! А почему Вы на встречу с туроператорами не идете?

– Так встреча через полтора часа назначена! И ваучера у меня сейчас нет с собой.

– Подходите сейчас, пообщаемся, ваучер не нужен. Вы уже зарегистрированы.

В это время из лифта вышел крестник со своей девушкой.

– Игорь! Вика! Идите к нам. Встреча будет раньше. Потом вместе пойдем на пляж. Юля нас возле бассейна ждет.

Гиды явно были недовольны появлением моего крестника. Похоже, что в их планы не входило общение с кем-либо, кроме меня. Но мы уже втроем расположились на диванчике рядком.

– Откуда Вы знаете, кто я, и что именно с вашим оператором прибыла?

– Так мы тебя по прошлому заезду помним. Ты же уже здесь отдыхала в начале лета.

– Вы не можете меня помнить. Я прилетала от другого туроператора. Отельный гид был другой. С ним общалась в общей массе туристов не более получаса. Вас я вижу впервые. В новом платье и новой шляпке, в солнечных очках трудно узнать даже родную жену.

– Но мы тебя, Маша, отлично помним. И новое платье оценили. Очень идет. Ты единственная женщина в длинном платье в отеле. А отдыхала прошлый раз с сынишкой. Еще были три подруги и дочка одной из них.

– Не верится мне, что у вас такая память. В зоне, где находятся отельные гиды, мы в полном составе были только при выезде. Поскольку ждали, когда отельный гид позовет в автобус, смотрели на стойки всех операторов. И вас точно в этот момент не было. У меня фото на этом фоне есть. И почему вдвоем? С чего такая щедрость работодателя? Отельный гид один с утра до вечера бегает между отелями. Едва успевает на встречу приехать. А здесь вдвоем и на час ранее.

– Тетя Маша! Они, кажется, в тебя влюбились. Смотрят на тебя так внимательно. На нас с Викой внимания не обращают, – шепнул на ухо Игорь.

– Глупости. Браслет увидели, будут сейчас навязывать билеты на экскурсии. Не соглашайся сразу, – прошептала я крестнику.

Но гиды, к моему удивлению, экскурсий не предлагали, хотя рекламные буклеты лежали на столе. Стали убеждать, что отлично помнят меня, и даже имя сына назвали. Эту информацию можно посмотреть в базе данных. Только вот как меня по внешности издали узнали, до сих пор остается загадкой. Вместимость отеля 2600 человек единовременно. Каждый день новый заезд. Больше 10 дней, кроме Кати, в отеле никто не задерживается. Прошло 5 декад. Несколько отелей в обслуживании. Невозможно запомнить человека, с которым ни разу не общались. Но они продолжали убеждать меня, что отлично запомнили, и даже наряды, в которых я была в прошлый заезд, описали. Затем стали спрашивать мой номер телефона, что в принципе не вызывает подозрений. Но телефоны Вики и Игоря их не интересовали. Затем заставили меня внести в контакты номера своих телефонов и попросили звонить им каждый вечер.

– Зачем? – удивилась я. – Если что-то случится, и понадобиться помощь, мы вам позвоним. А тревожить занятый людей без причин я не привыкла.

Но они продолжали настаивать, чтобы в 21–00 я им звонила ежедневно. Обнаглели. Тратить свое время и деньги на бесполезные звонки не собираюсь. Около 10 минут мы спорили по данному поводу. Я говорила, что не обязана им звонить, а они настаивали и говорили, что будут вынуждены приезжать в отель и проверять, на месте ли я.

– Зачем Вам это? Либо объясните, либо наша встреча окончена. Информацию о выезде узнаю в списке на стенде.

– Да влюбились они в тебя! – уже громко произнес Игорь.

– Вдвоем одновременно в женщину, по возрасту годящуюся в матери? Смешно. Мы уходим, – и встала с дивана.

– Подожди, Маша! Не уходи. Это очень серьезно, – остановил меня один из них. – Мы боимся, что тебя похитят и в горы увезут. И у нас будут проблемы. Ты ведь не простая туристка, они уже смотрели так жалобно, как будто от моих звонков действительно зависит их дальнейшая карьера.

– Успокойтесь! Я старая, больная, не годная к употреблению. Меня ни в публичный дом, ни на органы не продашь. Не верю я в похищение.

– Напрасно не веришь. Ты очень красивая, и найдется много желающих затащить в свой гарем.

– Да не буду я Вам звонить. Я на отдых приехала. И не одна. Как вы представляете мое похищение? В мешок засунуть? Так весовая категория не та. Одному не дотащить. Я замужем и на свидания ни с кем ходить не собираюсь. Обещаю в город выходить только в дневное время и в компании друзей. Гарантирую, что неприятностей по моему поводу у Вас не будет. Пошли, ребятки, на море. Надоело говорить об одном и том же.

– Тогда мы тебе будем звонить каждый день! – прокричали гиды вдвоем одновременно вслед.

Я обернулась и сказала, что телефон с собой носить и возвращаться в номер в 9 часов вечера не намерена. Если так интересует, могут просматривать по камерам мое присутствие.

– Быть такой умной и непокорной женщиной у нас в стране плохо. Похитителям это не понравится.

– Вот именно! Если суждено быть похищению, я им мозг выем. Они еще денег вам заплатят, чтобы назад забрали.

– Не сомневаемся, пробурчали они. – Может, действительно побоятся с тобой связываться.

– Тетя Маша! Почему они все время говорили о твоем похищении? Это правда? – забеспокоился крестник.

– Ерунда. Бурные фантазии от скуки и рутины. Посмотри, сколько вокруг молодых красивых блондинок. Ты лучше за свою Вику беспокойся. На меня трудно покуситься. Пяткой в пах, потом по коленной чашечке. Хлопок по ушам и глазницы придавить. У меня с детства реакция, как у вратаря, благодаря твоему папе. Он на контрольных работах в школе за мной сидел и больно ручкой в спину колол, чтобы дала списать. Он не успевал руку с парты поднять, а я уже реагировала. И 21 год службы в милиции жизнеустойчивость только укрепили. Я в любой ситуации не пропаду.

– Но все же, тетя, давайте ходить со мной вместе. Мне так спокойнее. Может, я тебя мамой называть стану. Тогда они и вправду поверят, что ты старая. Я старше своего возраста выгляжу. Буду всем говорить, что мне не 20 лет, а 27.

– Нет уж, сынок. Потом меня прихрамывать и присвистывать на ходу заставишь, чтобы не украли? Я молода и буду порхать как бабочка. И никто меня не поймает. Забери Юлю с лежака и пошли на пляж. Но Игорь отправил Вику за подругой, а сам остался караулить меня в баре.

Юли возле бассейна не оказалось. Не дождавшись меня, сходила в номер за ваучерами и как дисциплинированная туристка пошла на встречу с отельным гидом. Гид был в единственном экземпляре и в отличие от других туристов ваучеры не взял, экскурсий не предлагал. Только попросил уговорить подругу ежедневно звонить с отчетом, что с ней все в порядке.

– Маша! Тебя на пять минут оставить одну нельзя! Что ты успела натворить? Зачем нам каждый день отчитываться? – прибежала запыхавшаяся Юля. – Говорила ведь я тебе, что нельзя выносить продукты из ресторана.

– Тетя Юля! Машу похитить должны, – отчиталась Вика. – Мы теперь с Игорем сторожить ее будем.

– Машу похитить?! – повеселела Юля. – Кто осмелится? Да Маша же – катастрофа! Им мало не покажется, если с ней свяжутся.

Но все же с этой минуты все старались не упускать меня из вида ни на минуту. На массаж пошла под конвоем. Игорь с Викой ожидали меня в фитобаре и всячески демонстрировали, что мы вместе. Только данному эскорту, похоже, здесь не были рады. Слишком любопытный крестник, как опытный охранник, проверил хамам, массажные кабинки и чай продегустировал, прежде чем мне позволил выпить.

Али провел в хамаме в удаленное помещение с двумя каменными лежаками для массажа, в котором один стол был занят. Впервые увидела, как работает женщина-массажист. Во время пиллинга Али все время что-то напевал по-турецки и в промежутке в сторону тихо говорил по-турецки – «любимая». То ли массажистке, то ли для меня – непонятно. Эти слова уже знала, но вида не подавала, что понимаю. Зато массажистка несколько раз недоуменно оборачивалась, и он перевел меня для пенного массажа в центральный зал. Постелил полотенце на многогранный стол в центре, лицом к лицу с тучным, красным, как вареный рак, мужчиной, массаж которому делал Кеша. Не очень приятная процедура – купаться практически в одной пене рядом с незнакомым мужиком, который бесцеремонно уставился и довольно подмигивал неожиданной соседке. Протянул вперед свои клешни, чтобы ненароком прикоснуться к моей руке. Затем решил, что столь близкое расположение требует продолжения, стал приглашать на свидание после процедуры. Несмотря на приглашение на русском, первое, что мне пришло на ум, вытаращиться недоуменно и сказать волшебное турецкое слово «аномерум». Мужик нецензурно выразился, что с турчанкой каши не сваришь, и сразу потерял интерес к моей персоне. А массажисты, довольные, перебросились между собой парой фраз и рассмеялись.

Будем считать, что проверку я прошла. Хотя и неприятно все это. И очередные турецкие фразы о любви уже раздражали. Такое впечатление, что говорили в сторону. Не для меня. Психологический крючок. Поверишь – сама виновата, а у них никакой ответственности за сказанное. Неужели я похожа на наивную дурочку? К чему этот цирк? Как можно разбрасываться подобными словами? Разве только из меркантильных соображений. Завлечь на процедуру и получить чаевые. Вечер перестает быть томным. Я не стала дожидаться, пока утилизируют пену, и резко вскочила со стола. Смою пену в душе сама. И чаевых давать не буду. Но нога подвернулась на мыльном полу, и я едва не упала. Али успел меня подхватить, и сам, еле удерживая равновесие, крепко прижал к себе и прошептал на чистом русском: «Я так испугался, что ты поскользнулась». Затем осекся и резко отстранился. Осмотрелся, не услышал ли кто-нибудь, кроме меня. Успокоился и пошел набирать воду в ковш, чтобы смыть с меня пену. Проговорился все же. Русская речь для него родная. Без малейшего акцента. Кто же он на самом деле? Стояла как вкопанная. Боялась шагу ступить, пока пена с меня не стечет, и пол не протрут. Травмы в мои планы не входили. Даже лицо ладонями забыла прикрыть. И получила в отместку в лицо ушат холодной воды. Несмотря на то, что вода попала и в рот, и в нос, не пискнула, проглотила воду не откашливаясь, просто прикрыла лицо руками и замерла в ожидании очередного ушата. Не доставлю удовольствия делать из меня посмешище. Но на этот раз меня аккуратно поливали теплой водичкой из ковшика, поворачивая мой корпус по часовой стрелке. Когда я поворачивалась лицом к Али, он брал меня за руку, переплетая пальцы, смотрел в глаза и напевал что-то шаманское.

– Что ты за обряд со мной производишь? Я хоть жива останусь? – вроде шутливо поинтересовалась я.

А в душе было тревожно. Больно уж смахивает это песнопение с поворотами на какое-то колдовство. Еще чакры поправить не успела, а здесь что-то новенькое и непонятное. Али удовлетворенно хмыкнул и провел под локоть до выхода.

– Отдай мне, пожалуйста, варежку. Она же одноразовая. Я в душе буду вместо мочалки использовать.

Интуиция мне подсказывала, что перчатку для кессе с моими эпителиями лучше не оставлять.

– Кессе Маше? – с издевкой поинтересовался Али.

– Маше, – я протянула руку за перчаткой, но он быстро засунул себе за пояс набедренной повязки.

И зачем спросила, нужно было молча забрать. Одна надежда, что шершавая перчатка с частиками отшелушившейся кожи не вызовет иных желаний, кроме как отправить в мусорную корзину.

– Али! Чая принеси! – громко крикнула команду, чтобы услышал шеф.

И тот был вынужден выполнить команду. Принес стаканчик и якобы случайно разлил, подавая мне. Затем показал глазами на камеры и жестом приказал молчать и пить из пустого стакана. Что же не так с этим чаем? По вкусу не отличается от купленного в магазине. Или он делает вид, что оберегает меня от того, чего нет в действительности. А если здесь происходит что-то нехорошее, то он сильно рискует. Нужно быть поаккуратней в общении с ним. Может, просто не приходить сюда больше? Обмануть мальчишек в ожидании обедов? Отказаться от аюрведы и не восстановить чакры? И не узнать местные тайны?! Нет, это выше моих сил. На выходе остановил шеф и предложил пакетный массаж на весь отпуск со скидкой. Ответила, что подумаю и, возможно, закажу несколько сеансов попозже.

– Я сам тебе массаж делать буду, – начал он вкрадчиво. – Ты красивая женщина, я красивый мужчина. Мы должны быть вместе.

– Меня не интересуют мужчины. Я замужем. И массажи делаю только для здоровья. Работа нервная и сидячая. Мало двигаюсь. Я сюда не за мужиками приехала. Если уж и закажу массаж, только у Али. Меня вполне устраивает его профессионализм.