Простой курортный роман – 2. Лето. Дэн

Широкий серпантин, причудливые кактусы по обочинам и неизменные пальмы. Всё это было так непохоже на родную северную природу, что она с удовольствием наблюдала за мелькающими за окном селениями и гадала, чем живут все эти люди, как проводят время и как, должно быть, здорово жить здесь, в прямом смысле между небом и землёй. А после того как примерно в километре над уровнем океана стал меняться пейзаж, затихла и остальная компания.

Теперь с одной стороны взору путников открылись верхушки соседних островов и тонкая линия берега, такая далёкая, что казалось, будто всё это было в прошлой жизни. С другой природа представляла собой поля и реки застывшей лавы, из которой непонятно как прорывали себе путь жизнелюбивые красавицы-сосны. Ну а в центре всего этого великолепия гордо возвышался вулкан Тейде во всём своём величии. Молчаливые горы, ясное небо, живописные виды и застывшая в камне тысячелетняя история. Всё это волшебным образом перестраивало сознание путешественников на какой-то особенный лад. Словно остановилось само время, чтобы показать бренность и бессмысленность суетливой людской жизни.

Окружающая природа была настолько впечатляющей, что потрясённая компания если и начинала разговор, то делала это шёпотом, боясь спугнуть красоту и разрушить волшебство. От этого так захватывало дух, что время от времени внутри живота начинали порхать бабочки, как на первом свидании. Мысли тоже разлетались сразу в нескольких направлениях, одновременно и в прошлое, и в будущее. От этого внезапное душевное равновесие резко граничило с полоумием, и от восторга одновременно хотелось и плакать, и смеяться.

Теперь против остановок никто не возражал, и вся команда только и делала, что щёлкала объективами камер, показывала пальцами туда-сюда и следовала за многочисленными кроликами и ящерицами. Всем хотелось запечатлеть как можно больше, чтобы сохранить в памяти то, что они видели.

Но на впечатлительную Женю вулкан действовал особенно сильно. Его величие вызывало в душе непонятные чувства и наводило на такие размышления, что все проблемы вдруг стали казаться мелкими и неважными. Это осознание собственной никчёмности даже помогло ей на какое-то время забыть про похмелье. Тем более что и Дэн приложил к этому немало усилий. Он очень трепетно, даже с каким-то маниакальным вниманием следил за её состоянием, не отходил ни на шаг и практически не выпускал её руку из своей. Более того, он не только вёл себя как настоящий влюблённый, одаривая частыми поцелуями, но и впервые за всё время позволил сфотографировать их вместе! Вернее, даже не позволил, а буквально на этом настоял, что было особенно странно, учитывая вчерашние события.

– Удивительно, мы так давно знакомы, а общих фотографий нет. Серёжа, устрой-ка нам фотосессию, – очень бодро заявил он, обнимая Женю. – Я думаю, самое время начать, – прошептал он ей на ухо. – Здесь, на самой высокой точке Атлантического океана, мы должны смело посмотреть на всех сверху вниз и забыть обо всём. Заботы, проблемы, сомнения – всё это нас больше не касается, ведь мы в прямом смысле выше этого. Согласна? – весело улыбнулся Дэн.

И хотя Женя кивнула в ответ, сделала это, скорее, по инерции и оттого, что не могла противостоять его улыбке. На самом же деле она совершенно не поняла, что он хотел этим сказать. Конечно, в голове тут же созрела неприятная мысль, что он предложил совместную съёмку для того, чтобы оставить о себе память. Ведь из-за вчерашнего он, судя по всему, тоже решил больше не иметь с ней дела после этой поездки. Но Женя была этому, пожалуй, даже рада. Так Дэн не будет искать с ней встреч, что избавит её от возможного соблазна. И всё, что ей останется, – это пара фото как очередное напоминание о том, насколько опасный и болезненный недуг – любовь, от которой нужно не только держаться как можно дальше, но и бежать как от огня при первых же симптомах.

***

K тому времени как компания наконец добралась до конечной цели – национального парка Лас Каньядас дель Тейде, Женя чувствовала себя совсем паршиво. Голова хоть и перестала болеть, но ни о какой прогулке и речи быть не могло. Честно говоря, она очень жалела, что приняла сегодня вертикальное положение, и могла думать лишь о том, чтобы лечь и уснуть. Однако обращать на себя внимание снова Женя, конечно же, не решилась. Туристов в это время уже почти не было, и как только путешественники разбрелись изучать причуды природы, воспользовалась всеобщей суматохой и направилась на поиски местечка поукромнее.

– Ну почему ты всё время от меня убегаешь? – Дэн присел на корточки перед небольшим плоским камнем, который Женя сочла приемлемой заменой кровати, и подложил ей под голову свою кофту.

– Отвернуться не успел, а тебя уже и след простыл. Ей-богу, я уже всерьёз подумываю не прикрепить ли тебе маячок, – улыбнулся он, однако Женя прекрасно понимала, что скрывается за этими словами, и ей стало совсем невыносимо.

– Прости меня за то, что испортила тебе отпуск! – она попыталась встать, но внезапное головокружение заставило её рухнуть обратно. – Иди со всеми, не нужно со мной возиться. Обещаю, сегодня искать меня не придётся. Я буду здесь, честно. Я просто не могу далеко уйти. Ну или, если хочешь, запри меня в машине. Не стану сопротивляться, даже если ты мне окна закроешь. Посижу подумаю о своём поведении, – попыталась отшутиться она, однако в этом состоянии организм почему-то отказывался проявлять актёрский талант, и вместо заготовленной улыбки у неё получился лишь жалкий жалобный стон. Конечно же, Женя говорила неправду. Больше всего она хотела, чтобы он остался. И не только сейчас – на всю оставшуюся жизнь. К несчастью, это было невозможно, и потому приходилось изо всех сил стараться делать вид, что все её заботы связаны только с временным недомоганием, а никак не с душевными переживаниями.

– Ох, Женя, Женя. Что же мне с тобой делать? – Дэн криво улыбнулся, покачал головой и так решительно поднялся, что она обречённо закрыла глаза, чтобы не видеть, как он уходит. Но к удивлению, вместо этого он удобно устроился у неё в изголовье, предлагая себя вместо подушки. – Что бы ты ни сделала, ты не можешь ничего испортить. Я сам виноват. Не стоило уезжать из лагеря. А что до остального, как я могу тебя одну оставить? Все мы знаем, что это небезопасно. Ты же притягиваешь неприятности. А ещё, извини, конечно, но у меня нет никакого желания объясняться с твоей грозной подругой, если ты снова потеряешься. Ты только никому не говори, но я её немного побаиваюсь, – пошутил Дэн. – И не переживай, что ничего не посмотришь, эти скалы стоят тут целую вечность и никуда не денутся, погуляем в другой раз. А пока, раз ты нетранспортабельна, давай-ка устраивайся поудобнее, я тебе отсюда всё покажу и расскажу.

Спорить Женя не стала. Она с наслаждением приняла его предложение и с удовольствием слушала каждое слово. Всё это было так умилительно, что хотелось плакать. Женя так растрогалась, что даже позволила себе помечтать о том, как Дэн сдержит слово и, действительно, привезёт её сюда снова. Так что поначалу она к его рассказу не особо прислушивалась и изображала дикий интерес, только чтобы ему угодить. Но постепенно любопытство всё-таки взяло верх, и Женя с восторгом слушала истории про местных жителей, про окружающие их скалы и знаменитый символ Тенерифе – древообразную скалу на тонком стволе, бросающуюся в глаза с любого места; о том, что именно в этом месте снимались такие знаменитые фильмы, как «Миллион лет до нашей эры», «Звёздные войны» и «Битва титанов». Но особенно Женю порадовала любопытная информация про эндемическое растение под названием «какой-то там синяк»[2 - Тахинасте (Tajinaste) – испанское название эндемического, уникального для Тенерифе и в частности горы Тейде растения – синяк Вильдпрета (лат. Echium wildpretii).]. Конечно, на самом деле цветок имел красивое латинское название, да и выглядел привлекательно, но ей всё равно очень нравилось думать, что сейчас она не единственный синяк в окрестностях.

А через полчаса Женя вообще так развеселилась, что даже нашла в себе силы встать и немного прогуляться. Непонятно было, почему она вдруг почувствовала себя лучше. То ли благодаря таблетке, которую заставил выпить Дэн, то ли из-за большого количества выпитой воды. А может, потому, что, по словам её спутника, местный воздух обладал целебными свойствами. Но для Жени всё равно важнее всего было то, что она рядом с любимым мужчиной, который к тому же очень умело отвлекал её от недомогания. Ради её здоровья он даже приоткрыл завесу секретности и рассказал несколько историй из своей жизни: о том, как забавно они познакомились с Диего и Фернандо, как почти поймали кролика, когда поднимались сюда в прошлый раз, и о том, что он терпеть не может морскую капусту, а его друзья то и дело ради шутки добавляют её куда только можно.

– Представляешь, последний раз эти юмористы запихали гадкую ламинарию в мою порцию оливье. Думал, никогда больше есть не смогу, – смеялся Дэн, и Жене безумно нравилось его настроение и подобные откровения. Это было так приятно и сладко – на лоне природы идти с любимым человеком, взявшись за руки, обсуждая всякую ерунду. Причём настолько, что Женя твёрдо решила не обращать внимания на то, что все эти перемены, включая непривычную маниакальную заботу, всего лишь его способ самоутвердиться. Конечно же, она давно догадалась, почему Дэн ведёт себя как настоящий влюблённый, вместо того чтобы злиться, как, в общем-то, должен был. Он с его внешностью просто не привык быть на втором месте. Дэн, без сомнения, питался обожанием и не смог бы спокойно жить, не будучи номером один, особенно если дело касалось женщин. Женя хорошо помнила его реакцию на наличие другого мужчины в её жизни. А уж то, что она при всех называла его Петей, конечно же, подстегнуло Дэна любой ценой поднять свою самооценку. Но сейчас всё это её не особо заботило. Она так устала копаться в себе, что отдалась на волю случая и готова была на всё, лишь бы любимый оставался таким до конца отпуска.

«Пускай думает и делает что хочет. Главное, чтобы эти оставшиеся дни он провёл рядом со мной!» – решила она.

***

В обратный путь компания отправилась, когда солнце уже завершало свой дневной цикл. И хотя поначалу уставшие путники торопились вернуться в лагерь, силы природы не спешили их отпускать. Словно кто-то там, наверху, вдруг решил за что-то наградить путешественников и показать им всю глубину, мощь и бескрайнее великолепие этого мира, ненадолго приоткрыв двери на небеса. Так что, как только дорога вырвалась из глубины скал, взору друзей открылся такой красоты закат, что от потрясения никто не смог проронить и слова. Компания просто молча вышла из машины и, стоя на краю обрыва, замерла от открывшегося зрелища.

Океан облаков, подкрашенный золотом и неописуемыми бликами угасающего солнца, сначала спокойно омывал вершины соседних островов, а затем резким водопадом срывался куда-то вниз, теряясь в вершинах деревьев. Сумеречные тени блуждали по вулкану, окрашивая его поверхность в лунно-марсианские пейзажи и будоража воображение. А когда в небе стали появляться первые звёзды, солнце, словно разозлившись, напоследок окрасило мир в ярко-алые цвета и вступило в свою вечную бессмысленную борьбу с наступающей ночью и соперницей луной за право остаться на небе.

– Потрясающе, правда? – Дэн подошёл сзади и обнял Женю, скрестив их руки. – Меня всегда завораживало это противостояние дня, ночи и небесных тел. Не думаю, что в мире найдётся хоть один художник, способный передать или изобразить подобные краски. А знаешь, что во всём этом самое удивительное? То, что солнце и луна встречаются вопреки всем убеждениям. Вообще-то, они всегда вместе, просто люди этого не замечают. Так что, как видишь, нет ничего невозможного. Ты только представь: мы сейчас с тобой вместе стоим над облаками, над миром людей, так высоко, что даже дождь рождается под нашими ногами. Наверное, именно так чувствовали себя боги Олимпа. Ты чувствуешь себя богиней?

Отвечать Женя не стала. Она даже не повернулась в сторону Дэна, потому что была настолько потрясена увиденным, что почти не воспринимала реальный мир. Все её мысли были устремлены туда, вниз, к бушующему морю облаков. И это зрелище было настолько невероятно, невообразимо, невозможно, нереально, непередаваемо, бесконечно красиво и так величественно, что её собственные проблемы и печали разом утратили смысл, словно никогда и не существовали. Словно не было в мире больше ничего, кроме этого моря облаков и океана под ним.

– А вот я чувствую себя очень важным, – продолжал тем временем Дэн, прижимаясь покрепче и зарываясь лицом в её волосы. – Ведь у меня есть всё, что нужно: потрясающее место, восхитительный вид, прекрасная девушка, – он немного помолчал, дожидаясь ответа, а затем вдруг глубоко вздохнул и развернул Женю к себе. – Я так рад, что мы здесь. Мне нравится быть с тобой, нравишься ты и всё, что с тобой связано. И… – Дэн снова вздохнул, словно собираясь с мыслями, но, видимо, передумал. – Сними это, – он стянул с её головы очки и широко улыбнулся. – Прагматик-реалист в розовых очках – немного странно, ты не находишь? Да и не нужны они тебе. Посмотри вокруг, всё и так по-настоящему прекрасно. Мы там, где должны быть, с теми, с кем нужно. И может быть, даже хорошо, что всё вышло так, потому что теперь каждый точно знает, чего хочет. Но об этом потом, когда вернёмся на грешную землю, а пока я планирую целоваться, целоваться и ещё раз целоваться на вершине мира.

Ни возражать, ни мешать Дэну Женя, конечно же, не стала. Она с готовностью закрыла глаза и наслаждалась его ласками. Однако чем нежнее и чувственней они становились, тем печальнее было у неё на душе. Женя поняла его. Этот чужой и далёкий, но одновременно такой родной и близкий человек прощался с ней. Конечно же, он точно знал, чего, точнее, кого хочет, и дал это понять. Особенно после вчерашних выкрутасов своей временной любовницы. Дэн даже сделал отсылку к их первому разговору, чтобы напомнить об ограниченном сроке годности курортных романов. Вот только для Жени это имело обратный эффект. Сейчас, в этом волшебном месте, оглядываясь назад, она, как никогда, осознала, насколько нуждается в Дэне и как безнадёжны все её мечты. Ведь осталась всего пара дней, и всё! Не будет этих сказочных поцелуев и прикосновений, роскошных ресниц и бархатного голоса. Никогда больше она не проснётся в его объятиях и не сможет украдкой подглядывать, как он одевается. А его улыбка. Как ей жить без его улыбок?

«А может быть, взять и пойти ва-банк? Вот прямо сейчас сказать ему всё как есть, и будь что будет! Вдруг, узнав о моей любви, Дэн посмотрит на всё по-другому? Возможно, он поймёт, что в его жизни есть человек, которому он бесконечно нужен, и выберет меня?»

– Дэн, я… – Женя резко вздохнула, собираясь с мыслями, но сказать ничего не успела, потому что в это же время заговорил и он.

– Ты моя принцесса. Сказочная, самая необычная принцесса. Если бы ты видела, каким золотом отливают сейчас твои волосы. Моя златовласка, – он снова прижал Женю к себе и очень вовремя, потому что если бы увидел её лицо, то определённо потребовал бы объяснений.

Златовласка! Дэн назвал её Златовлаской и, судя по всему, даже не заметил, что тем самым сравнил с Мариной. Что ж, это отрезвляло получше всех алкозельцеров или рассолов, и Женя чуть не закричала от обиды, ярости и бесконечной боли. Никогда, никогда он не забудет свою Марину, и даже если произойдёт чудо и он решит остаться с ней, это будет не по-настоящему. Конечно, он делал это не специально. Его мотивы и действия были Жене очень понятны – Дэн хотел забыться, хотел попробовать начать новую жизнь, вот только, как ни крути, даже если у него получится, он всегда будет оглядываться назад, это не в его власти. Так что сейчас, прежде чем рискнуть всем, что у неё есть, и признаться, следовало задать себе один-единственный вопрос: готова ли она жить с любимым человеком, но в тени другой женщины? И ответ Женя знала наверняка. Нет, нет и ещё раз нет! Она не сможет это принять. Как бы ни была сильна её любовь, но принц, её принц, должен любить её и только её, а не коротать время с маринозаменителем. Всё или ничего, и на меньшее она не согласна.

– Я очень устала, пойду посижу, – выдавила Женя, пряча глаза и почти бегом скрываясь в машине. Сейчас ей очень хотелось забиться в какой-нибудь уголок, чтобы спокойно оплакать свою несчастную судьбу и постараться хоть на время приглушить этот мерзкий удушающий привкус горечи неизбежного расставания. Однако нужно было держаться, потому что очередной слёзный поток лишь спровоцирует Дэна на ненужные вопросы. Он и так уже выказывал недовольство её странным поведением, так что не было никакого смысла давать ему дополнительный повод сравнивать ноющую и плачущую любовницу с яркой весёлой возлюбленной.

– Два дня! – напомнила себе Женя. – У меня есть два коротких длинных дня! И я не позволю кому-либо, в первую очередь самой себе отнять их или испортить!

***

Вниз спускались молча.

Кто-то, набравшись эмоций, мирно спал, кто-то рассматривал сегодняшние многочисленные фото, а Женя удобно устроилась на груди Дэна и постаралась отключиться от своих переживаний. К счастью, это оказалось довольно просто сделать. Когда машина въехала в плотный туман, она, наконец, поняла, что имел в виду Дэн, говоря о богах Олимпа. Да, наверное, каждый из присутствующих, по крайней мере, тот, кто не спал, чувствовал сейчас себя особенным и необыкновенным, потому что к туману данное явление не имело никакого отношения. Это были облака! Вернее, тот самый океан облаков, которым компания любовалась всего полчаса назад. И это было так странно и необычно, ведь, как ни крути, для мечтательной Жени они всегда были материальными и ощутимыми. Кораблики, зайчики, драконы и сердечки в зависимости от настроения и воображения. И неважно, что говорили учителя. С самого детства она верила, что облака делают заводские трубы, а на вкус они как манная каша. И если спрыгнуть на эту пушистую вату с самолёта, то можно прогуляться, утопая в ней ногами, или поиграть в облачные снежки.

Так что сейчас Женя была одновременно и разочарована, и восхищена. Ей было жаль, что победила наука и она проходила облака насквозь, словно некий странный обитатель подоблачных глубин, который опрометчиво нырнул в призрачную бездну и стремительно погружался на самое дно. Но с другой стороны, неважно как, а её детская мечта сбылась – она была на облаке, в облаке, могла потрогать его руками, да что там, дышала им. А ещё сегодня она побывала на вершине мира, прикасалась к небу руками и в прямом смысле оставила свой след на небесах.

И это неожиданное открытие так её вдохновило, словно она вдруг познала некую истину, недоступную другим. Женя вдруг ясно почувствовала, что всё изменилось, причём, наконец-то, в лучшую сторону.

Да, там, внизу, по-прежнему поджидали хищники, которые почему-то даже здесь, в её воображении, всё так же имели рыжую окраску, но она их больше не боялась.

Дэн был прав! И в том, что нет ничего невозможного, и в том, что теперь каждый точно знает, чего хочет.

И может быть, действительно хорошо, что всё так получилось. Ведь не расскажи ей Марина правду, она бы до сих пор мечтала об этом недостижимом брюнете. Но теперь, когда розовые очки в прямом смысле были сняты, Женя отчётливо увидела, что всё время шла не по тому пути. А ведь судьба не один раз подавала ей знаки, направляла, показывала. Всю свою сознательную жизнь она искала идеального принца, вот только никак не хотела замечать, что всё это время он был рядом. Женя повернулась к мирно спящему Дэну и глубоко вздохнула. Красивый, успешный, ласковый… У него было очень много достоинств, но, к сожалению, не хватало главного.

«Герой не моего романа», – вспомнила она строчки из какой-то старой песни.

Теперь Женя была почти уверена, что и этот роман, и вся эта любовь, и душевная боль были посланы ей как очередной урок, как испытание. Ведь не зря говорят: всё познаётся в сравнении.

«Ты всегда, раз за разом, год за годом, возвращаешься ко мне», – сказал Петя в Альпах.

Что ж, и этот раз тоже не был исключением. Она не просто так много думала о нём вчера, причём даже в бессознательном состоянии. Петя всегда оказывался прав. Он знал её куда лучше, чем она сама, куда лучше, чем вообще кто-либо. Так не пора ли ей было прислушаться, наконец, к судьбе и перестать совершать одни и те же ошибки?

***

От ужина Женя категорически отказалась. Она настолько устала, что, полностью игнорируя подозрительно довольные ухмылки Марины, отправилась прямиком в постель и тут же провалилась в глубокий тягучий сон с непонятными сновидениями. Действующие лица по ту сторону реальности не изменились, но действовали более чем странно. Марина почему-то была лучшей подругой Алины, и они весело хихикали, наблюдая за тем, как Дэн носится с топором за Петей и кричит в его адрес комплименты. Сама же Женя в своём сне как бы не присутствовала, но всё же пыталась догнать мужчин. Она кричала, просила их остановиться, но у неё ничего не получалось, потому что её вообще никто не видел. Так что, вместо того чтобы всех спасти, она просто бесшумно открывала рот.

– Проснись… Кошмар… Креветки… Женя! – доносился откуда-то издалека глубокий жутковатый голос, такой далёкий и протяжный, словно у него садилась батарейка. – Просни-ись!

Женя резко открыла глаза и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, потому что сидящий рядом Дэн так же, как и во сне, держал в руках что-то блестящее.

– Я тебе поесть принёс, – весело сообщил он, протягивая небольшой поднос с бутербродом, чаем и парой бананов. – А это, можно сказать, трофей. – Он поднял с пола тарелку с несколькими креветками и поставил поближе к Жене. – Порцайка так себе, на один зубок, но это всё, что удалось отвоевать. Ты не представляешь, какую смекалку и находчивость пришлось применить, чтобы спасти хотя бы это. Все сегодня так проголодались, что, как саранча, за пару минут смели со стола почти всё, что было.

Дэн бодро придвинулся ближе и принялся снимать кожуру с банана.

Но есть Женя не хотела. Честно говоря, она ещё не до конца оправилась ото сна и не была уверена ни в реальности происходящего, ни в том, что у её любовника не припрятано холодное оружие.

– У тебя ведь нет топора? – она с подозрением и опаской заглянула Дэну за спину.