Меня будто нет. Как свободно проявлять себя и не жить в тени других

Было похоже, что супруга Никиты стучится в закрытые двери его души. Фразы вроде «поговори со мной» – это попытка ощутить контакт. Вызвать у близкого человека чувства и убедиться, что она нужна и важна ему. Что он ею интересуется, ценит ее, что вовлечен в ее – и в их общую – жизнь. Но супруги говорили на разных языках: муж – на «рацио», а жена – на языке чувств.

При этом не имей Никита внутри себя ничего, что искало бы выхода наружу, он не оказался бы в кабинете психолога. Он отправил бы на консультацию жену – «Если тебя что-то не устраивает, ты с этим и разбирайся» – или сослался бы на отсутствие времени. Но нет, он здесь. А значит, в нем много жизни, которую он сам не осознает, но та непрерывно разворачивается внутри.

– Никита, а какими раньше были ваши отношения?

– Раньше постоянно что-то происходило. Мы встречались с друзьями, ходили то в театр, то на выставки. Много путешествовали… Она всегда была заводная в этом плане – могли сорваться на выходные в другой город. Мне столько движения по большому счету не нужно, я конструктор-проектировщик: люблю, когда все четко, ясно, подконтрольно и на своих местах. Но с ней было весело. А сейчас… она уехала к маме и говорит, что пока не готова общаться, что она «хочет отдохнуть от нас».

Новые ощущения создавали у Никиты и Лены чувство присутствия в мире, наполненном красками и впечатлениями. Когда декорации жизни постоянно меняются, это уводит внимание людей друг от друга и от их отношений. Но в итоге все это лишь ширма, за которой супруги прятали свое настоящее, думая, что они вместе, но на самом деле существуя параллельно. Реального живого контакта не было. Близости не было. И именно об этом пыталась сказать Никите его жена. Ее беременность – точка невозврата, когда сосуществовать по-старому уже невозможно. Не притворишься. Ведь ребенка не спрятать за ширмами концерта или прогулки в горах. На него придется посмотреть, им придется заниматься: уделять время, выстраивать с ним отношения. Малыш будет вызывать чувства. А именно этой сферы всячески избегал мой «замороженный» клиент.

Спрятанные от внешнего мира чувства – это целый вагон невыраженных импульсов. Они никуда не деваются – продолжают существовать, бушевать, ждать своей очереди во внутреннем мире человека. Но Стрелочник все жмет и жмет на красную кнопку, считая эти импульсы небезопасными.

Какие чувства мы запрещаем себе?

Людей с непроявленными чувствами можно условно разделить на три категории: хорошисты, силачи и индифференты.

• Хорошисты – это те, у кого под запретом негатив: нельзя злиться, обижаться, быть недовольными. Например, Жанна. Она всегда общалась с коллегами вежливо, с улыбкой. Была аккуратной и тактичной. Никогда не лезла с непрошеным советом, не ставила других в неловкое положение. Просто нежный ангел! И если в неловкое положение ставили ее или коллеги поступали недобросовестно, она по-прежнему пыталась сгладить углы, никого не задеть, не ранить и не обидеть. Но эта работа по остановке чувств требовала много внутренних ресурсов. Поэтому у Жанны не оставалось запасов любви и терпения на домашних: и тут она уже сдерживалась из последних сил. А иногда и не сдерживалась. Раздражение стало ее постоянным спутником, и ко мне она пришла именно из-за спонтанных вспышек сильной ярости.

• Силачи – люди, смеющиеся в глаза трудностям. Им сложно признавать свои слабости и связанные с ними чувства. Другая моя клиентка, Ольга, могла без стеснения пойти к начальнику, к главе корпорации, в любые вышестоящие инстанции. Она «открывала дверь с ноги», говорила громко и четко. Уверенный стук ее каблуков был слышен по коридору издалека, и тогда все знали: «Оля идет решать вопросы». О помощи никогда не просила – для нее это было равнозначно поражению. Со стороны казалось, что ничто не может вывести ее из заряженного состояния. Однако она постоянно жаловалась, что дома просто валится с ног и боится, что любая мелочь может вывести ее из равновесия. Постоянная заряженность нестабильна.

• Индифференты