Хмурый город. Ненастье для Насти

Очень уж Зябкина тот самый саркофаг заинтересовал – может быть, удастся толкнуть вещичку дороже, чем по цене металла. Знал Ромка в городе одного выжигу странного. Нелюдь, так то, точно, к бабке не ходи. Только вот, что за нелюдь, Соломон Яковлевич Ян, Зябкин понятия не имел, а спросить у того же Олега Загинцева, робел. Вдруг собрат-вампир интерес проявит и спросит – мол, зачем тебе, друг ситный, о том знать? Какие-такие у тебя делишки с нелюдью завелись, о коих глава клана не ведает?

С главой клана Аристархом, имевшим звучную, аристократическую фамилию, Романов, лучше лишний раз не встречаться.

Наверняка, Аристарх, выходец из тех самых Романовых, царей-кровопийц. Уж больно гонору много у патриарха дурного, ну и силушки, куда ж без нее? Аристарх, поди и выше Зябкина взлететь сможет и не тепловозик подтянет, как Олег Загинцев, а цельный локомотивный парк с депо в придачу. Зачем столь важного господина беспокоить по пустякам? Нет уж, он, Зябкин и сам управится.

Благо, ночной порой, в городском парке – благодать! Особенно, в глубинах его, куда дворники и прочий люд со своим уборочным инвентарем, никогда не заглядывают.

Тяжело отдуваясь, Роман утер пот со лба и нахмурился – вот, опять! Человеческое, так и прет из него, как не скрывай. Недаром Аристарх кривится, на вампира-неудачника глядючи – угораздило же патриарха подобному нескладёхе вечную жизнь подарить. За какие-такие заслуги, спрашивается? Да, ни за какие. Просто в тот раз изменчивая фортуна повернулась к патриарху задом.

Уронив свинцовую фиговину на землю, Зябкин, плюнув на ладони, затащил ее подальше в кусты. Пусть полежит, Романа подождет, а он, Зябкин, быстренько метнется за самой мумией.

Разумеется, никакой мумией там и не пахло – так, колдун обыкновенный, одна штука, замурованный в свинце. Сказывали, что эмиссары Совета Высших, из тех, что в самой Москве обретаются, любили в стародавние времена шутить подобным образом. Казнили злодея за прегрешения смертью лютой, да запечатывали в таких вот гробах свинцовых иль, колодах дубовых, зачарованных, да и оставляли в укромных местечках.

Колдун – зараза пакостливая, умирать особо не торопится. Лежит себе, кольями осиновыми пробитый, чахнет, но до конца не сдыхает. Напрасно Морана-Смерть в окошко глядит, душу черную поджидая. Нет, томятся злодеи в тюрьме, судьбу клянут, истаивают, а до конца помереть не могут.

Вот и от Ромкиной находки, похоже, кожа да кости остались. Но, дорогие кожа да кости, по цене, как бы не дороже свинцовой фиговины вышли.

Главное с колдуном, как очнется, о цене договорится. Задарма Роман помогать никому намерения не имеет. Задарма только дураки работают и энтузиасты.

– Ничего. – взваливая на плечо древние кости, пробормотал Зябкин. – Договоримся.

Глава 2 Командировка в Гадюкино

– Нет! Нет! Артур Петрович, не уговаривайте меня. Я, все равно, никуда не поеду. Нет! Окончательно и бесповоротно!

Молодая девушка, темноволосая, ясноглазая и розовощекая, с возмущением уставилась на своё руководство, для вящего подтверждения своих слов, топнув ногой, обутой в запыленный кроссовок.

Разумеется, для достижения нужного эффекта, топать полагалось ножкой, обтянутой тонким чулочком и обутой в изящные туфельки, но, чего нет, того – нет, так что, топали в чём пришлось.

– Нет у тебя совести, Кобыла. – руководство строго взглянуло на строптивую сотрудницу и укоризненно кивнуло. – Нет. Печально.

– Кобылка! – девушка едва не задохнулась от негодования. – Анастасия Павловна Кобылка. – и, добавила строптиво – Артур Петрович, я, всё равно, не поеду.

Артур Петрович, солидный мужчина, сорока пяти лет, выпятил вперед небольшой животик за неимением мужественно-квадратного подбородка, поправил стильные очки, зависшие на длинном носу и, притворно вздохнув, подкатил ко лбу водянистые глаза, цвет которых определялся с трудом – то ли серо-голубые, то ли, сизо-зелёные.

– Молодёжь!

Анастасия Павловна внезапно почувствовала себя виноватой. Почему? Она не знала, но терпеть не могла, когда на неё смотрели вот так – понимающе, но с укоризной. Мол, чего ерепенишься, девонька? Всё равно – деваться тебе некуда, поедешь, как миленькая.

«Миленькая» вздохнула, и с надеждой взглянула на портрет президента, висевший на стене, прямо за широкой спиной руководства. Президент смотрел на Настю с той же укоризной во взгляде – надо, Настя, надо! Вся страна, Настя, смотрит на тебя! Надеется! А, ты, коза, спрашивается, чего ломаешься, как сдобный пряник?

Но, это всё лирика – не мог президент Настю «козой» обозвать. Воспитанный он и сознательный товарищ. Настоящий руководитель. В отличие от некоторых.

– Далеко ехать, Артур Петрович? – девушка почти смирилась с тем, что планы на выходные, рушатся на глазах. Впрочем, сказать, по правде, планов особенных, не имелось. Так, по мелочи – постираться, отоспаться, по городу погулять. Скукота. Обычная рутина.

– Адрес назначения – деревня «Гадюкино». – Артур Петрович слегка подобрев, перестал супонить брови и взглянул на Настю мягко, почти по – отечески. – Сто пятьдесят километров от Каменска – рукой подать. Ты же на машине? За полдня управишься.

Брови Артуру Петровичу достались замечательные – широкие, мохнатые, гусеничнообразные. Или, гусевидные?

Настя в гусеницах разбиралась плохо, но шевелились и мохнатились брови руководства, точь – в – точь, как та, памятная гусеница, ползущая по стволу дерева и напугавшая девушку своими длинными, разноцветными ворсинками, наверняка, жутко ядовитыми, потому как, при соприкосновении ворсинок с кожей, последняя начинала гореть и чесаться. Настя о том знала не понаслышке – и горело, и чесалось у неё зверски. А, вот нечего всякую дрянь голыми руками хватать!

– Вы сейчас шутите, да? – растерялась Настя. – Гадюкино? Что, такое бывает? И, где это, если не секрет?

– Глубинка. – пожал плечами Артур Петрович и, который раз, поправил очки. Очки у руководства, как и полагается, отличались новизной, стильностью, дразнили глаз дорогим дизайном и безбожно натирали нос. Но, Артур Петрович крепился – имидж, чтоб его.. – Где-то в Красносельском районе.

– А, мы при чём? – удивилась Настя, почесывая голень правой ноги носком левого кроссовка. – Другой же район? Пусть там шевелятся.

– Шевелиться велено нам. – строго произнёс Артур Петрович. – С руководством по пустякам не спорят, Кобылица. Запомни это, а лучше, запиши.

– Кобылка. – привычно огрызнулась Настя и снова почесала, теперь уже нос и рукой. – Зачем мне в это.. Гадюкино? Какие у нас там могут быть интересы?

Название населённого пункта доверия не внушало. Ну, ни разу! Деревня, ёпть.. Кто сейчас живёт в деревнях? Они все вымерли, как мамонты, кажется ещё в прошлом веке. Настя про то ведает точно, потому что, бабушку, мамину маму, как раз-таки и привезли из такой вот, умершей деревеньки. Васильки. Название деревеньки звучало приятно, навевая мысли о бескрайних полях, лугах, радующих глаз буйством цветов и цвета и неглубоких речушках, заросших кувшинками, но с бабулей Настя, как-то, не поладила. Не сложились у них родственные отношения и потому, пришлось ей, молодой и красивой, спешно выезжать из родного дома в центре города в «двушку» на окраине.

Настя вздохнула – Гадюкино! Нет, ну, надо же!

– Деньги отвезёшь. – Артур Петрович оторвал свой начальственный организм от кресла, важно прошествовал через весь кабинет и, громко гремя ключами, открыл сейф. Плохонький сейф, дореволюционный поди – у Насти в кабинете точно такой же стоял, всяким хламом забитый. Бросовая вещь, оставшаяся в наследство от прошлой фирмы, арендовавшей помещение их нынешнего офиса.

– Вот, смотри сама. – велело руководство.

Настя посмотрела – ведомость, как ведомость. На Мохнорылкину Степаниду Савишну. Пятьсот рублей материальной помощи от фирмы «СмотКренБризТранс».

– Офигеть! – как признанная «молодёжь», Настя могла себе позволить выразить собственные эмоции нетривиальным способом. – Мохнорылкина! Прям таки, КВН на выезде!

– Мохнорылкина Степанида Савишна стояла у истоков основания нашей фирмы. – строго нахмурившись, разъяснил непонятливой сотруднице Артур Петрович. – Заслуженный человек. Отбыла весь срок и ни разу, – руководство подняло указательный палец вверх, привлекая Настино внимание к своим словам. – ни разу не попала в поле зрения правоохранительных органов.

– Действительно. – мгновенно прониклась Настя. – Вёрткая, видать, дамочка.

– Старушка. – уточнил Артур Петрович. – Глубокая. Сто пять лет.

Настя ахнула, потом, икнула, представив себе эти руины. Н-да! Люди столько не живут. Обычные. Но, это же – основатель истоков!

– Пятьсот рублей всего? – удивилась Настя. – Для основателя истоков? Смешная сумма. Что за помощь для старого человека? Позорная.

– Пожилого, Лошадка, пожилого. – строго поправил Артур Петрович молодую сотрудницу. – Нужно выражаться корректно.

– Кобылка. – привычно отозвалась Настя, усмехнувшись, заслышав слово «корректно». – Что можно купить на пятьсот рублей? Курам на смех ваша помощь.

– Дорог не подарок, девушка, а внимание. – Артур Петрович нервно поправил очки и, снисходительно взглянув на сотрудницу, добавил. – Сама увидишь.

Точный адрес Мохнорылкиной Степаниды Савишны Насте назвали в отделе кадров.

– И, впрямь – деревня Гадюкино, Красносельский район. – удивленно вчитывалась в адрес Анастасия. – Прямо-прямо по трассе М-4, до поворота на Березки, а там, до упора. Н-да..

Везти позорные пятьсот рублей бабке-долгожительнице, по всей видимости, пребывающей в глубоком маразме, Насте, жуть как, не хотелось. Вот, никак. Не манила её дорога в непознанные, глубинные дали. Тем более, дорогу – дорогой можно было величать весьма условно – небось, разбитая колея, ведущая на край Ойкумены. Если у них в городе, на проспекте, ухаб на ухабе, то что тогда говорить о периферии? Помнится, кто-то из знаменитостей, из числа тех, что дрыгают ногами на сцене и поют под фанеру приторные песенки про неземную любовь, посетив область, презрительно обозвал её «Черной дырой». Очень метко обозвал, по мнению Анастасии – дыра! И Каменск – дыра, пыльная, скучная, где никогда и ничего не происходит. А уж про Гадюкино тогда, что сказать?

Долго и самозабвенно ругаться с прижимистым завхозом Михалычем у Насти не получилось – начавшуюся беседу на повышенных тонах прервал оперативный звонок от руководства и Анастасия, получив от завхоза вожделенную карточку на оплату бензина, покинула кабинет Михалыча с видом победительницы и почти сразу же, наткнулась на Анжелку из бухгалтерии.

Анжелика Манохина, благоухая ментолом и мятной жвачкой, тряхнула светлыми кудряшками и интимно прижала Настю в темном уголке.