Сказы

– Видать, с глупости большой, – ответила ему девушка, выпуская стрелу в дерево за спиной Свентояра.

Свентояр поймал стрелу на лету.

– Я мириться пришёл, – улыбнулся он, протягивая ей стрелу назад.

Златояра коснулась его ладони и пожала. Он стиснул её руку, глядя девушке в глаза.

– Меня Свентояром зовут. А как тебя зовут, девица-красавица?

– Все меня Ярой кличут, лишь близким людям дозволено меня Златоярой звать. Но тебе такое позволение ещё не дадено.

– Так позволь тебя так называть. Глаза твои как небо чистое в летний день. Да такие, что взор не отвести, – не разжимая руки, ответил Свентояр.

Они стояли друг против друга, даже не замечая, что между их ладонями была зажата стрела. Златояра придвинулась к нему на ещё один шаг, не отпуская руки Свентояра и заглядывая в его глаза.

– Ты откуда, ясный сокол, на меня свалился?

– Да тут недалече, из града княжеского. На обучение к Ведагору приехал.

– Что-то поздно начинаешь обучение своё. Видно, поэтому я тебя легко на землю уложила.

– Мне меч в руки отец ещё в колыбели вложил. Чтобы княжество было кому защищать. И воинское обучение постигал я у лучших его воинов. Хотел я к Ведагору попасть давно, да отец не пускал. Жрец в опале был долгое время. А теперь они опять с князем примирились.

– Так ты выходит наш княжич[45 - Княжич – сын князя, собственного княжения не имеющий. У древних славян – князь была выборная должность.]?

– С чего так решила?

– Кто ж не слыхал в наших местах про славного княжича Свентояра? Сказывают, что ты сам со своим малым войском наше княжество от набега защитил недавно. Гусляры[46 - Гусляр – это музыкант и певец, играющий на гуслях и поющий под них.] в храм приходили, пели балладу о той битве.

– Было и такое. Да вот девчушка меня одна намедни[47 - Намедни – на днях; недавно.] в землю лицом уложила, словно ребёнка малого, – засмеялся Свентояр, пододвигаясь ещё на один шаг к Златояре.

Они стояли рядом друг с другом так близко, что их дыхания соединились.

– Так нечего на добрых людей палками замахиваться.

– А этот добрый человек не мог бы меня искусству воинскому поучить?

– Чтобы в следующий раз ты меня поколотить смог? – звонко засмеялась Златояра.

– Нет. Разве я могу тебе боль причинить? Нет для меня на свете теперь человека роднее, чем ты, – он провёл левой рукой по её волосам. – Позволь для начала называть тебя Златоярой? Твоё имя звучит для меня лучше, чем утренняя песнь соловья.

Они стояли молча, глядя друг другу в глаза. Златояра словно пыталась разглядеть его получше. Прочесть на его лице что-то. В её глазах появились слёзы.

– Почто плачешь? – Свентояр резко отпустил её руку, стрела упала на землю, но они этого даже не заметили. – Почто не веришь мне? – он взял её лицо в руки и поцеловал, а затем крепко прижал к себе.

– Ты ничего обо мне не знаешь! – резко отстранившись от Свентояра, произнесла Златояра, выронив лук на землю. – Поди, у людей «добрых» обо мне расспроси, они тебе порасскажут, – толкнув его в грудь двумя руками, она побежала от него через бурелом, не разбирая дороги.

Свентояр бросился следом за ней. Он догнал её на поляне, залитой солнцем. Обхватив что есть силы, княжич прижал девушку к себе.

– Не буду я чужие сказки слушать. Сама скажи, что мне знать про тебя надобно.

Златояра без сил опустилась на траву и, заливаясь слезами, стала рассказывать о себе. Как её из полона девчушкой десятилетней вызволили. Что над ней в полоне надругались. Что жрицы её долго лечили. Потом обряд очищения проводили. Да только тело её к жизни вернулось, а душа словно там, в полоне, и умерла. Что сваты приезжали к ней недавно. Да жених сказал, что из жалости только её и берёт. Потому что жена его умерла, а у самого детишки семеро по лавкам, и все они в женской заботе нуждаются. Что такая, как она, должна быть благодарна судьбе за такую честь. Как она жениха того избила до полусмерти. Да так, что чуть выходили потом в храме. Как главная жрица на неё осерчала с тех пор сильно. Златояра обняла свои колени и плакала всё повествование навзрыд.

Свентояр поднял её с земли, усадив к себе на колени, как ребёнка малого. Прижал к груди своей и гладил по голове. Он растерялся, не зная, что сказать ей, как успокоить. Он понимал, что отец не благословит такой союз. Никогда им не получить на него отеческое благословение. Но жизнь без Златояры он больше не представлял.

– Моей будешь. В жёны тебя возьму и в дом свой введу. И не из жалости, а потому что люблю. Люблю тебя такой, какая ты есть. Своенравную. Языкастую. Воинственную. Не твоя вина, что в полон попала. И нет твоей вины в том, что там случилось. Знай, что для меня ты чище горного родника. И родишь ты мне детей, на тебя похожих. Вовек с тобой не расстанусь. Слово тебе даю.

Златояра посмотрела на него глазами испуганными, залитыми слезами, не веря своим ушам.

– Что так смотришь на меня? Али снова поколотить хочешь? – засмеялся Свентояр. – Не молчи. Скажи лучше мне. Люб ли я тебе али нет?

– Так сразу и не разглядишь. На солнце надобно вывести, а то в тени и не видать. Хорош жених али нет, – улыбнулась Златояра.

Её улыбка была ярче солнца. Свентояр встал с земли, всё ещё держа девушку на руках. Словно пушинку. Словно веса в ней и вовсе не было. Вышел на середину поляны, где ни одной тени не видать было.

– А так мил? – смеясь, спросил он Златояру.

– На безрыбье, как говорится, и рак – рыба, – пошутила она ему в ответ, гладя по лицу.

– А ежели серьёзно? – не успокаивался Свентояр.

– Люб. Ты мне ещё тогда в лесу приглянулся, когда грибы по кустам расшвыривал.

– Так ты от любви большой меня тогда вырубила? Чтобы не сопротивлялся? – пошутил Свентояр.

– Нет, просто не люблю, когда на меня мужик всякий руку поднимает, – на её лице промелькнула боль.

– Никому тебя в обиду не дам. Никому тронуть тебя не позволю. Пошли к Ведагору. Пусть он свадебный обряд проведёт, чтобы я тебя своей назвал честь по чести. Согласна на то? – уже серьёзно сказал Свентояр.

– Согласна, – тихо ответила Златояра.

В тот же день Ведагор свадебный обряд для них и провёл. Князю решили ни о чём не сообщать, а в конце лета самим к нему приехать, когда тот ждал возвращение своего сына. Златояра верховной жрице сказала, что будет жить в ските у Ведагора, чтобы та сватов новых не привечала для неё. Что готова стать валькирией[48 - Валькириями – называли женщин воительниц, которые имели ведовской дар.] и посвятить свою жизнь защите родов земли своей.

Так началось самое счастливое лето в их жизни.

Часть четвёртая

Однажды в конце лета прискакал гонец из княжеского града с донесением, что врагов видели на южной границе. Свентояр спешно засобирался в дорогу. Медлить было нельзя.

– После битвы я за тобой вернусь, и мы поедем к моему отцу. Хочет он того али нет, но ты – жена моя. И ты войдёшь в мой дом, как хозяйка.

– Позволь с тобой поехать. Спину твою защищать буду, – у Златояры на глазах навернулись слёзы.

– Ты теперь должна себя беречь. И ребёнка нашего. А мне теперь есть ради чего жить. И никакой ворог мне не страшен. Слово тебе даю, что не убьют меня, – он крепко поцеловал её на прощание и уехал.

Вести приходили с границ разные. Битва там шла нешуточная. О Свентояре ничего не было известно. Златояра пришла в храм к верховной жрице правду рассказать. Скоро уже нельзя будет скрывать то, что она носит под сердцем ребёнка. Столько гнева и грязи, сколько вылилось на её голову в тот день от жрицы, и не рассказать. Ей даже такого унижения в полоне испытать не пришлось. Та ей не поверила, что княжич мог её женой своей сделать. Что такой блудливой женщине не место в их храме. И выгнала её за порог. Златояра ушла, высоко подняв голову. Она уходила нисколько не жалея о прошлой жизни, потому как счастлива была. А разговоры. Она к ним привыкла с детства. Золото сколько грязью не поливай, всё одно золотом и останется.

Придя в скит, Златояра узнала от Ведагора весть о том, что Свентояр тяжело ранен и сейчас у лекарей находится в дальнем скиту. Битву дружина его выиграла. Ни одно селение не было разрушено. Ни одного человека в полон не увели. Но много воинов в том сражении полегло.