Каналы связи

– Тогда нам не были известны некоторые подробности, – объяснил Алик.

– Даун что, тоже на вас работает? – поразился я.

– Нет, он обычный паренек, – Алик взял меня за плечо и повел прочь из кабинета. – Пойдем уже, хватит киснуть в застенках. Свежий воздух и лечебный компресс на твой глаз явно не помешают.

Мы прошли мимо сержанта, который отдал честь Алику, и спустились к выходу. На улице нас ждала неприметная белая «Волга». Татарин сам сел за руль и указал на сидение рядом.

– Если хочешь, поехали, подлечим твои синяки.

– Кто ты такой? – разозлился я. – Почему меня отпустили, и почему нельзя это раньше было устроить?

– Давай по дороге расскажу, – предложил старый хакер. – А то нас там Дауншифтер ждет, пельмешки варит.

– Блин, да ты шутишь, – я уселся рядом с ним. – Давай рассказывай, а то я, знаешь ли, уже ничего не понимаю.

– Видел когда-нибудь такой знак? – Алик ловко вырулил на шоссе и показал мне правый кулак с небольшим перстнем. На перстне красовалась пирамидка с глазом на верхушке.

– Масоны, иллюминаты? – хмыкнул я.

– Институт Аналитики, – пояснил Алик гордо.

– Cпецслужба или тайная секта? – не выдержал я. – Чем вы вообще занимаетесь? Что еще за аналитика?

– Видишь ли, мой юный друг, – Алик подмигнул мне, и я заметил, что синяк, доставшийся ему от китайцев, тоже еще не зажил. – В интернете очень много информации, которую можно анализировать с помощью различных методов. Чем мы сначала и занимались, чтобы отслеживать тенденции в политике, предсказывать события, воздействовать на лидеров различных движений. Но чем больше мы погружались в мир аналитики, тем больше приходилось работать с различными факторами, которые нельзя описать логически. В мире есть место чудесам, и, чтобы адекватно оценивать происходящее, нельзя отрицать существование некоторых сил, которые влияют на нашу реальность.

– По-человечески можешь сказать, – попросил я. – У меня еще голова болит после вчерашнего.

– Можно и по-человечески, – согласился Алик. – От прогнозирования событий на основе больших данных и мониторинга потоков информации мы перешли к менее признанным методам – поиску закономерностей в случайностях, а после к концепции информационного поля. Для этого пришлось углубиться в магические практики и получать информацию из источников, которые мы не можем описать в привычных терминах.

– То есть вы занялись гаданием на кофейной гуще, а киберполиция за это отдает вам честь и встает по стойке смирно? – съехидничал я.

– Вроде того, – кивнул Алик. – Только вот полиция подотчетна государству, а мы нет. Действуем не только на территории этой страны, и полномочия у нас обширные.

– А почему ты меня освободил? – спросил я. – Это из-за Metal Child, так?

– Так, – согласился он. – Изначально меня поставили наблюдать за тобой, потому что все это дело с копированием сознания в компьютер показалось нам важным. А буквально сегодня утром, когда мы с Дауном ждали от тебя новых сообщений, со мной связался наш главный. Сказал, что ты в киберполиции, и приказал тебя оттуда вытащить, не заботясь более об инкогнито. Еще шеф просил передать, что ты теперь можешь работать с нами, если захочешь. Никто из полиции и китайцев тебя больше не побеспокоит.

– Что-то как-то все очень просто, – меня не покидали сомнения. – И что я для этого должен сделать?

– А ничего, – татарин пожал плечами. – Я и сам не знаю почему, главный пока не рассказал подробности. Мы тут квартирку с Дауном сняли, пойдем, покушаем, – он заехал во дворы и остановил машину возле более-менее приличного подъезда.

– Значит, о вашей организации никто не знает, – недоверчиво сказал я, пока мы поднимались по лестнице. – А как же Дауншифтер? Он в курсе насчет этого твоего Института Аналитики?

– В общих чертах рассказал ему сегодня… – кивнул старый хакер. – Но это неважно. О нас не то чтобы никто не в курсе, просто информация сознательно искажена.

– Искажена? – спросил я. – Если я сейчас уеду в свой город и начну рассказывать в сети о вашем институте, что со мной будет?

– Когда-то существовало одноименное сообщество в социальных сетях, – сообщил Алик. – Увлекались нетсталкингом, парапсихологией, OSINT. Группа просуществовала несколько лет, потом была закрыта, о чем известно в хакерских кругах. Так что, если ты начнешь всем говорить, что Институт Аналитики правит миром, тебя сочтут или поехавшим, или «толстым троллем».

– Понятно, – сказал я. – А сейчас чем вы занимаетесь?

– Тем же, что и раньше. Собираем и анализируем информацию, делаем выводы, иногда что-то меняем, – туманно пояснил Алик. – В политику стараемся не лезть. Лишь бы не было войны, остальное не критично.

– Снэйк, – обрадованно заорал Дауншифтер, открывая дверь. – Ого, как тебя отделали. Прикинь, а Алик, оказывается, гребаный иллюминат.

– Сам ты иллюминат, – обиделся татарин. – Начитались теорий заговора…

Дауншифтер пошел на кухню, наловил в тарелки пельменей, кинул по ложке сметаны и присыпал сухой зеленью из пакетика.

– Ешьте, – он первый уселся за стол и принялся уплетать пельмени за обе щеки. – Рассказывай, чего ты от нас ночью сбежал?

– Ну, это очевидно, – Алик подцепил вилкой пельмень, обмакнул его в сметану. – Наш друг, будучи одержим демоном по имени Metal Child, вместо своего утреннего дежурства у костра отправился в город, где вошел в контакт с Ириной Беловой. Костя проснулся на том месте, где был оставлен Metal Child, а она сама в теле Беловой направилась к себе на работу. Воспользовавшись привилегиями начальника проекта, женщина сначала стерла все данные о проекте из компьютерной системы, а затем физически устранила ключевых сотрудников, расстреляв их из твоего трофейного пистолета. В конце Ирина пустила пулю себе в живот, некоторое время была в коме, а ночью умерла. Вместе со смертью Руденко данные действия привели к тому, что проект «Каналы связи» восстановлению не подлежит. С какой целью это было сделано, мне пока неизвестно, но, думаю, наш главный знает подробности. И да, кстати, Metal Child с Институтом Аналитики никак не связана, действовала, насколько я знаю, самостоятельно.

– Круто! – восхитился Дауншифтер. – Так она, что ли, демон?

– Не совсем, – возразил Алик. – Но, судя по тому, что наш Костя ничего не помнит о своих ночных похождениях, его подружка воспользовалась каналом проникновения, который обычно используется демонами для симбиоза с человеческим мозгом. Можешь считать это уязвимостью системы связи с ячейками сознания. Человек может не только принимать, но и передавать информацию, благодаря чему на близком расстоянии возможен как бы перенос демона от одного человека к другому. Именно для этого Metal Child в теле Кости посетила квартиру Беловой.

– А где сейчас ее сознание? – спросил я. Пельмени в горло не лезли. Новая информация с трудом переваривалась в голове.

– Я не знаю, – покачал головой старый хакер. – Возможно, там же, где и раньше, – в своей ячейке. Меня только один факт смущает: Ирина застрелилась довольно странно.

– Обычно в голову стреляют, – понимающе воскликнул Даун. – Бах! – он изобразил пальцем ствол у виска.

– Metal Child с тобой говорила? – поинтересовался Алик. – Во сне, например?

– Раньше говорила, – согласился я. – Только ничего не объясняла. Сказала, что все будет хорошо. А сама пошла и перемочила кучу народа…

– Вообще, зря ты на нее злишься, – Алик налил себе чаю из новенького термоса. – Есть информация, что китайцы собирались использовать технологию копирования сознания для того, чтобы избавиться от стариков и инвалидов, переписав их в компьютеры, а оригиналы уничтожив.

– В смысле уничтожив? – не понял я.

– Стариков много, а еды мало, – сотрудник Института Аналитики расслабил галстук и отхлебнул чай. – Фашисты в свое время слабых и больных в газовые камеры загоняли, а китаёзы решили сначала их в компы скопировать, чтобы семьи не возмущались. Бесплатное бессмертие для дедушки – и кормить больше не надо… А сколько пенсий можно не платить. Сплошные плюсы, в общем.

– Получается, Надя спасла кучу жизней? – спросил Дауншифтер.

– Тут с какой стороны посмотреть, – хмыкнул Алик. – По крайней мере, уничтожила проект, из-за которого человечество могло свернуть не на тот путь развития.

– Дивная история! – заявил Дауншифтер.

– Сам в шоке, – усмехнулся я. – Может, ты в аптеку сходишь, а то глаз у меня чего-то болит.

– Да без проблем, сейчас сгоняю! – он засобирался, и вскоре в квартире остались только мы с Аликом.

– Что думаешь делать теперь? – спросил Алик.

– Не знаю, – задумчиво произнес я. – За мной точно никто больше не будет гоняться?

– Нет, ты теперь под защитой Института Аналитики, – татарин многозначительно поднял указательный палец. – Это серьезное прикрытие!