Прикосновение горца

Сейчас Цирцен не отрываясь смотрел на свой старый щит, висевший на стене напротив. В прошлый раз, когда он заглядывал в будущее (хотел узнать, каким он станет через пятьсот лет), он тоже смотрел на этот щит. Видение сказало ему, что в семнадцатом веке он станет развратным безумцем.

Судьба? Предначертание?

Его видения правдиво рассказали ему, когда и как умрет Найа, но Цирцен все равно не смог спасти ее, потому что был бессилен против старости. А она злилась на него перед смертью, называя демоном, потому что у него не было ни седых волос, ни морщин...

Он отогнал воспоминания и сосредоточился. На гладкой поверхности щита появились смутные тени, какие-то цветные пятна, и он удвоил усилия, пытаясь увидеть, что принесут ему ближайшие несколько месяцев.

Когда изображение стало более четким, Цирцен невольно вцепился в подлокотники кресла.

Сначала он был потрясен, потом просто застыл и, наконец, со слабой улыбкой смирился с увиденным. В конце концов, кто он такой, чтобы спорить с судьбой? Если так предначертано, он не настолько самонадеян, чтобы пытаться изменить это.

Он был бы последним лжецом, если бы пытался убедить себя, что хотел увидеть нечто другое.

Цирцен лежал на кровати, а сверху на нем сидела обнаженная девушка. Та самая, которую он так желал с момента ее появления в Данотаре. Она, откинув голову назад, двигала бедрами, а он тянулся к ее обольстительной груди...

Изображение помутнело и исчезло. Когда возбуждение, вызванное видением, улеглось, Цирцен задумался. Значит, он все-таки получит ее и она будет отвечать ему взаимностью. Цирцен даже закрыл глаза, вспомнив родинку на ее левом бедре.

– Почему ты так упорно сопротивляешься? – сердито спрашивал его Адам. – Почему бы тебе просто не наслаждаться жизнью и счастьем быть Цирценом Броуди? Ты обладаешь гораздо большей способностью давать и получать удовольствие, чем любой из смертных. Выше голову, Цирцен! Попробуй той жизни, какой живу я! Давай! Угощайся бесплатно!

Бесплатно? Цирцен горько усмехнулся. Ну уж нет, за все надо платить. Он закрыл глаза. Музыка в наушниках зазвучала еще громче. Чему бывать, того не миновать, и Лиза будет скакать на нем, как валькирия. Эта девушка уже, словно колдунья, приворожила его к себе.

Найа была хорошая, любящая, и ей так мало требовалось от жизни. А такой, как Лиза, самоуверенной и робкой, дерзкой, как валькирия, и кроткой, как ангел, и настолько умной, что она смело может позволить себе прикинуться дурочкой, – такой женщины Цирцен Броуди еще никогда не встречал.

К черту правила! Как он может спорить с будущим? Оно уже предначертано. Цирцен может только смириться с ним и наслаждаться тем, что дарит ему судьба. И надеяться, что он сможет перенести смерть Лизы. Если в будущем ему все равно суждено стать безумцем, то почему бы не начать прямо сейчас?

И тогда лорд Броуди сорвал с головы наушники и сделал то, чего не делал никогда в жизни – он чуть ослабил контроль над собой и отпустил магию, пульсирующую в нем.

Темный ангел, искушал его Адам, взлети над этим миром и ничего не бойся!

Цирцен откинул голову, почувствовав, как могучая сила прокатилась по всему его телу...

И спустя некоторое время совершенно другой человек покинул тайную комнату и направился к своей суженой.

Адам Блэк улыбнулся и вытащил тампон из ствола автоматической винтовки. Хотя Цирцен и отказывался пользоваться подаренным оружием, Адам, как воин, не мог допустить, чтобы оно заржавело, и регулярно чистил его. Тампоны, конечно, предназначались совсем не для этого. Как и у всего, что дарил Адам, у них было свое предназначение. Хотя, если бы все шло, как он хотел, Лизе пришлось бы ждать очень-очень долго, прежде чем она смогла бы использовать их.

Глава 15

–Да вы просто красавица, миледи! – Гиллендрия даже захлопала в ладоши. – Я-то думала, что хорошо подогнала платье, но у вас просто потрясающая фигура!

Лиза с не меньшим удивлением рассматривала себя в зеркале. Это платье, по словам служанки, принадлежало матери Цирцена, Морганне. Темно-синий шелк безупречно облегал грудь Лизы и оттенял ее белоснежную кожу. От бедер платье ниспадало на пол золотисто-голубыми каскадами. На талию Гиллендрия повязала Лизе широкий златотканый пояс, усыпанный драгоценными камнями в форме звезд и полумесяцев. На ногах у Лизы были в тон платью мягкие туфельки, а на шее премиленькое золотое ожерелье. Гиллендрия причесала Лизу и, выбрав самые светлые пряди, заплела их в косички, а затем слегка взбила прическу. Потом она смешала какие-то корни, травы и листья, и Лиза смогла подкрасить губы.

Кто эта женщина в зеркале, которая даже выглядит грешно, думала она, глядя на свое отражение. Лиза вынуждена была признать, что она достойна хозяина этого замка. Впервые она не досадовала на свой рост – в этом платье, он, несомненно, делал ее более величественной.

– Ты просто волшебница, Гиллендрия! – выдохнула наконец Лиза.

– А то! – без всякого самодовольства кивнула служанка. – Милорд будет просто восхищен.

Лиза сама была восхищена. Она никогда не думала, что может так замечательно выглядеть. Конечно, она всегда мечтала выглядеть, как Кэтрин, – ослепительно красивой блондинкой, но работа и забота о маме... Мама!

Лиза вздрогнула. Как она могла забыть о ней?!

– Вам холодно, миледи? – тут же спросила Гиллендрия. – Могу принести плед.

– Не надо... Ты иди, Гиллендрия, я сама найду дорогу в Грэйтхолл.

Служанка вышла, а Лиза присела на кровать. Замок Броуди изумительное место, она одета в платье, достойное принцессы, и ее ждет ужин с мужчиной из ее романтических грез. И за всем этим Лиза позволила себе забыть о матери, в то время как та так нуждается в ее поддержке! Ей надо думать только о том, как добраться до фляги и вернуться домой. Так что это не будет любовным свиданием или семейным ужином – это просто еще один шанс разведать, где находится фляга, которая перенесет Лизу домой.

«И что потом? Потом ты будешь счастлива? – спрашивало ее сердце. – Когда ты вернешься, чтобы сидеть у изголовья матери, и она уйдет, а ты останешься одна в двадцать первом веке, тогда ты будешь счастлива?»

Ее намерение не испытывать наслаждение от ужина продержалось не больше часа. Лиза покончила с десертом и удовлетворенно вздохнула. Она умела ценить то хорошее, что иногда преподносила ей жизнь, а ужин был превосходным.

Залитый светом нескольких дюжин свечей обеденный зал был великолепен. Лиза разомлела от тепла, уюта и вкусной еды. Впервые в четырнадцатом веке она поела с удовольствием. По сравнению с жестким мясом и лепешками, которыми ее кормили до сих пор, даже гамбургеры показались бы Лизе деликатесом. До сегодняшнего вечера она уже не надеялась когда-нибудь нормально поесть.

Словно в кино, они с Цирценом сидели по разные стороны шестиметрового стола. Но Лизе эти шесть метров между ними показались очень кстати, и благодаря им она смогла спокойно поесть. Весь ужин прошел почти в полном молчании, хотя лорд Броуди был просто образцом гостеприимства и даже ни разу не нахмурился, глядя на нее. Более того, Лиза несколько раз ловила на себе его восхищенные взгляды. От его мрачности не осталось и следа. Таким спокойным она его еще не видела. С чего это Цирцен так расслабился? На войну, что ли, собрался? Хорошо бы. Пока он будет сбрасывать вес, преследуя англичан, она разберет замок по кирпичику, но доберется до фляги. Эта идея пришлась Лизе по душе. Вряд ли он возьмет такую ценную вещь в битву. Скорее всего он оставит флягу здесь.

Лиза подняла взгляд на хозяина замка, ободренная шестью метрами стола, которые разделяли их.

– Спасибо.

– За что? – удивился Цирцен, наколов на вилку очередной кусок мяса.

– За то, что накормил, – ответила она, пытаясь убедить себя, что мелькнувший кончик его языка – это еще не повод для учащенного сердцебиения.

– Я каждый день кормил тебя, но прежде ты никогда не благодарила за это, – насмешливо произнес он.

– Это потому, что раньше не кормили ничем хорошим, – по привычке огрызнулась Лиза, но тут же опомнилась. – Ужин был прекрасный. А теперь я устала и хочу отдохнуть.

– Как скажешь, – с готовностью ответил лорд Броуди. Лиза сразу насторожилась.

– С чего это ты стал таким покладистым? Я думала, что ты на меня злишься, не хочешь на мне жениться, считаешь меня шпионкой.

Цирцен простодушно пожал плечами.

– Во-первых, я всегда обращался с тобой вежливо. Во-вторых, у меня нет выбора, кроме как жениться на тебе. А в-третьих, женитьба на тебе исключает недоверие. Простая логика. Когда воин понимает, что у него есть только один путь, он принимает его как данность. Но это не значит, что у меня больше нет к тебе вопросов. Наоборот, я хочу знать о тебе все, – многозначительно сказал он, и Лизе показалось, что шестиметровое расстояние сократилось до нескольких дюймов. – Я больше не собираюсь плыть против течения.

«И не собираюсь больше ни с чем бороться, – мысленно добавил он, – ни с магией, ни со своей темной стороной, ни с нарушением собственных правил. Я теперь новый человек, Лиза Стоун».

Цирцен последовал за девушкой по лестнице в полном молчании. Он мысленно забавлялся, думая о том, как быстро сумел укоротить ее острый язычок любезным обращением. Лиза растерялась и стала такой, какой он всегда хотел бы ее видеть. Что ж, если это так на нее действует, то он всегда будет с ней обходителен и галантен.

В дверях Лиза остановилась и нерешительно взглянула на него. Цирцен был доволен – она явно ожидала поцелуя. Однако этой ночью он собирался дать ей гораздо больше.

Глава 16

Лиза ждала, проклиная себя за молчание. Еще на лестнице она придумала десяток предлогов, чтобы проскользнуть в комнату без Цирцена, но ей хотелось, чтобы он поцеловал ее на ночь. Прекрасный ужин, прекрасный мужчина, и было бы здорово закончить этот вечер поцелуем, как после настоящего свидания.

Она повернулась и подняла голову.

Но Цирцен не поцеловал ее и не ушел. Он открыл дверь в ее комнату и почти втолкнул Лизу внутрь.