Русалки

– В самом прямом смысле. Здесь. На этом самом месте, – воскликнул мужчина. – Дело в том, что Ильмее, или Ильма, как мы его тут называем, было некогда отдельным финским посёлком. Но он ближе к озёрам находился. Вот прямо там, где Соня с Лёхой живут.

– Вот те нате. Тогда я совсем запутался.

Дима встал и снова взялся за топор.

– Не сходится, – пробормотал я.

– Что не сходится-то? Ты поделись мыслями, может, чем помогу.

– Нет, ничего. Дим, я не хочу вас больше стеснять. Сейчас позавтракаю и пойду к Лёше, узнаю, что там с машиной. И… В путь дорогу.

10:00

Алексей стоял у моего автомобиля сосредоточенный и как будто расстроенный.

– Я не уверен, но, похоже, у тебя форсунки полетели. Я тут поковырялся немного, но как-то сложно всё. Не хочу доломать твою ласточку.

– И что делать? – я забрался под капот.

– В Приозерск везти – вот что делать. Да, не переживай, отвезём мы её. Только завтра. Мне сейчас из комендатуры позвонили. Ехать надо срочно. А завтра у меня выходной, вот и отвезём.

– Ясно, – ещё больше расстроился я.

– Пойдём чай пить. Соня пирогов напекла.

Дом пропитался вкуснейшим духом теста, корицы, ванили. Соня уже заметила нас из окна и приготовила три чайных прибора. На столе дымились булочки и пироги с клюквой и брусникой.

Мы с аппетитом накинулись на выпечку. Лёша торопился. Нужно было спешить на вызов, и он, залпом осушив чашку, встал, попрощался и вышел из дома, захватив с собой несколько булочек с корицей.

На Соне было нежное, довольно короткое платье цвета «пепельной розы». Наряд дополняли со вкусом подобранные украшения: на пальце красовался перстень с дымчатым кварцем, а на запястье переливался всеми цветами радуги браслет из разноцветных фианитов. Эта женщина всё больше пленяла меня. Я чувствовал себя по-дурацки, жевал пироги и старался больше смотреть на гладь стола, нежели в её глаза.

– Вкусно? – усмехнувшись, спросила она и, опершись на локоть, задумчиво поинтересовалась:

– Вы женаты?

– Эээ… – я не ожидал такого вопроса. – Почти да.

– Как это – почти?

– Да не, женат, просто… Мы с женой уже давно живём, скорее, как знакомые, отношения натянутые, часто ссоримся, разводиться пытались не раз. Как-то так.

Соня пристально смотрела мне прямо в глаза. Мне стало не по себе. В памяти мгновенно воскрес образ (Боже! Тоже Сони!) моей студентки, которая приснилась мне этой ночью.

– Странный Вы. Описываете стандартную среднестатистическую семью.

– Отнюдь. Я думал, Вы более романтическая особа, а рассуждаете как-то…

– Трезво, – молодая женщина подлила мне чаю.

Я скосил гримасу.

– Ладно, – она мельком глянула в окно. – Кажется, гроза собирается. Вон с запада какие башни идут.

– Башни?

Соня надкусила пирог с клюквой.

– Да. Так мой дедушка говорил. На севере так называют слоистые пышные облака – предвестники грозы. Они очень быстро превращаются в тяжёлые грозовые тучи.

– А откуда ваш дедушка?

– Из Беломорска. Но корни у него финно-угорские – вепсские. Слышали о вепсских колдунах? У вепсов в чести были медведи и щуки. Именно поэтому наш флюгер в форме медведя.

– Нет, не слышал. А вы, я смотрю, здесь любите пугать городских жителей фольклорными байками!

Соня одёрнула рукав лёгкого платья:

– Знаете, Иван Николаевич, очень часто жизнь – это и есть фольклор и наоборот. Как зазеркалье.

– Ну да, ну да. Соня, давайте перейдем на «ты». А то я совсем себя стариком чувствую.

Вдруг в кухне мигнул свет. Ветер за окном усилился, небо вздрогнуло и стало приобретать грязно-фиолетовый оттенок с зеленцой.

– Ты права. Похоже, гроза будет нешуточная!

Соне явно безумно нравилось всё, что происходило за окном.

– Мой дедушка говорил, раз грозовое небо зеленоватое, значит, буря будет и шторм. Ну, на море так всегда бывает. Лучше Вам… тебе переждать грозу у нас.

– Совсем не против, – обрадовался я. – Компания достойная, чай вкусный, и у вас очень уютно.

Соня наблюдала за грозовой тучей, и словно (тут уж разыгралась моя фантазия!) повелевала ею. Я не отрывал взгляда от молодой женщины и понимал, что схожу с ума от её привлекательности. Холёные белые руки с тонкими музыкальными пальцами легко отбивали дробь по подоконнику.

– Ты скоро уезжаешь? – спросила она, не глядя на меня.

– Думал сегодня, но машина неисправна. Твой муж обещал помочь.

Соня промолвила вполголоса:

– Он поможет. Обязательно поможет.

Откинула прядь со лба и с любопытством посмотрела на меня:

– А что с картиной? Вы разобрались? Ой, прости… Ты. О самом главном за нашим чаёвничанием так и не спросила.

Вдаваться в подробности и смущать владелицу полотна своими сомнениями не хотелось, и потому я вынес приговор:

– Считаю полотно подделкой под Крамского. Очень грамотной, но всё же подделкой.