Есть ли еще секс в большом городе?

– Джуд с «Тиндера» наговорил кучу гадостей о мужчинах… – Я вкратце пересказала разговор. – Ты же пользовался «Тиндером», – добавила я несколько обвиняюще. – Это все правда?

– Э-э… Ты уверена, что хочешь знать?

Полчаса спустя Сэм вышагивал по моей гостиной, сжимая модный пучок на затылке.

– Могу тебе сказать только одно: все мужики – тупые. Ими управляет не голова, а головка, – не зря же ее так назвали. Они сами понимают, что не должны находиться во власти своего члена, но ничего не могут с этим поделать.

– Но почему?

– Потому что так устроен современный мир. У мужчины нет выбора. Подросткам с малых лет суют в лицо порнографию, хотят они того или нет. То же самое с «Тиндером»: против воли впадаешь в зависимость. «Тиндер» предназначен для таких, как я: подпитывает худшую часть твоей души – ту часть, которая мечтает судить конкурс красоты.

– Серьезно?

– Вот поэтому парни все время пролистывают фотографии девушек, не могут остановиться, – продолжал Сэм. – Все дело в количестве. Смотрят и листают дальше, выбор-то есть! Опять же это процесс анонимный до тех пор, пока ты не заговоришь и не «оживишь» свою фотографию. А если девушка ответит, у тебя создается ощущение, что она уже на все согласна. И ты продолжаешь их листать, одну за другой, и постепенно превращаешься в… животное! – Сэм заскрежетал зубами. – Как подумаю о своих сестрах…

Я вспомнила запрос Мэрион на «нормального человека».

– Ты хочешь сказать, что все мужчины в «Тиндере» – придурки?

– Не все, – возразил Сэм, – большинство. Исключая меня, опять же.

– И каков же процент?

Сэм виновато пожал плечами.

– Девяносто?

Получается, «Тиндер» – приложение для людей, которые ненавидят сами себя? Может, поэтому они так негативно отзываются друг о друге? «Тиндер» заставляет их ненавидеть себя, а значит, и остальных?

Я – невидимка

В тот вечер мы с Сэсси договорились встретиться в популярном баре для одиночек на Парк-авеню. Войдя, я опешила: вокруг оказалось полно привлекательных мужчин подходящего возраста.

Я присоединилась к Сэсси у барной стойки. Неподалеку сидел красивый мужчина с волосами, тронутыми сединой. Мы с Сэсси решили привлечь его внимание старомодным способом: поймав его взгляд.

Черт! Нам даже взгляд барменши поймать не удавалось!

– Или мы постарели, или превратились в невидимок, – констатировала я, мечтая о бокале белого. – Да знаю, что постарели, но ведь когда-то мы были вполне себе…

В бар вошла Кристи, подруга Сэсси. Кристи за сорок, однако выглядит она лет на десять-пятнадцать моложе, как и большинство жительниц Нью-Йорка.

Может, Кристи, никогда не бывавшая замужем, прояснит ситуацию?

– Кристи, ты молода, красива и безупречна, – заявила я. – Скажи честно, дело в нас, – я жестом указала на себя и Сэсси, – или мужчины просто больше не знакомятся в барах?

Мы – товар

Кристи нервно засмеялась, привлекая внимание бармена.

– Это правда: парни больше не смотрят в нашу сторону в баре. В реальной жизни очень мало активности, – пояснила она, заказав белого вина. – Что поделать, в такую эпоху живем…

Мы с Сэсси задумчиво кивнули. Судя по всему, мы отстали от жизни и не знаем новых правил.

– Я перепробовала все. Я зарегистрирована на всех приложениях, даже со свахой работала. Никогда не знаешь, что выстрелит.

– Ну и как успехи? – спросила я.

– Я встречалась с классными парнями, но как-то все не совпадало: тем, кто нравится мне, не нравлюсь я. Наверное, со мной что-то не так… Если бы я смогла понять, что именно, было бы проще найти себе пару.

Кристи наклонилась поближе.

– Мне кажется, я плохо себя продаю, раз никто не желает покупать.

Сэсси задумчиво потягивала вино.

– Разве ты – товар?

– Да, – кивнула Кристи. – И мне пора сменить упаковку.

Она умолкла и огляделась.

– Но ведь все так думают, разве нет? Даже в отношениях с друзьями ты – товар. Знаете, мне нравится моя жизнь, моя работа, мои друзья, но я хочу большего. Может потому, что у меня никогда этого не было… Мне нужен недостающий кусок пазла!

Продолжаем игру

Усевшись за письменный стол, я вдруг поняла простую вещь: до тех пор, пока женщинам нужны мужчины и у них остается хоть один шанс заполучить последних, они будут продолжать игру, даже если выпали плохие карты.

Я переадресовала вопрос молоденьким девушкам – слишком юным, чтобы пить, голосовать и, пожалуй, сидеть в «Тиндере».

– Как только я рассталась с бойфрендом, то сразу же вернулась в «Тиндер»: он заставил меня удалить профиль, пока я была с ним, – поделилась шестнадцатилетняя. – И тут же почувствовала себя лучше: всем нравятся мои фотки.

– Все дело во внимании: тебе начинает казаться, что жизнь прекрасна. – Семнадцатилетняя откинулась на стуле, потягивая латте. – Я всегда говорила: социальные сети – это наркотик. Каждый раз, когда я захожу в «Инстаграм», меня переполняют эндорфины.

– Смотри, в чем прикол… – Шестнадцатилетняя уставилась на меня в упор. – Вот ты с кем-нибудь встречаешься, и тебя все устраивает, тебе не нужно большего. Но тут парень начинает доставать, и хочется вернуться в «Тиндер», потому что там интереснее: там вечная охота.

«Тиндер» всегда побеждает

Мне позвонила Эмма.

– Ну, что у нас в сухом остатке? – поинтересовалась она.

Слово «остаток» меня покоробило. Почему-то перед глазами всплыли забегаловки с фастфудом, недоеденные бургеры на подносах, гигантские меню с заманчивыми фотографиями еды…

Может, в этом и заключается наше будущее: люди начнут выбирать друг друга в меню, словно гамбургер, приготовленный по твоему вкусу.

Я все еще размышляла на эту тему, когда вдруг получила эсэмэску от Джуда: он приглашал меня в субботу на «Генриха IV» в Бруклинскую академию музыки; билеты уже куплены.

Как я могла отказаться?