Дом Чародея

Дом Чародея
Кэт О'Нил

RED. Фэнтези
После неудачного разрыва с соседкой по квартире жизнь Джун Голдбридж переворачивается с ног на голову. Она остается без крыши над головой в приморской столице королевства совершенно без помощи. Во всем городе находится лишь одно жилище, которое было бы ей по карману: обросший суевериями пустующий дом, некогда принадлежавший чародею, что таинственно исчез много лет назад.

Жизнь в колдовской обители оборачивается для Джун полной самых разных сюрпризов: старые чары просыпаются, двери ведут к таинственным местам, а вокруг постоянно ощущается чье-то присутствие.

Теперь девушка вынуждена узнать, что именно произошло в этом доме, как с этим всем связана ее бывшая соседка Мириам и какое отношение к странным событиям имеет объявившаяся пять лет назад потерянная дочь дворянского семейства Рэдвинг.

Комментарий Редакции: Аутентичное фэнтези, тонкая магия которого непременно проникает в реальный мир, стоит только начать читать книгу. «Дом чародея» – занимательный фантастический роман, полный своих подводных камней и удивительных секретов.

Кэт О'Нил

Дом Чародея

Моим кошкам: Алисе, Клементине и Джесси, которые мурчали у меня на коленях, пока я писала эту книгу.

Глава первая,

в которой Джун покупает дом по дешёвке

– Да не волнуйтесь вы, проходите, – рассмеялся Риэлтор, пропуская девушку в гостиную.

Через заколоченные досками грязные окна пробивался тусклый дневной свет, пыльными лучами пересекавший комнатку, которую можно было бы назвать уютной, если бы не её совершенно заброшенный вид. Мебель – диван, пара кресел, кофейный столик – была прикрыта пыльными простынями. Вдоль одной из стен стояли шкафы с резными панелями и стеклянными дверцами, но такими грязными, что их содержимое оставалось покрытой мраком загадкой. По углам стояли горшки с цветами, которые наверняка были искусственными, потому что, вопреки толстому слою пыли на листьях, не выглядели мёртвыми, как им полагалось. Ковёр на полу был покрыт таким толстым и плотным слоем пыли, что нельзя было даже различить его цвет, хотя на нём виднелись едва различимые следы, словно кто-то иногда здесь всё-таки прохаживался. Отсюда вели ещё две прикрытые занавесками из бус арки, но за ними царила кромешная темнота. В застоявшемся воздухе витал запах пыли, плесени и чего-то кислого.

– Я, конечно, прошу прощения за мой вопрос, возможно, не в моих же интересах о таком спрашивать, и всё же почему дом так дёшево продаётся? – спросила Джун, внимательно глядя по сторонам, словно ожидала, что таким образом обязательно увидит какой-нибудь подвох. То есть, помимо того, что на первый взгляд столь лакомым кусочком на рынке недвижимости, по всей видимости, почти никто и не интересовался.

К её неудовольствию, Риэлтор снова засмеялся. Очень уж неприятный был у него смешок, как будто он так привык лебезить перед богатыми людьми, что инстинктивно заискивал и перед не отличавшейся высоким социальным и материальным положением Джун, только делал это немного более презрительно.

– Да видите ли, мисс Гринвитч…

– Голдбридж.

– Тут раньше жил колдун, а потом взял и исчез. Вот его никто брать-то и не хочет, мол, не к добру это всё.

– А вы вообще имеете право его продавать-то? – Джун перестала пытаться рассмотреть комнату в полумраке и посмотрела на Риэлтора, подозрительно прищурившись.

– Конечно, – с достоинством ответствовал он, гордо вскинув голову и резким движением поправив сюртук с таким видом, что можно было решить, будто ему нанесли глубокое личное оскорбление. – Раз уж никто из родственников не предъявил прав на собственность, здание переходит первой конторе, которая успеет на него заявить.

Он говорил так уверенно, что спорить с ним было бы как-то некрасиво, а его слова звучали отточено, словно он всегда был готов к подобным нападкам в свой адрес. Это могло бы заставить задуматься, но Джун было просто-напросто некогда придавать чему-либо особое значение.

Абсолютно весь здравый смысл говорил Джун, что это плохая идея и что-то тут всё же нечисто – конечно, помимо особенностей местного имущественного законодательства. Но никакие доводы рассудка не могли перевесить того факта, что это был самый дешёвый дом на рынке, раза в два дешевле даже самой замызганной конуры с видом на тюрьму на берегу вонючей трущобной речушки, а ей позарез нужна была крыша над головой. По сути, весь этот осмотр был чистейшей формальностью, и ей хватило уже того, что находился дом в неплохом районе и, вопреки её опасениям, снаружи не выглядел обвалившейся грудой гнилого дерева. В принципе это был первый и единственный вариант, который она собиралась рассматривать в силу своего скромного финансового положения. У неё даже хватало денег на целый дом… Ну, почти.

– Ладно, я согласна, – кивнула она и решила сразу же перейти к самой неприятной части разговора. – Только вот… Может быть, вы сделаете мне ещё небольшую скидку?

Риэлтор недовольно поморщился и подозрительно прищурился. Нужно было продолжать давить.

– Я не прошу многого! Просто у меня нет тысячи золотых… У меня есть только где-то, ну, может быть, шестьсот… – Риэлтор уже начал открывать было рот, то ли от возмущения, то ли от удивления, и она торопливо добавила: – Но вы только подумайте об этом, вам больше не придётся беспокоиться об этом доме! Вы благополучно избавитесь от него на веки вечные. А я пообещаю не приходить к вам ни с какими жалобами.

Рот Риэлтора закрылся, и он призадумался, двигая челюстью так, словно пытался как следует переживать всё, что собирался ей высказать, иначе от одних только таких слов у него случится несварение. Он ещё раз осмотрел Джун, на этот раз особенно критическим взглядом, отбросив всякое профессиональное дружелюбие. Пожалуй, она и правда не выглядела, как человек, у которого могла заваляться лишняя тысяча золотых. Тёмные волосы, заплетённые косички, облегавшие её голову, будто корзинка, были растрёпаны, как если бы она несколько ночей спала, не расплетаясь. Голубые глаза покраснели и самую малость опухли. Край блузки с узковатыми для нынешней моды рукавами немного выбился из длинной юбки с высоким поясом, подол которой был забрызган грязью несмотря на сухую погоду последние пару дней. В целом она выглядела какой-то разбитой, с красными пятнами на бледных щеках, от чего веснушки, которыми её круглое личико было щедро усыпано, казались какой-то яркой сыпью.

– Хмм, – протянул он. Джун спрятала руки за спиной и скрестила пальцы. Все, какие только могла. – Ладно, по рукам.

Не то чтобы он проникся жалостью к девчушке. На самом деле, ему правда уже очень надоел этот дурацкий дом, который их агентство недвижимости вот уже который год не могло никому втюхать, потому что редко кто вообще проходил внутрь дальше десятка шагов. Обычно от покупки отказывались, стоило входной двери открыться. Иногда ещё раньше, если вдруг слишком рано заходил разговор о прежнем владельце дома. К тому же, им-то самим он достался даром.

– А сколько у вас там есть денег?

– Шестьсот шестьдесят шесть золотых, – кисло отозвалась Джун, доставая кошелёк из сумочки, которая висела у неё на плече.

Риэлтор забрал его, подошёл к кофейному столику, откинул край простыни – под ней оказался чуть менее грязный столик с расписной лакированной крышкой – и с весёлым звоном высыпал на него монетки. Они подняли облачко пыли, которую мужчина нетерпеливо разогнал взмахом руки. Пока риэлтор быстро и профессионально пересчитывал деньги, Джун мялась в сторонке, покачиваясь на месте, и бросала нервные взгляды на собирающиеся аккуратными стопочками золотые монетки. В конце концов подсчёт завершился. Риэлтор сгрёб деньги в свою сумку, а Джун протянул обратно её печально опустевший кошелёк и одну монетку. Должно быть, этот бюрократ предпочитал более ровные суммы. Лично самой Джун три шестёрки казались более красивым числом, но она на сдачу жаловаться не собиралась.

Затем они подписали все контракты всё на том же пыльном кофейном столике, и Риэлтор ушёл довольный, а Джун втащила ожидавшие её у крыльца сумки внутрь, захлопнула дверь и громко чихнула. Воздух здесь состоял скорее из пыли, чем из кислорода, и с этим надо было срочно что-то делать.

Вообще-то, со всем в этом доме надо было что-то делать. Жить в таких условиях нельзя. Джун была уверена, что, если ляжет спать в такой грязи, то умрёт во сне от удушья пылью, что было бы неплохим концом, но очень уж дорогим. Поэтому она первым делом содрала простыню с дивана. Как оказалось, зря, потому что это подняло в воздух такую массу пыли, что Джун зашлась в кашле, и ей пришлось прикрыть лицо руками, а потом долго тереть слезящиеся глаза. С других поверхностей она сняла простыни уже аккуратнее, стараясь их не трясти.

Она надеялась, что теперь комната станет выглядеть как-то поприветливее, но на деле та едва ли поубавила в унылости. Без белых простыней здесь стало ещё мрачнее. Вздохнув, Джун направилась обыскивать дом на предмет наличия инструментов для уборки. Пока что она имела довольно смутное представление о том, что вообще может помочь избавиться от такого количества грязи, кроме, быть может, гнева морской богини Майры, но работа должна была отвлечь её от всего остального.

Дело в том, что Джун была глубоко несчастна. Она переехала в Порто-Мио после знакомства с одной весьма состоятельной молодой особой, которая ей очень нравилась. Они вместе прикупили себе квартирку, но при совместном проживании оказалось, что они как-то не так сильно схожи характерами и привычками, как им казалось, и в конечном итоге не шибко приятно разошлись, продали квартиру, разделили деньги и разбежались, кто куда. Джун не знала, что стало с её бывшей подружкой, но сама она решила так и остаться в столице. Соответственно, ей тут же понадобилось собственное жильё, желательно, как можно дальше от прежнего места жительства, и вот так вот ей весьма кстати подвернулся этот домик.

Итак, домик этот был весьма небольшой, к тому же одноэтажный. Это было ясно ещё снаружи. Входная дверь вела сразу в гостиную, откуда вглубь дома вели две арки с занавесками из тёмных бусин. Пройти под ними было всё равно что добровольно высыпать себе на голову ведёрко пыли, поэтому Джун постаралась прошмыгнуть под ними как можно скорее. Занавески скорбно бряцнули за ней, подняв в воздух облачко пыли, и, кажется, стали тускло поблёскивать. И вот так она оказалась в довольно грязной кухоньке, в которую с трудом попадал свет из двух очень грязных заколоченных окошек. В нос ей сразу ударил запах кисловатый чего-то очень давно сгнившего. Но, насколько это можно было разглядеть, ничего особенно интересного в кухне не было, кроме, быть может, того, что в раковине было немного грязной посуды, которую уже вряд ли отмоет даже какое-нибудь колдунство, и таинственных пятен какой-то разноцветной засохшей слизи на кухонных тумбах и на полу.

– Месье, мадам или кто-вы-там Колдун, могли бы хоть посуду помыть, прежде чем таинственно исчезнуть. Кое-кому тут ещё жить, – пожаловалась Джун, поморщив нос. Она всегда разговаривала с собой вслух, когда была одна, потому что это помогало ей почувствовать себя чуть менее одинокой в этом мире.

Не обнаружив никаких полезных в её нынешней ситуации вещей и не рискнув залезть в какой-нибудь шкафчик или ящичек, потому что, судя по аромату, тут явно кто-то сдох в отсутствие колдуна, она вернулась в гостиную и юркнула в другую арку.

На этот раз она оказалась в коридорчике аж с четырьмя дверьми, что уже весьма обнадёживало. В конце его было одинокое грязное окошко без шторки, которое никто даже не удосужился заколотить. С трудом пробивавшиеся сквозь мутное стекло лучи солнца прочерчивали резкие линии в пыльном воздухе. Слева была совсем узенькая дверца, заклеенная обоями, чтобы не бросалась в глаза, но грязь, плесень и время очертили её чётким чёрным контуром. Ещё на ней были какие-то странные высохшие золотистые следы. За дверцей оказалась кладовка: маленькое квадратное помещение, где на обеих боковых стенах шли рядами полочки. Некоторые из них обвалились, должно быть, от времени, и их содержимое разбилось или было разбросано вокруг. На уцелевших же полках громоздились штабеля чёрных и цветных свечек, стопки заплесневелых тряпочек и губок, армии баночек и коробочек, в которых наверняка были всякие зелья и средства ухода за домом и садом, но точнее за слоем пыли в полутьме было не рассмотреть. А у задней стенки стояли всякие ведёрки, грабли, лопаты и две метлы, а ещё скрученный в жгут побитый молью и сыростью ковёр.

– Ну что, мадам Метла, месье Метёлка, которая из вас обычная, а какая – волшебная? – спросила Джун, критически осматривая мётлы. Они ей, вполне ожидаемо, не ответили. Поэтому она выбрала ту, которая казалась ей наименее покрытой вековым слоем грязи и плесени.

– Ну-с, месье Метёлка, давайте-ка мы с вами поработаем. С чего бы нам начать? – Джун покрутила головой в поисках вдохновения, и ей на глаза попалась паутина, которой был затянут весь потолок маленькой каморки. Пауков она не боялась, а вот грязь не любила.

– Так, господа паучки, вы как хотите, а я вашу паутину сметаю. Убивать я вас, конечно, не буду, но вы либо ищите себе новый дом, либо миритесь с тщетностью бытия, – заявила она и, опустив голову, чтобы в глаза не попала грязь, принялась с леденящим кровь любому любителю арахнидов шарканьем энергично собирать паутину метлой. И, раз уж она начала, следовало и в остальном доме расправиться с паутиной. Это было бы хорошим началом: дело вроде как небольшое, но важное.

Следующей по коридору оказалась дверь в спальню, только было в ней так темно, что продвигаться пришлось чуть ли не ощупью. Она даже задумалась, не стоит ли вернуться в кладовку за свечкой, но в конце концов решила для начала осмотреть дом, не держа в руках огня. Джун наткнулась на тяжёлые пыльные шторы и с трудом раздвинула их, чтобы впустить внутрь хоть немного света. Комнатка эта была мрачноватая, но стильная. На стенах были тёмные обои с серебристым рисунком, который наверняка начнёт переливаться, если их вымыть. Напротив окна стояла незастеленная двуспальная кровать с балдахином, придвинутая одной стороной к стене. Рядом с ней была втиснута тумбочка, на которой громоздилась довольно высокая стопка книг, поверх которых стояла полупустая чашка и подсвечник. Свечи из чёрного воска давным-давно выгорели и растеклись по пыльным старым томам. У стены возле окна стоял гардероб, а в другом углу приютился ещё один цветок. Ковра на полу не было, зато там, под толстым слоем пыли, на деревянных досках был нарисован какой-то круг с непонятными символами, причём линия обрывалась, а вокруг были разбросаны кусочки мела. С учётом обстоятельств, Джун на ум пришло только то, что это мог быть большой магический круг. В конце концов, раньше этот дом принадлежал чародею.

Отсюда вела ещё одна дверь, и Джун, распугав паучков в спальне, оказалась в кабинете, и теперь окончательно перестала жалеть, что не взяла с собой свечи. Все стены небольшой комнатки без окон были заставлены книжными шкафами, а в самом центре стоял стол и пара кресел. Эта комната выглядела бы особенно впечатляющей, если бы здесь всё не было усыпано разбросанными книгами, разного рода картами, пригоршнями кристаллов и какими-то ещё магическими предметами, которые Джун по незнанию опознать всё равно бы не сумела. Здесь будто когда-то давно прошло маленькое торнадо. Чтобы пробиться к засевшей в углах паутине, Джун пришлось для начала отодвигать с пути всё, что было нагромождено на полу, складывая это в большие, но немного более централизованные кучи. Возможно, уборка всё же займёт у неё несколько больше времени, чем она думала.

С другой стороны коридора было ещё две комнаты. Первой шла гостевая спальня, отличавшаяся тем, что в ней было гораздо светлее, а балдахина на кровати не было, да и ещё она была убрана. На полу из-под небрежно откинутого края ковра высовывался едва начатый магический круг. На тумбочке вместо стопок книг стояла ваза, в которой явно некогда стояли цветы, которые, однако, уже давно обратились в пыль. Никаких других вещей, правда, в комнате не оказалось. Последней комнаткой была ванная, в целом довольно аккуратная, если не считать пресловутой разноцветной слизи на всех поверхностях, а также колоний плесени по крайней мере пяти различных видов. Джун уже вряд ли бы удивилась, если бы оказалось, что во всей этой грязи, которой был полон дом, успела зародиться новая жизнь.

На то, чтобы хотя бы более-менее избавиться от всей паутины, у Джун ушло не меньше часа. Ей всё-таки пришлось пооткрывать все шкафчики на кухне – в них оказалось очень много испорченной еды – и даже влезть в таинственный шкаф в гостиной – там лежали всякие магические талисманы, обереги и прочая жуть, которая сразу приходила на ум, стоило только представить себе, как могут жить колдуны. Там были кристаллы и камни, хрустальные шары и загадочные свитки, дощечки с непонятными символами, черепа мелких животных и птиц. Джун на секунду задумалась, уж не продать ли ей весь этот магический хлам, но пока что она решила с этим повременить. Ей это и самой может пригодиться, и, конечно, пусть она и не была такой уж суеверной, не хотелось бы случайно разгневать дух жившего здесь раньше колдуна, если тот ещё обитал где-то в этих стенах.

Дальше перед Джун оказался нелёгкий выбор: ей нужно было решить, уборкой чего заняться теперь. Каждый миллиметрик этого дома прямо-таки кричал о необходимости его отдраить, и всё же это было делом немалого времени, так что придётся поставить себе какие-то приоритетные задачи. Итак, что же было самым важным? Кухня была довольно важной, потому что еда необходима любому человеку. С другой стороны, даже на полную очистку кухни вряд ли уйдёт меньше пары дней, а поесть купленную еду можно хоть на садовой скамейке. Ванная ещё казалась чем-то довольно важным, но опять же, на первое время можно обойтись и раковиной в кухне. А вот спать ей где-то всё же придётся, и довольно скоро. Да и вообще, лучше всего начинать уборку с дальних помещений, чтобы потом не таскать грязь туда-сюда.

Так она и решила начать уборку с бывшей спальни колдуна.

Глава вторая,

в которой Джун узнаёт кое-что интересное о своём новом жилище