Сильные мира. Сборник рассказов

Последнее время Гале казалось, все только и делали, что учили ее жизни или обличали в ропоте. Хотелось покоя и тишины. Проснуться в другом городе, в другой стране. Никуда не спешить и никому ничего не быть должной. И чтоб условия были нормальными – она не любитель походной романтики.

Есть гостиница для паломников, правда, в ней живут по четыре человека. Но когда они весь день где-то пропадают и вообще едва знакомы, с этим можно мириться. Тяжелая выдалась ночь: кто храпит, кто ногами уставшими сучит, кому жарко, кому холодно.

Кутаясь прохладным утром в ветровку, Галя ждала, когда освободится прозорливый батюшка. То и дело поправляла бандану, сползающую с остриженных волос, не знала, куда деть руки. В сотый раз задавала себе вопрос, зачем она здесь? Пытаясь ответить на него, задавалась другим: зачем она замуж собралась? Разве плохо ей жилось одной? Служения не хватало, принадлежать хотелось, осмысленной жизни? Да нет… видно, генетика. Женщины ее семьи никогда замуж не рвались, цветов и домашних животных не любили, о кулинарии не разглагольствовали. Не рвалась Галя замуж. Просто появился человек, который ее полюбил, и она ответила взаимностью – без умопомрачительной страсти, которой некогда пылала к Антону. Благодаря ему знает, чего избегать. Степан хороший, надежный, с ним легко, будто с самой собой. А это уже много – мало с кем общение складывалось, она привыкла быть одна. С мужчиной надо жить хорошо, плохо она и одна сможет. А уж свое привычное одиночество менять на такую опасную неизвестность… стоит ли? Если уж в Степе сомневается, что говорить об Антоне? Все, пройдено и забыто.

– А я думаю, когда же ты пожалуешь? – встретил ее батюшка. – Ждал, ждал…

– Жених мой у вас был? – охрипшим голосом осведомилась девушка.

– Был. Я думал, он тебе так и не признается. Разозлил я его. А сама что думаешь?

– Уже не знаю, – призналась Галя, – запуталась совсем.

В храме толпился народ. Кто-то выстроился в очередь, хотя минуту назад Галя была последней.

– Пойдем-ка пройдемся, – батюшка тяжело встал и, переваливаясь из стороны в сторону, поплелся к выходу. Галя оторопело последовала за ним.

– Понимаю, конечно, приятнее, когда человеку нужна ты, а не ходунки, – кряхтя продолжил батюшка.

Свет церковного двора резанул по глазам. Ветер слегка привел в чувство. Успокаивающе шуршала листва.

– Но я уж ему говорил, супружество – не обязательно для счастья. Венцы-то мученические держать над вами будут, знаешь?

Галя кивнула.

– В любом случае крест. Что с одним, что с другим. Думаешь, где-то идеально будет?

– Не думаю, – голос предательски дрогнул, – но батюшка…

Священник остановился возле лавочки. Посмотрел на нее несколько секунд, да и присел, жестом приглашая Галю последовать его примеру.

– Разве это такое преступление, такое недостойное желание – любить и быть любимой? – слезы покатились по щекам. – Если я не собираюсь никого спасать, вытягивать – мне бы со своей душой разобраться, со своими грехами справиться! За мужем тянуться, как женщине естественнее. Разве это так плохо? А этот человек – ну ничего больше к нему не чувствую, просто чужой, жалею, что травму из-за него заработала. Кто с ним связывался – уже нахлебались, чем я лучше?!

– Поплачь, поплачь, – батюшка похлопал Галю по плечу, – много у тебя накопилось, надо как-то разрешиться. Это помогает. Ни в том, ни в сем ничего плохого нет. Может, именно это вам и надо преодолеть. Побудь пока здесь. Никуда дела не денутся. Отдохни, походи на службы. Послушания не бери – первые три дня ими вообще никого загружать не надо. Человек перестраивается, живет концентрированной духовной жизнью. Оттаивает, оживает. А там сама смотри.

Галя позвонила родным и Степану. Разумеется, волнуются, не поняли. Но три дня переживут. А она помолится, попостится, если Бог даст – причастится и, вернувшись, решит, как поступить.

* * *

Антон узнал о свадьбе Галины и Степана только когда на странице последнего в соцсети появилась характерная аватарка. Галя свою менять не спешила. Что ж, совет да любовь. Кому свадьба, а кому… ладно, он теперь не выражается.