Сильные мира. Сборник рассказов

Фотографировались, пока обоих не затошнило. Никто не предложил сразу посмотреть фотографии. Ему стыдно видеть себя в присутствии девушки, а она, должно быть, волнуется, не нашлепала ли кривых кадров и не захватила ли чего лишнего.

Придя домой, он обнаружил в ящике не только фотки, но и ссылку на стихи.

– Я снимаю в основном натюрморты, – писала она, – оформляю рассказы. Людей фиг найдешь и нужно письменное согласие, чтобы фотки публиковать.

– Но ведь Кирилл порекомендовал именно тебя, – ответил он.

– Пожалел. Я ему недавно изливалась, что с работы хочу уйти, спрашивала, реально ли фотками зарабатывать. Хорошо поговорили. Сошлись на том, что нереально, – смайлик.

– Почему же? – не понял он. – Все шикарно. Мои знакомые женска пола уже писают кипятком в «контакте», глядя на твои работы. Это чего-то стоит!

– Я бы попросила тебя расплатиться иначе, – появилось на мониторе, – помоги мне записать несколько песен. Я сама в этом дуб дубом и вряд ли научусь.

Оказалось, там писать нечего – голос под фортепиано. Ни сводить, ни мастерить… даже скучно. Спросил, не хочет ли аранжировать. Не хочет. Что ж, способ оплаты Артема устроил.

***

Еще через несколько дней он заехал к Наде ознакомиться с материалом. Она понятия не имела, как работать со звукозаписывающими программами, у нее не было даже микрофона. Пробовала записать на диктофон, снять видео, но качество убило наповал. Теперь Артем чувствовал себя намного лучше: он ехал помочь другу, а не корячиться перед камерой.

Надя пела красиво. Играла, впрочем, тоже. Мелодии незатейливые, но запоминающиеся, голос не поражал диапазоном или прочими техническими характеристиками, но был просто приятен и узнаваем. Каждая нота затрагивала какую-то струну искушенной в музыке Артемовой души.

Текстов он не расслышал, но кое-что успел прочесть на сайте. Надрывные, почти мужские. Сейчас, глядя на хрупкие руки на клавиатуре, слыша нежный девичий голосок, он не верил, что их написала эта самая девушка.

– Слуууушай, – многообещающе протянул он, – где ж ты раньше была? Почему я никогда о тебе не слышал, нигде не видел, не читал? Люди с чем только не лезут, а ты сидишь с таким контентом!

Надя потупилась.

– Да, всего понемногу, а в итоге – ничего.

– Брось! Небось, и обложку сбацала к альбому, да? Такие «ничего толком» просто другим не доверяют. Свой мир видят целиком.

Она промолчала и улыбнулась. Она часто улыбалась и громко смеялась. Но грусть в глазах не исчезала никогда.

Пожалуй, она права – ничего добавлять не надо, под фортепиано эти песни звучат таинственно, интимно и, как ни странно, разнообразно, хотя Надя не изощрялась в технике и в подборе аккомпанемента. Артем установил программу, подключил микрофон и записал с первого дубля одну песню.

– Я думала, будешь сводить вокал отдельно…

– Попробуем и так, в следующий раз, – он видел, что она устала, выложилась при исполнении, – ошибусь, если предположу, что эти песни мало кто слышал?

– Не ошибешься, – Надя вздохнула, – всего двое.

***

Женя корпел над сайтом, Артем репетировал с группой, готовясь к ближайшему концерту. С Надей переписывался почти каждый вечер. Когда время позволяло, читал ее стихи. Некоторые даже выпросил себе для песен. Она, казалось, потеряла счет своим творениям, не относилась к ним всерьез, не прорабатывала.

– Придешь ко мне на концерт?

– С фотиком?

– Можно.

Она ответила, что у нее не такой уж хороший объектив и фотки на длительной выдержке могут получиться размытыми.

– Не в газету же их отправлять, – набил Артем, – а на память было бы здорово.

Она пришла. Он видел ее то у сцены, то сбоку, то в проходе. Щелкала только в начале, как многие другие. А потом слушала музыку, покачиваясь в такт. К середине концерта Артем поймал себя на том, что видит в зале только ее. А она не дождалась его после. Он искал ее, но так и не нашел. Вскоре услышал смску – Надя извинилась, что ей пришлось уйти. Фотки обещала прислать, как обычно.

***

Ребята давно разошлись. Надя устроила фотосет на репетиционной базе, а потом они с Артемом загружали осветительные приборы в машину. Перетаскав их после перевозки в Надину однушку, Артем по-хозяйски включил компьютер, а Надя, уже не спрашивая, стала варить кофе.

– Не хочу сегодня ничего записывать, поиграй лучше ты, – не отворачиваясь от плиты, попросила девушка.

Артем давно оставил здесь одну из своих гитар. Он тоже не хотел ничего играть, но отказать Наде не мог. Кофе зашипел. За окном зажглись фонари. Надя включила свет только под вытяжкой, и кухню обволакивал мягкий полумрак. Он запел новую песню на ее стихи – никому из ребят еще не показывал.

– Это я что ли? – Надя рассмеялась, поставив перед Артемом чашку кофе.

Он слышал ее улыбку в полутьме. А затем – не то вздох, не то всхлип.

– Надюш, ты что?

– Ничего-ничего. Играй.

Он отложил гитару, подсел поближе к девушке. В глазах ее блестели слезы, но она упорно твердила, что все в порядке. Артем притянул ее к себе, обнял и погладил по голове. Она не сопротивлялась. Поцелуи соленые от слез, горячие и горячечные.

– Нет, Тём, не надо, не надо… – Надя высвободилась из его объятий, вскочила и подошла к окну.

Он тяжело вздохнул, откинул волосы с лица. Душно здесь, даже слишком.

– Да, прости.

Он увидел ее заплаканное лицо, отраженное в оконном стекле.

– «Вот и бою конец, отдохни от дороги. Старый мир отпусти, и покой здесь найди». Это уже я.

Она молчала. Тому, кто умел читать и слушать, ее музыка и картинки сказали все. И не было стыдно за корявую рифму и дрожащий голос.

Счастье?

Весна в том году наступила рано. Давно отцвела удушливая черемуха, осыпались цветки с вишни и яблони, и одуванчики явили миру задорные золотые шляпки. По вечерам пьяняще благоухала сирень, и вдохновенно пел соловей.

Майская девочка этого не замечала, потому что была влюблена. В ее душе весна только наступила, и с оглушительным треском ломались вековые льды неверия в собственную красоту и нужность. Влажные ветра приносили из неведомых краев запах перемен, которые она создала сама и пока не знала, стоило ли вмешиваться в волю провидения. Неважно – хотелось надышаться ветром, впустить в жизнь кого-то, узнать его реального, а не выдумывать о нем сказки. Она чувствовала его в этом городе, искала в толпе, но он не слышал ее безмолвного зова.

Нажала на кнопку и получила результат.

Он не ждал ее, хотя был один. Не понимал, что происходит, но шел на сближение и проявлял инициативу. Когда его не было в сети, девочке становилось грустно. Она скучала по нежностям, наводнившим их переписку после первой встречи в реальности, которая никаких ожиданий не оправдала бы, если бы девочка чего-то ждала. Она уже поняла, что настоящий он имеет мало общего с выдуманным, и когда он оказался рядом, почти разочаровалась.

Когда его долго не было, она скучала. Спокойно жила весь день, греясь в лучах этой странной любви, предвкушая, как вечером включит компьютер, и почти сразу мяукнет «аська». Неважно, что он напишет. Он и позвонить пытался на следующий после первого свидания день, но девочка отключила телефон, решив осмыслить впечатления. Почему-то не хотелось так сразу… мучительно думать, что сказать.