Миры Отверженных. Метаморфоза

– Да-да, и ангелов зелёного спектра высшей ступени это тоже очень интересует, – раздался сзади чей-то голос.

Друзья резко обернулись. Позади них висел в воздухе зелёный ангел нежно-светлых оттенков.

– Простите, Салатовый, мы вас не заметили, – почти в унисон пробормотали они и почтительно склонили головы.

– И я вас приветствую, мои зелёные собратья, – склонил голову в ответ Салатовый.  Вид у ангела Начала высшей ступени был довольно грозным. – Вы, наверное, догадываетесь, по какому случаю ангел моего уровня посетил своих младших собратьев? Хотя у меня уже появились дополнительные вопросы, в частности, почему не в своей обители находится Изумрудный, но об этом мы поговорим позже. Итак, кто ответит мне, зачем я здесь?

Ангелы переглянулись между собой и слегка замялись.

– Ну, видимо, чтобы… чтобы… Оливковый хотел найти подобающие слова, но они никак не приходили ему в голову.

Салатовый недовольно поморщился. – Не утруждай себя, брат мой, в поисках спасительной лжи. Не старайся выдумать что-то такое, после чего станет стыдно нам обоим. Тебе за твою ложь, а мне за то, что стараюсь в это поверить. Оливковый, мы оба знаем, почему я здесь.

– Ну, вы понимаете… – пролепетал еле слышно Оливковый.

– Всё ясно, – усмехнулся Салатовый.  – Теперь послушай меня и постарайся не перебивать. Сначала я расскажу тебе, что знаю, а ты расскажешь мне начистоту, что вообще происходит. Да, кстати, Изумрудный, можешь остаться, у меня нет секретов от моих собратьев. Как видите, я полностью открыт, мне нечего скрывать и юлить, и я жду такой же открытости и от тебя. Договорились?

Ангелы в унисон кивнули.

Салатовый продолжил. – Ну вот и отлично. Итак, совсем недавно, ко мне, в мою обитель, вот так же, как я сегодня к вам, наведался ангел из братства фиолетовых. Не буду говорить кто, но поверьте, это был фиолетовый моего ранга. Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего. Как вы, должно быть, знаете, Фиолетовые всегда держатся особняком от всех ангелов остального спектра. Ну, понятное дело, это для того, чтобы показать всем, что никто не может оказать на них давление, и они ото всех одинаково равноудалены. Хотя, на мой взгляд, они чересчур усердствуют в этом. Чуточку открытости и теплоты им бы не помешало. Ну да ладно, это моё мнение.

И вот, самое интересное здесь знаете, в чём? Даже не в том, что он соизволил прийти к зелёному ангелу. Он пришёл ко мне с просьбой. Вы такое можете себе представить? Когда такое было, чтобы фиолетовый что-либо попросил у зелёных? Да вообще неважно, что у зелёных. Хоть у жёлтых, красных, синих, оранжевых, не суть.  Сам факт того, что он просит, уже загнал меня в полный ступор. Вся наша история – это история о том, что мы всегда просим у фиолетовых. Всегда. И никогда наоборот. Это от них зависят все наши проекты и начинания. Не одобрят они, дальше ничего никуда не сдвинется. До херувимов-конструкторов так вообще ничего никогда не дойдёт.

Я перехожу дальше к самой сути. Он просит меня посодействовать в некоем деле. Что, мол, это не его личная просьба, а просьба от ангелов повыше. Вы понимаете, я о ком? От некоего представителя сословия херувимов, и причём немаленького чина. Кто он такой, он сказать не может. Но там, – Салатовый многозначительно показал пальцем вверх, – очень попросили помочь. И что, мол, они в долгу не останутся.

Я спросил его, а в чём собственно суть просьбы. И тут он мне говорит, что дело идёт о некоем проекте, который непосредственно ведёт представитель братства зелёных. А конкретно именно ты, Оливковый. И что там есть некие заминки, и что проект пока временно не допускают к экзамену ввиду каких-то недоработок по поводу какого-то живого существа, которое, вроде, как ты сам и предложил. И что тебе надо помочь с этим. Ну, я, конечно, опешил и сказал, что постараюсь вникнуть в вопрос, и сделаю всё, что в моих силах. Фиолетовый сказал, что в долгу не останется. На том мы и расстались.

Я после этой встречи сразу начал искать всё о твоём проекте, Оливковый. Прости, но я ничего про него не знаю. Этих проектов неисчислимые множества, и нам, салатовым, за всем не уследить. Мы берём на особый контроль только те проекты, где действительно есть интересные нововведения. А следить за тем, что в который раз повторяет пройденное немыслимое количество раз, простите, братья, это не совсем интересно. Нет, может это интересно скажем, оранжевым или там жёлтым, потому что в том проекте у них какие-то свои заготовки, но это потому, что это их зона интересов, но не зона интересов зелёных.

Так вот, Оливковый, как ни обидно это может звучать для тебя, но твой проект был в этой категории. Всё правильно, всё ровненько с точки зрения интересов нашего зелёного братства, но, увы, никакой изюминки. Это реальность, и ты прости меня за правду. У нас таких проектов проходят тысячи, за всеми пристально не углядишь. Поэтому твой проект с самого начала выпал из зоны интересов Салатовых.

И ты знаешь, с чем я столкнулся, когда приступил к твоему проекту? А с тем, что информация о нём с недавних пор защищена грифом секретно. Я хотел было добиться допуска к ней, но мне не дают. Мне, Салатовому, представителю верхней ступени зелёных! Мол, доступ закрыт кем-то свыше. А кем, непонятно.

В итоге я понимаю, что других вариантов, кроме как добыть информацию из первых рук, у меня просто нет. И вот я здесь.

Салатовый выдохнул. – Ну что, я рассказал вам всё. Теперь хочу добиться от вас такого же откровения. Что здесь на самом деле творится?  По каким таким причинам сроки экзамена перенесли? По той скудной информации, что мне удалось добыть, выходило, что наше сословие зелёных утвердило твой проект, и даже больше, фиолетовые его тоже одобрили. А в итоге экзамен был перенесён. Что уже само по себе является из ряда вон выходящим. Если перенесли, значит, была причина. И видимо, она была очень существенна, ибо перенос экзамена это нерядовое событие, мягко говоря. На моей памяти такое было несколько раз, но там были действительно веские основания. И не по причине пожелания самого куратора.

А в твоём случае так вообще получается, что ты сам, сам попросил об этом переносе. Хотя тебе точно светил спокойный переход на ступень Изумрудных. И что я вижу в графе причина переноса?  А вижу я то, что перенесён он по причине того, что ты предложил какой-то новый вид живого существа. Вот что было в тех нескольких строчках твоего дела. И это меня заинтересовало больше всего. Знаешь почему? А потому, что обо всём этом я узнал не от своего собрата зелёного, который должен был представить свои изыскания на обсуждение в наше сословие, а от сословия фиолетовых. Это как называется, по-твоему? Потрудись объяснить, что за странные игры? Или всё это неправда, и в записях какая-то путаница, а у тебя есть другое объяснение. Я жду, Оливковый.

По мере речи старшего собрата Оливковый лихорадочно думал, а что в действительности узнал Салатовый и насколько далеко он посвящён во все нюансы. Он помнил, как дал слово херувиму-архивариусу о полном неразглашении, и что это может сильно навредить им всем. Но и откровенно лгать своему собрату тоже не хотелось. Надо было что-то срочно придумать, чтобы не посвящать Салатового во все перипетии дела.

И после последних слов ангела двенадцатой ступени решение тут же пришло ему в голову. Ему придётся взять всё на себя, хотя это может по нему сильно ударить. Других вариантов у него не было.

– Простите, Салатовый. – Оливковый виновато потупил взор. – Да, это всё моя вина, это я заявил о том, что у меня есть недоработка по одному экземпляру и попросил перенести экзамен.

– Зачем? – Салатовый недоверчиво смотрел на младшего собрата. – Ты сам отказался от реально несложного, да что там, просто пустой формальности, а не экзамена, и сам отсрочил свой переход на шестую ступень, как у твоего собрата?  Ну и что тебя, собственно, подвигло на такое, не совсем понятное мне, решение?

– Вот это. –  Оливковый достал из складок крыльев фигурку бабочки и протянул ее Салатовому.

– Что это? – Салатовый взял фигурку в руки и начал вертеть её в руках. – Бабочка?! Просто бабочка? Ничего не понимаю. При чём тут она? Потрудись объяснить.

– Это особенная бабочка, – еле слышно пролепетал Оливковый. – Это прототип двух перерождений одного существа, способного жить в трёх разных средах.

– Чего-чего? – Салатовый оторвал взгляд от бабочки и уставился на Оливкового. – Ты чего там несёшь? Околёсица какая-то. Давай внятней, что это за зверя-мутанта ты мне подсовываешь.

Салатовый снова начал крутить фигурку во все стороны.

Изумрудный продолжил, заикаясь. – Видите ли, дело в том, что так сразу не увидишь. Там, внизу, под брюшком есть небольшое утолщение. Вот там эта бабочка будет метать свою икру.

– Чего? Икру? – Салатовый сначала опешил, а потом зашёлся в долгом громком смехе. После чего вытер капельки слёз с глаз, и его лицо приняло серьёзное выражение.

– Да ты я вижу, вознамерился плодить новые сущности, да к тому же абсолютно бесполезные. И к тому же ты забыл основные постулаты зелёного братства в создании живых существ. Так вот, я тебе сейчас напомню эти самые важные три пункта, что знает каждый малахитовый первой ступени.

Салатовый усмехнулся. – Тебе должно быть стыдно, да и мне неловко говорить эти столь банальные истины, но ты меня вынуждаешь пристыдить тебя. Так вот, три постулата – это необходимость, выживаемость и красота.

Необходимость- это действительно ли нужен в конкретной зоосфере данный представитель живого мира. Выживаемость – это насколько данный вид сможет сохранить и продолжить свой род в существующем его окружении. Ну и красота, естественно. Мы не имеем права давать жизнь несовершенствам. Мир должен быть гармоничным. Так учит всех нас наш Отец.

Так вот, из всего этого я вижу пока только то, что бабочка соблюдает всего лишь один постулат. Она действительно красивая, но только и всего. Хотя подожди, давай, рассмеши меня дальше. Ты что-то там лепетал про икру. Давай-давай расскажи поподробней. Надо будет остальным салатовым на Совете это рассказать. О том, как Оливковый сумел провести фиолетового такой глупостью. Хотя нет, не только его, а кое-кого повыше. Так, я весь внимание и нетерпении, можно сказать, я весь обращён в слух. Ты очень меня заинтриговал.

У Оливкового пересохло в горле. – Может быть, я и неправ, но мне захотелось создать существо, которое смогло бы жить в трёх разных средах. Одинаково чувствовать себя комфортно, как на суше, так и в воздухе, а также и в воде. Из ныне существующих ни один представитель фауны не может этим похвастаться. Тогда я и подумал, а если это произойдёт через перерождение. Вначале живёт гусеница, потом она создает кокон, из которого выходит бабочка. Потом бабочка, перед своей кончиной, откладывает икру на прибрежных камнях, из которых появляются рыбки. Думаю, скорее всего, это будут особенные морские коньки. Потом эти морские коньки откладывают личинки на таких же прибрежных камнях, из которых появляются гусеницы, которые переползают на деревья и живут там, и впоследствии превращаются в бабочек, ну и так далее.

По мере рассказа Оливкового улыбка слетела с лица Салатового. – А ты не так прост, Оливковый. Про гусеницу я сразу ведь и не подумал. Получается, ты хочешь впервые применить к одному и тому же виду второе перерождение, и даже более того, полностью замкнуть весь цикл воспроизводства этого вида. Подожди-подожди, ты что хочешь предложить миру двойную метаморфозу?!

Салатовый схватился за лоб. – Так это же целая революция в нашей работе! Не могу сказать сходу, насколько это необходимо, но, по крайней мере, это очень и очень любопытно. Стоп, а как на это посмотрят херувимы-конструкторы? Хотя нет, а как на это посмотрит сам Создатель? Ведь мы, хоть и не вторгаемся в его епархию создания разумных существ, но всё же это настолько ново и необычно, что, боюсь, без его согласия мы не сможем пойти самостоятельно на такой шаг. С ума сойти, это же надо было придумать, дать живому существу возможность второго перерождения. Ну и само собой, существовать в трёх разных средах. И как это нам в голову раньше не пришло? Столько умудрённых ангелов зелёного спектра высших ступеней не могли дойти до этого раньше, а тут какой-то мальчишка предлагает такое интересное решение.

Салатовый подскочил к Оливковому и затряс его. – Да ты хоть понимаешь, что ты предложил? Это же такое новое направление ты нам дал. Всем нам. Всему нашему зелёному братству. Это настолько захватывает меня, насколько же и пугает. Надо всё же дождаться реакции конструкторов, а те, даже и не сомневаюсь, будут запрашивать соизволения на такую новацию у самого Творца.

И да, теперь я понимаю, почему твой проект пока приостановили. Это ведь действительно настолько интересно, что кто-то сверху надавил на фиолетовых и они, наконец, соизволили обратиться к нам с такой просьбой.

Салатовый слегка отстранился от Оливкового. – Так, значит, только по этой причине твой проект отклонили? Ты больше ничего не скрываешь?

Оливковый замотал головой. – Нет.

– Ну да, ну да.  Салатовый кивнул.  – Повод действительно серьёзнейший. И теперь надо как следует нам, то есть тебе, подготовиться. Я, конечно, хотел тебя как следует отчитать за то, что ты не доложил Салатовым о своей задумке, но да ладно, я прощаю тебя. В общем, я переношу твой проект в разряд самых приоритетных, о чём и доложу на Совете всем Салатовым. Так что ты уж не подведи, а от лица твоих собратьев высших ступеней я обещаю тебе полную поддержку. И даже более того, если всё пройдёт удачно, думаю, ты перейдёшь сразу на седьмую, а то и большую ступень. Но не будем загадывать, да и ты не зазнавайся, работы предстоит очень много. Да и надо сначала дождаться ответа от конструкторов, без этого никак.

Оливковый чувствовал, как его захватывает эйфория. Буквально недавно он чувствовал себя на грани провала, и вот как оно в итоге переворачивается. Он взглянул на стоящего рядом Изумрудного и вспомнил. – Простите, Салатовый, тут вот ещё про жирафа есть просьба.

Изумрудный тут же незаметно толкнул ногу Оливкового. Оливковый с удивлением посмотрел на друга, тот резко замотал головой.

– Какого жирафа, Оливковый? – Салатовый недовольно нахмурился. – При чём тут жираф? Ты меня не путай, у меня и так целый рой мыслей по твоему поводу. Надо всё спокойно осмыслить.

– И да, – он повернулся в сторону Изумрудного. – На таких радостях я прощаю, что ты тут без дела мотаешься. Хотя я знаю, почему. Это наше упущение. Ты же у нас сейчас без своего проекта. Хорошо, я похлопочу, чтобы тебе дали что-нибудь, из первых освободившихся. Всё, простите, братья, я покидаю вас. Мне надо многое обдумать. Оливковый, смотри не подведи зелёное братство.

Салатовый испарился в воздухе.

Оливковый повернулся к Изумрудному. – Ну ты чего? Видишь, как дело повернулось. Сейчас у нас поддержка и среди салатовых будет. Не понимаю только, отчего ты мне не дал про жирафа рассказать. И вообще, чего ты не радуешься? Вон и тебе скоро свой проект перепадёт.

Изумрудный развёл руками в стороны. – Ха, пожалуй, я вроде как, должен бы радоваться, да вот только не знаю, радоваться ли мне? – Лицо Изумрудного выражало недоумение.