Хроники Нарнии

– Не понимаю, – сказал Дигори.

Дядя Эндрю опустился в кресло.

– Что ж, я тебе объясню. Ты слышал когда-нибудь о мисс Лё Фэй?

– Она наша двоюродная бабушка? – припомнил Дигори.

– Не совсем, – сказал дядя Эндрю, – она моя крёстная. Вон её портрет, смотри.

Дигори посмотрел и увидел на выцветшей фотографии старую даму в чепце. Теперь он вспомнил, что такой же портрет видел ещё дома, в комоде, и спросил маму, кто это, и мама почему-то замялась. Лицо было неприятное, но кто его знает, на этих старинных фотографиях…

– Кажется… кажется, она была… не совсем хорошая?

– Ну, – ответил дядя Эндрю, – это зависит от того, что называть хорошим. Люди узко мыслят, мой друг. Да, странности у неё были. Бывали и… чудачества. Иначе её не поместили бы…

– В сумасшедший дом?

– Нет, нет, нет! – Дядя был шокирован. – Ничего подобного! В тюрьму.

– Ой! А за что?

– Бедная женщина! – со вздохом проговорил дядя. – Не хватило благоразумия… Но не будем в это вдаваться. Ко мне она всегда была добра.

– Да при чём тут это! – воскликнул Дигори. – Где Полли?

– Всё в своё время, мой друг. Мисс Лё Фэй выпустили, и после этого она почти никого не хотела видеть. Я был из тех немногих, кого она ещё принимала. Видишь ли, её стали раздражать ординарные, скучные люди. Собственно, они раздражают и меня. Кроме того, у нас с ней были общие интересы. За несколько дней до смерти она велела мне открыть тайничок в её шкафу и принести маленькую шкатулку. Как только я эту шкатулку тронул, сразу почувствовал – да, просто пальцами, – что в моих руках огромная тайна, ну а когда принёс, она отдала мне её и приказала, не открывая, сжечь сразу после её смерти с определёнными церемониями. Конечно, я этого не сделал.

– И очень плохо, – сказал Дигори.

– Плохо? – удивился дядя. – А, понимаю! По-твоему, надо выполнять обещания. Резонно, резонно, вот ты и выполняй. Но сам посуди: такие правила хороши для слуг, детей, женщин, вообще для людей, но не для великих учёных, мыслителей и мудрецов. Нет, Дигори. Те, кто причастен к тайной мудрости, свободны и от мещанских правил, и от мещанских радостей. Судьба наша, мой мальчик, возвышенна и необычна. Удел наш высок, мы одиноки…

Он вздохнул с такой благородной, такой таинственной печалью, что Дигори целую секунду сочувствовал ему, но тут вспомнил, какими были дядины глаза, когда он предлагал Полли кольцо, и подумал: «Ага, значит, он может делать всё, что ему угодно!..»

– Конечно, шкатулку я открыл не сразу, – продолжил дядя. – Я опасался, нет ли в ней чего-нибудь… нежелательного. Моя крёстная была чрезвычайно своеобразной дамой. Собственно, она последняя из смертных, в ком текла кровь фей. Сама она ещё застала двух таких женщин – герцогиню и подёнщицу. Ты, Дигори, беседуешь с последним человеком, у которого была фея-крёстная. Будет что вспомнить в старости, мой мальчик!

«Ведьма она, а не фея!» – подумал Дигори и снова спросил:

– А где же Полли?

– Какой ты нетерпеливый! – рассердился дядя. – Разве в этом дело? Сперва, конечно, я осмотрел шкатулку. Она была очень старинная. Я сразу понял, что это не Греция, не Египет, не Вавилон и не страна хеттов, даже не Китай. Она была древнее всех этих стран. Наконец, в один поистине великий день, я догадался, что сделана она в Атлантиде, то есть на много веков раньше, чем те каменные штуковины, которые выкапывают в Европе. Да, это вам не грубый топор! Ещё на заре времён в Атлантиде были дворцы, и храмы, и учёные.

Он подождал немного, но Дигори не восхищался, ибо дядя с каждой минутой нравился ему всё меньше, и заговорил снова:

– Тем временем я изучал тайные науки (вряд ли прилично рассказывать о них ребёнку). Пришлось познакомиться с… как бы это сказать… чертовски странными людьми и пройти через довольно гнусные испытания. От всего этого я и поседел раньше времени. Стать чародеем – это тебе не шутка! Я вконец испортил здоровье – правда, теперь мне лучше, – зато узнал.

Подслушать их было некому, но дядя подвинулся поближе и понизил голос:

– То, что было в шкатулке, не нашего мира, и попало оно к нам, когда наш мир только-только начинался.

– Что же именно там было? – спросил Дигори, поневоле захваченный рассказом.

– Пыль, – ответил дядя Эндрю, – сухая пыль. Смотреть не на что. Но я-то посмотрел – не тронул, нет, но взглянул! Как-никак, она из другого мира, не с другой планеты, вообще из другого, из другой природы, куда не попадёшь через пространство… только колдовством, да!

И дядя потёр руки так, что пальцы у него затрещали, словно фейерверк.

– Понятно, я знал, что пыль эта может перенести в другие миры, если слепишь из неё то, что надо. Но что же именно и как? Много опытов я проделал впустую. Морские свинки просто погибали или лопались…

– Какой ужас! – перебил его Дигори, у которого когда-то была морская свинка.

– При чём тут ужас? – удивился дядя Эндрю. – Свинки для того и созданы. Я их покупал на свои деньги. Так о чём же я? Да, наконец удалось слепить кольца, жёлтые кольца. Тут и началось самое трудное. Я был уверен, что они перенесут моих подопечных куда надо. Но как же я узнаю, что там? Как их вернуть сюда?

– Можно бы и о них подумать, – сказал Дигори. – Хорошенькое положеньице, если они там застряли!

– Ты ненаучно на всё смотришь, – нетерпеливо возразил дядя Эндрю. – Неужели не можешь понять, что ставится опыт века? Я для того туда и посылаю, чтобы узнать, что там такое.

– Почему же тогда самому не отправиться?

Дигори в жизни не видел такого искреннего удивления.

– Кому, мне?! – воскликнул дядя. – Ты с ума сошёл! В мои годы, с моим здоровьем!.. Да это же страшно опасно! Что за глупость! Ты понимаешь, что говоришь? Да в этих мирах может случиться что угодно!

– А Полли теперь там… – проговорил Дигори, багровея от гнева. – Хоть вы мне и дядя, я прямо скажу: это… это подлость. Только трус пошлёт девочку вместо себя.

– Тихо! – крикнул дядя Эндрю, хлопнув рукой по столу. – Я не позволю так говорить со мной грязному мальчишке! Пойми, я великий учёный, чародей, я посвящён в тайные знания, я ставлю опыт. Конечно, мне нужны подопытные… э… существа. Что же, прикажешь свинку спрашивать? Наука требует жертв. Идти самому? Смешно! Не идёт же генерал в битву. Предположим, я погибну. Что будет тогда с делом моей жизни?

– Ох, хватит! – невежливо крикнул Дигори. – Как вернуть Полли?

– Я как раз собирался это объяснить, когда ты так грубо меня перебил, – ответил дядя Эндрю. – Для этого нужно зелёное кольцо.

– У Полли нет зелёного кольца, – возразил племянник.

– Вот именно, – кивнул дядя и жутко улыбнулся.

– Значит, она не вернётся! – крикнул Дигори. – Вы её убили!

– Почему же, вернуться она может, если кто-нибудь отнесёт ей это зелёное кольцо.

Тогда Дигори понял, в какую попал ловушку, и молча, очень бледный, уставился на дядю.

– Надеюсь, – достойно и громко промолвил тот, словно лучший из дядюшек давал добрый совет племяннику, – надеюсь, мой мальчик, ты не трус. Я был бы очень огорчён, если бы у кого-нибудь из нашей семьи было так мало рыцарства и чести, что он оставил бы… э-э… даму в беде.

– Ох, не могу! – снова крикнул Дигори. – Была бы у вас самого честь, вы бы и отнесли кольцо. Ладно, я понял. Только один-то из нашей семьи уж точно подлец. Это же всё подстроено!

– Конечно, – согласился дядя Эндрю, всё так же мерзко улыбаясь.

– Что ж, я пойду, только сперва скажу. Раньше я в сказки не верил, теперь верю. Так вот, в сказках злые чародеи добром не кончают.

Наконец-то дядю проняло – он так испугался, что, при всей его подлости, вы бы его, наверное, пожалели, – но, вымученно засмеявшись, он всё же сказал: