Экология Иерусалима. Избранные переводы современной израильской поэзии

Экология Иерусалима. Избранные переводы современной израильской поэзии
Коллектив авторов

В книге представлены избранные переводы классиков израильской поэзии второй половины 20-го века Дана Пагиса, Иегуды Амихая, Ионы Волах, лидеров поэзии на иврите сегодняшнего дня Натана Заха, Меира Визельтира, Майи Бежерано. Известный русский поэт Александр Бараш, живущий в Иерусалиме больше двадцати лет, составил эту небольшую антологию из своих переводов и эссе, печатавшихся на протяжении ряда лет в периодике: журналах «Иностранная литература», «НЛО», «Интерпоэзия», «Text-Only» и др. Книга названа по одноименному стихотворению Иегуды Амихая. Как пишет Александр Бараш, в своей работе он руководствовался тем, что цель перевода – «создание на родном языке органичного, но еще не существовавшего стихотворения, проявление новых возможностей внутри нашего сознания – повторяя путь, пройденный иным, но близким поэтом, писавшим на другом языке».

Александр Бараш

Экология Иерусалима. Избранные переводы современной израильской поэзии

Дан Пагис

Конец анкеты

Жилищные условия: номер галактики, номер звезды,
номер могилы.
Вы один (одна) или нет.
Какой вид травы растет наверху
и откуда (пример: из груди, из глаза, изо рта и т. д.)

Имеете право на аппеляцию.

В пустом месте внизу – укажите,
как давно Вы проснулись, а также причины Вашего удивления.

Свидетельские показания

Нет, нет: они совершенно точно
были людьми: форма, сапоги.
Как объяснить. Они были – по образу и подобию.

Я – был тенью.
У меня другой Создатель.

И он в своей милости не оставил во мне ничего, что умрет.
И я бежал к нему, летел – невесомый, голубой,
примиренный, я бы даже сказал: извиняющийся:
дым к всесильному дыму
без тела и образа.

Написано карандашом в запечатанном вагоне

Здесь в этом эшелоне
я Ева
с сыном Авелем
Если увидите моего старшего сына
Каина сына Адама
скажите ему что я

Из цикла «Мозг»

1.
В темной ночи черепа
он вдруг обнаружил,
что – родился.
Тяжелый момент.

С тех пор он очень занят. Он думает,
что он думает, что —
и все время крутится:
где же выход?

Если б были какие-то вещи, в каком-то
мире – он бы, конечно, их очень любил.
Он бы дал им всем имена.
Например: мозг.
Это я: мозг: я – это он.

С того момента, как оказался в изгнании, ему кажется:
можно было найти точку покоя.

2.
Подозрение:
в мире черепа
кроме него самого – нет никого.

И тут же – еще одно подозрение:
толпа других сознаний закрыта в нем, как в тюрьме,
камеры переполнены.
Они откалываются от него, предают его изнутри,
окружают.

И он не знает, какое из зол
меньшее.

Ein leben

За несколько недель до смерти она стоит в рамке окна,
молодая женщина с элегантной перманентной завивкой,
о чем-то думает, смотрит на улицу,
на коричневой фотографии.

Снаружи смотрит на нее облако из середины дня
тридцать четвертого года, нечеткое, не сфокусированное,
но с ней навсегда. Изнутри
смотрю на нее я, мне четыре года, почти,

останавливаю свой мячик,
медленно выхожу из снимка и старею,
старею осторожно, тихо,
чтобы не испугать ее.