Кетаминь. Книга 1. Добро пожаловать в Псайко!

– Не знаю.

– Значит, так. На проповедь ты уже не успеешь. Через пол часа твоя группа будет возле столовой, тебе нужно быть вместе с ними. Ты всё понял?

– Да.

– И помни, Бог всё видит.

Они ушли, а Тихон, как и обычно в редкие минуты свободного времени, стал вспоминать свою жизнь в приюте. Всё, чего он хотел сейчас, это не стать таким, как они. Как те люди, с которыми он вырос. Они были невероятно глупы и беспощадны. Лишь злость и ложь сопровождала их по жизни. Тихон ходил по коридорам, рассматривая иконы. Все эти образы были ему знакомы, казалось, он их где-то видел.

Тихона в детстве пугал один и тот же сон. Будто ночью он потерялся в огромном городе Псайко, и ему некуда идти. Его пугало, что он не может найти своё место.

Изучив этаж, Тихон пошёл к столовой, в которой уже стала собираться его группа. Все парни на вид были замкнутыми и необщительными. Тихон занял своё место в очереди. Их пускали по четыре, и они садились за ближайший накрытый стол. Ели все молча из-за страха наказания. Атмосфера была, мягко говоря, мрачная, но Тихон успокаивал себя, что всё это лишь временно. Всё это было лишь тяжелой лестницей к светлому будущему, которого было не избежать. Именно такие планы были в голове у Тихона.

Он доел теплый картофельный суп, отнёс тарелку и стал ждать свою группу.

После обеда группу отвели в храм, где священники читали проповеди:

Господи! Как размножились враги наши!

Многие восстают против веры нашей;

Многие говорят душе моей:

«Нет спасения в Боге».

Но Ты, Господи, щит пред верой нашей,

Ты слава наша, и Ты возносишь голову мою.

Гласом моим взываю к Господу,

И Он слышит меня со святого неба своего.

Каждое утро мы встаём, ибо Господь наш защищает нас,

И встаю, ибо Господь защищает меня.

Не убоимся всех народов,

Которые со всех сторон ополчились на нас.

Восстань, Господи!

Спаси нас, Боже!

Ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов наших;

Сокрушаешь зубы нечестивых.

От Господа спасение.

Над народом Твоим благословение Твоё.

Тихон сидел, зевая, но священники пытались заполучить внимание по максимуму и рвали голоса, которые эхом шли по храму:

Господи! Силою Твоею растёт вера наша,

И о спасении Твоем безмерно радуемся.

Ты дал нам, чего желало сердце наше,

И прошения уст наших не отринул.

Ибо Ты встретил веру нашу благословениями благости,

Возложил на голову вождя веры истинной венец из чистого золота.

Он просил у Тебя жизни;

Ты дал ему долгоденствие на век и век.

Велика слава его в спасении Твоем;

Ты возложил на него честь и величие.

Ты положил на него благословения на веки,

Возвеселил его радостью лица Твоего.

Ибо тот, кто ведёт нас к истине, уповает на Господа,

И во благости Всевышнего не поколеблется.

Тихон пытался найти в толпе Якова, но так и не смог. Возле него сидели двое парней, которые о чем-то шептались, но их диалог быстро пресекли, ударив одного из них длинной розгой по пальцам. Казалось, что в этих местах воспитывают бездушных машин, которые не способны на сочувствие. Проповедь сменил ужин, а затем их стали разводить по комнатам для сна.

Это были длинные холодные помещения, рассчитанные примерно от пятидесяти до ста человек. В них стояли двухъярусные железные кровати, которые ужасно скрипели, и старые деревянные тумбочки. Каждому из живущих здесь полагалась одна тумбочка для личных вещей, но иногда приходилось делить её на двоих.

Тихон зашел в длинную комнату, где кипела жизнь, и ему стало ужасно грустно. Он чувствовал себя чужим. Он пошёл, чтобы прилечь на свою койку, как вдруг к нему подбежал Яков:

– Тихон, ну как ты?

– Мы в одной комнате живем?

– Да, я тебя видел много раз раньше.

– Я, наверное, не такой внимательный.

– Знаешь, что?