Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

Бронеходчики. Сверкая блеском стали…
Константин Георгиевич Калбазов

Бронеходчики #3
Тесла и Филиппов – величайшие умы современности. Они действительно полагали, что разрушительная сила нового оружия сделает войны бесполезными, что страх взаимного уничтожения заставит людей решать конфликты и противоречия путем переговоров. Но как же они ошибались.

И как бы лидеры Большой пятерки ни боялись задействовать находящиеся у них могучие генераторы Теслы, война всегда была и остается одной из граней международной политики: где заканчиваются слова, говорят пушки. А значит, у пилотов шагающих бронированных монстров по-прежнему есть работа. И они выводят свои бронеходы на поля сражений.

Константин Калбазов

Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

Часть первая

Июнь 1941 года

Глава 1

С неба и в бой

Тряхнуло так, словно они и не в небе, а на самой что ни на есть разбитой асфальтированной дороге. Именно асфальтированной. Потому что на грунтовой ухабы все же ощущаются куда мягче. Впрочем, ассоциация пролетела молнией и унеслась вдаль. А вот Григорий остался. Сидит закованный в броню и мучается вопросом, что раньше случится – пол под ним проломится или сама птичка все же не выдержит и рухнет на землю.

Конечно, не сказать что Азаров столь уж сильно боялся летать. Но одно дело, когда ты находишься в гондоле дирижабля, который в принципе не умеет падать. Разве только над этим вдумчиво поработает кто-то посторонний, с помощью пушек. И совсем другое – когда ты заперт в планере, который не просто тяжелее воздуха, а напрочь лишен машины и винтов. Они тут конструктивно не предусмотрены, понимаешь.

О том, какой страх сейчас обуревал Плотникова, Григорий не хотел даже и думать. Хорошо бы сержант все же сохранил присутствие духа и не потерял боеспособности после приземления… А в успешную посадку надо верить свято. Так оно полегче. И ведь даже грудных бронеплит не откинешь. Вот как погрузили два часа назад, так и сидит тут. Кстати, уже и до ветру хочется. Десантникам – тем хорошо, они заняли свои места всего-то полчаса как.

Идея показалась весьма оригинальной. И Григорий ее очень даже оценил. Причем был уверен, что вне зависимости от результата она войдет в анналы военного искусства. Еще бы и не ему доверили выполнение этого задания – так и вовсе красота. Сомнительно, чтобы он вызвался для этого дела добровольцем, имей выбор. Но…

С момента подписания контракта Азаров находился на службе, со всеми вытекающими. И то, что он не давал присяги, ничуть не умаляло ответственности за нарушения и преступления. А добровольцев тут не выкликали. Поставили задачу – и все. Дальше думай, как ее получше выполнить.

Литовская армия уже сутки пытается прорвать польскую оборону. Но противник вцепился в свои позиции мертвой хваткой, не желая уступать ни пяди. И с этими придется куда сложнее, чем с теми же немцами. С военным опытом у пшеков все в порядке. Успели понюхать пороху, сгоревшего тротила и крови, как вражеской, так и своих товарищей.

Боевые действия между Литвой и Польшей вспыхивают с завидным постоянством вот уже двадцать лет. И кровь здесь льется реальная. При этом у обеих стран одни и те же союзники, обе состоят в Лиге Наций и не стесняясь бросаются друг в друга взаимными обвинениями. Одни твердят об отторгнутых территориях, другие – о постоянных провокациях и исторической справедливости.

Правда же заключалась в том, что еще в девятнадцатом году Польша откусила у Литвы чуть не треть ее территории вдоль российской границы. Полоса шириной порядка восьмидесяти и длиной около двухсот пятидесяти километров. В зоне оккупации оказалась и историческая столица республики Вильно.

Сейчас конфликт разразился с новой силой, и Григорий был уверен, что теперь-то в литовском вопросе будет поставлена точка. Окончательная и бесповоротная. Были предпосылки.

Не в последнюю очередь – их Литовский Иностранный легион, на две трети состоящий из русских. И данное обстоятельство литовцев ничуть не смущало. С чего бы, собственно, коль скоро за их интересы льется не литовская кровь. Опять же не регулярная русская армия, а наемники. Правда, на офицерских и сержантских должностях сплошь русские. Но это несущественно.

Структура подразделения и вооружение вообще – также по образцу российской армии. Впрочем, оружие во всех прибалтийских армиях русское. Перевооружение вообще штука дорогая, вот и пользовались старыми запасами да закупали новое, чтобы поддержать единый стандарт.

Из России шли поставки не только стрелкового оружия и артиллерии. Автотранспорт, бронетранспортеры и бронетяги поставлялись оттуда же. А с образованием Иностранного легиона еще и бронеходы. Правда, не сказать что очень уж много. Планировалось только по одной роте «Витязей», «Громобоев» и «Гренадеров». Пока же и вовсе набрали только по взводу. Да и то на первых сугубо девушки, из ушедших в запас, но жаждущих вновь оказаться в боевой рубке.

«Гренадер» в экспортном варианте имеет серьезные отличия, но в общем и целом все тот же узнаваемый штурмовик. Стирлинг шел без химических патронов. Обычные горелки под жидкое топливо. Плюс холодильный агрегат. Как результат – не столь уж значимая разность температур и дополнительный привод компрессора, что отрицательно сказалось на резвости бронехода. Его максимальная скорость снизилась до пятнадцати километров в час. Заправки хватало только на пять часов.

В результате установки топливного бака пришлось отказаться от короба под дополнительные боеприпасы и личное имущество. Но несмотря на это, габариты и масса машины несколько увеличились. У штурмовика же с запасом по весу дела куда хуже, чем у его старших братьев. Пришлось облегчаться за счет уменьшения боезапаса вдвое. Вместо двух телескопических стояночных опор осталась одна. А так – все тот же родимый «Гренадер».

Так вот, еще на стадии разработки плана наступления какой-то умник в штабе предложил использовать недавно поступившие на вооружение русские планеры. Но только весьма необычно так. Вскрыв верхнюю обшивку фюзеляжа, поместить вовнутрь «Гренадера» и замуровать его там. Присев на три опоры, бронеход вполне помещался внутри аппарата. Оставалось только сколотить поддон и закрепить машину расчалками из пеньковой веревки.

Помимо бронехода, в планер помещались шестеро десантников-легионеров в полном снаряжении. Кстати, пилоты – те же наемники, и не сказать что такие уж классные специалисты. Словом, об этом думать не хотелось категорически. Довершали полезную нагрузку три сотни килограммов боеприпасов, продовольствия и топлива.

Шестерка легионеров являет собой группу поддержки «Гренадера». Или он их поддержка. В любом случае действовать им предстояло сообща. И соответствующие тренировки были проведены загодя. Как, впрочем, испытывали и транспортировку бронехода на планере. Так что команда получалась слаженная.

Тринадцать бронеходов, семьдесят восемь десантников, еще сто сорок на оставшихся семи аппаратах. Ну и в каждом по полтонны припасов. Ничего не много. У поляков стандарт ни разу не русский. Они даже русскую мосинку, что все еще не редкость в Войске Польском, под немецкий патрон перестволили.

Литовская армия имитировала основной удар в направлении Вильнюса. Ничего нового. Литовцы с маниакальным упорством стремились вернуть себе столицу. С другой стороны, этим ударом они рассекали оккупированную территорию на две примерно равные части. Благодаря чему получали возможность перемолоть польские войска на северо-востоке.

Главный же удар наметили вдоль старой границы с Польшей с севера на юг. Таким образом, вся группировка на оккупированных территориях оказывалась отрезанной от метрополии. В дальнейшем, удерживая фронт не более восьмидесяти километров между Россией и Восточной Пруссией, предстояло разгромить практически окруженные части Войска Польского.

И их десанту в этом предприятии отводилась далеко не последняя роль. Помимо роты на планерах, в операции задействованы еще двадцать транспортных «Сикорских» с парашютистами. Эти машины изначально буксировали планеры. В общей сложности получался усиленный стрелковый батальон. Весьма серьезно, если не сказать больше.

Он должен был десантироваться в районе узловой станции Шештокай и захватить ее и перерезать единственную железнодорожную артерию. Оставались еще два шоссе. Но у поляков в настоящий момент с автотранспортом дела обстоят не очень. Так что, по всему, удар должен быть в самый нерв польской группировки.

Опять тряхнуло. Григорий посмотрел через смотровые щели на четверых легионеров, замерших на своих сиденьях перед ним. Пилот и командир группы в кабине, отделенной переборкой и дверцей. Вид у бойцов обеспокоенный. При этом все время косятся на стальную махину «Гренадера», или если точнее, то под него. Угу. Их опасения сродни его собственным. Но тут уж ничего не поделать. Либо все вместе сядут, либо упадут. И то, что это далеко не первый полет с подобной ношей, как-то не особо успокаивает.

Хм. То есть он отлично видит лица парней. Значит, уже рассвет. Вообще-то планеры хороши именно своей бесшумностью. Их не обнаружит никакая станция акустической разведки. А это предопределяет и их ночное использование.

Но в данном случае скрытность никакой роли не играла. Главное было в том, что летательные аппараты имеют достаточно высокую скорость, способны транспортировать большой груз, и они настолько дешевы, что их совершенно не жалко потерять.

Планер все время снижается. В этом его суть. Сначала с помощью тягача он забирается ввысь, а потом, плавно теряя высоту, планирует по пологой траектории. Но сейчас Григорию показалось, что аппарат слишком уж как-то резво пошел к земле. Их не обстреливали. И это означает только одно: началась посадка.

Ну точно. Вон парни выглянули в окна и набожно перекрестились. Х-ха. А ведь вон тот чернявый все твердил как заведенный: «Бога нет, это все опиум для народа». Из коммунистов. Правда, не из радикальных, а очень даже легальных в России. Вообще-то в армии членам различных партий не место. За политическую агитацию в войсках предусмотрена статья в уголовном уложении. Но легион он и есть легион, к тому же часть ни разу не российская. Не суть важно. Главное, что, когда припекло, сразу же вспомнил наставление бабушки. Вот отчего-то никаких сомнений – именно ее.

Дабы отвлечься от неприятных мыслей, Азаров поджег горелки на головках цилиндров стирлинга. Выждал с полминуты. После чего запустил машину, а там и подключил привод холодильной установки. Дождался выхода работы машины на полную мощность и подключил гидравлический насос. Пробежался взглядом по манометрам. Все в норме. Штурмовик готов к бою.

Момент посадки Григорий запомнил на всю оставшуюся жизнь. И чего тут было больше – испуга, что вот сейчас эта скорлупка развалится и его «Гренадер» полетит кубарем, или радости от того, что наконец-то родная земная твердь и теперь уж в любом случае с ним ничего не случится? Потому что он-то уж прочно удерживается в стальном корпусе подвесной системой.

Пробежавшись по полю, планер замер, легонько раскачиваясь и поскрипывая деревом. Порядок. Все целы и невредимы. Стоп. А вот этого он пока не знает.

– Ну что, братцы, замерли как беременные. Режьте расчалки и валите наружу. Или будете ждать, пока пшеки не начнут шпиговать эту фанеру из пулеметов? – приказал Григорий.

Согласно разведданным, в Шештокае находится батальон охраны. Кроме того, противовоздушная оборона, включавшая в себя по четыре установки счетверенных пулеметов, тридцатисемимиллиметровых автоматов и семидесятипятимиллиметровых орудий. Станция имеет стратегическое значение. А такие объекты без серьезного прикрытия никогда не оставляют.

Двое бойцов без лишних слов извлекли свои штык-ножи и быстренько разобрались с веревками. После чего выскочили наружу, вслед за товарищами. Пилот с командиром поспешили присоединиться к ним. И только после этого Григорий наконец распрямил машину.

Скрежет и треск ломаемого дерева – и вот «Гренадер» уже возвышается над изувеченным фюзеляжем. Разворот. Первый шаг. И тут же преграда. Однако фанера не выдерживает натиска брони и с треском лопается. Несколько секунд – и машина наконец обретает свободу. В хвостовой части еще остаются припасы. Но ими займутся позже.

С собой у легионеров только оружие и двойной боекомплект. Ну еще по одной ленте-сотке и по паре гранат для гренадера. Насчет перегруза машины – это вовсе не шутка. Он и без того потерял в резвости. А давить броней – мысль все же не столь разумная. Штурмовику предпочтительней делать ставку на подвижность машины.

Группа вооружена пятью ППШ и снайперской СВТ. За тяжелое и пулеметное вооружение бронеход. И бойцы поспешили разойтись в цепь, по три с боков, с интервалами в десяток шагов. Но в атаку не торопятся. И причина вовсе не в том, что «Гренадер» замер на месте. Бронеходы здесь в качестве поддержки. Так что нужно ждать приказа от командира стрелковой роты.

Но Азаров и не спешил. Для начала осмотрелся и убедился в том, что все планеры благополучно приземлились и сейчас должным образом раскурочены. Ну чисто птенцы, вылупившиеся из яиц. Хм. Или крокодилы. Причем взрослые и зубастые. Порядок. Все двенадцать в строю. Он тринадцатый. Вот и славно.

Поднял взгляд к триплексам, отвечающим за обзор небосвода. Картина напоминает сотни одуванчиков, плывущих по небу. Но нет. Не одуванчики. Парашютисты. И тишина. В смысле, тихо, конечно, не было. Тут и суета, и треск, и грохот, и раздающиеся команды офицеров и сержантов. Но ни единого хотя бы пистолетного выстрела.

Обернулся в сторону станции и взглянул в панораму перископа. Чуть больше километра к юго-востоку. Виден ряд домиков, скорее всего железнодорожников. Между ними редкие деревья, за которыми видна пара пакгаузов, а уже в довольно большом просвете между ними заметно полотно железной дороги, платформы и суетящиеся человеческие фигурки. Много фигурок. Слишком много. А еще…

Надавил подбородком на клапан, увеличивая кратность перископа до максимума. Ч-черт! Да куда же смотрела клятая разведка. Или это результат только сегодняшней ночи? Не суть важно. Разумеется, человеческие фигурки на поверку оказались солдатами. И по ощущениям их там далеко не батальон охраны, а как бы не полный полк, перебрасываемый на фронт.