Лучший крутой детектив

Я лишился дара речи. В руках у Суханова были мои туфли.

– Еще раз спрашиваю, чья это обувь? – повторил майор. – Преступник надеется обмануть нас? – усмехнулся он. – Напрасно. Мы же все равно вычислим, чьи это туфли.

– Они мои, – хрипло проговорил я.

– Я так и думал, господин Гладышев, – с иронией промолвил Суханов. – А ведь я вам предлагал облегчить нашу работу и сразу самому признаться в совершенном убийстве.

– Но я никого не убивал! – возмутился я. – Это какая-то подстава.

– Все так говорят, господин Гладышев… по началу. Отпираются, стараются запутать следствию, а потом сознаются в содеянном.

Все присутствующие за столом посмотрели на меня кто с ужасом, кто с презрением, Скобликов же стал медленно вставать из-за стола и тянуться ко мне, рукою пытаясь схватить меня за горло. Я отбил его руку.

– Прекрати, Боря! Никакой я не убийца.

– Подонок! – прошептал он. – Это ты! Ты посмел убить мою Машеньку. Какая же ты мразь! Мерзавец! – взвизгнул он. – Я тебя уничтожу!

– Виноват или не виноват, будет решать суд, – взял меня под свою защиту Суханов. Он вошел в дом, аккуратно поставил мои туфли у порога.

Борис, испепеляя меня взглядом, сел на свой стул.

– Но, господа! – я обвел всех беглым взглядом. – Я действительно выходил во двор, но дошел только до туалета и обратно. Я даже не приближался, ни к окну в кабинет, ни к дальнему концу сада.

– А вот это вы врете, Игорь Степанович! – со злорадными нотками сказал Суханов. – Вам удалось обвести всех нас вокруг пальца. Но собачку вы не обманите… Спасибо, Илья, за службу! Ну, и тебе, Вулкан, огромное спасибо.

Кинолог с собакой стояли на веранде. Суханов приблизился к ним, присел и протянул руку.

– Дай лапу, Вулкан!

Собака послушно подала лапу. Суханов потряс ее, затем встал, потрепал пса за холку и проговорил:

– Все, Илья, вы свободны.

Кинолог вместе с собакой вышли на улицу и двинулись к воротам, за которыми их поджидал автомобиль. На нем они и приехали на дачу Горбуновой.

В это время подъехала труповозка. Два дюжих санитара пронесли носилки в кабинет, а потом несколько минут спустя вынесли из комнаты на носилках прикрытое простыней тело Маши. Все посторонились, пропуская мужчин со скорбным грузом. Борис испуганно смотрел на носилки, в которых незнакомые люди уносили его супругу. В его глазах стояли слезы.

– Прости меня, Маша, прости, если я когда-нибудь доставил тебе неприятности, или огорчил тебя. – Он сел на свое место и закрыл лицо руками.

Присутствующие вставшие со своих мест, пропуская санитаров, вновь сели вокруг стола.

Первой тишину нарушила Анна Балагурова.

– Как ты мог, Игорь! – произнесла она полным укора голосом. – Это же чудовищно!

– Да, да, – сказал Балагуров Руслан. – Ты сидел с нами за одним столом, был в качестве гостя у Маши и совершил убийство!

– Но за что! – патетически воскликнула Женя. – Что она тебе плохого сделала?

– Ты подлец! – с осуждением покачал головой Саша Сафронов.

Все высказались, только Арина Синичкина молчала и смотрела на меня с какой-то жалостью.

– Да пошли вы все к черту!!! – прогремел я, чувствуя как во мне поднимается злость и обида на весь мир. – Я никого не убивал, и убийца по-прежнему сидит с вами за одним столом!

– Рассказывай байки! – проговорил Балагуров. – Верить тебе дураков нет.

– Руки, Игорь Степанович, – сказал Суханов, а потом обратился к Малкину: – Лейтенант, наденьте на него наручники!

Я, пребывая в каком-то ступоре, послушно протянул руки, и лейтенант защелкнул на моих запястьях наручники.

– А теперь, Игорь Степанович, пройдемте в комнату, и мы с вами продолжим нашу не так давно прерванную беседу.

Я, негодуя на весь белый свет, и на самого себя – угораздило меня дурня притащиться на этот чертов день рождения – пошел следом за Сухановым. За мной двинулся лейтенант Малкин. В спальне майор снова занял свое место за тумбочкой, я сел напротив него. Лейтенант устроился на пуфике. Он настороженно смотрел на меня, видимо ожидая от меня какую-нибудь пакость.

– Ну, что же, Игорь Степанович! – заговорил майор. – А ведь я вам предлагал во всем сознаться, и тогда я бы оформил вам явку с повинной. Но пока еще не поздно дать признательные показания, и мое предложение о явке с повинной остается в силе.

– Я ни в чем сознаваться не собираюсь, – покачал я головой. – Это ошибка, и я Горбунову не убивал.

– Ну-ну, Игорь Степанович, – самодовольным тоном сказал Суханов. Он праздновал победу – еще бы, сходу раскрыл «убийцу», и теперь говорил со мною снисходительно-добродушным тоном. От его былой усталости не осталось и следа. – Признавайтесь!

Я упорно молчал.

– Ну, что же, гражданин Гладышев, тогда, если хотите, я вам расскажу, как было дело, а вы лишь подтвердите, правильность моих умозаключений. – Он не стал дожидаться моего ответа, и сходу заговорил: – Вы давно вынашивали план убийства Горбуновой. Когда Мария Григорьевна пригласила вас к себе на день рождения, вы поняли, что вам выпал шанс осуществить свой план. Вы приехали в гости на дачу Горбуновой и Скобликова и пока в качестве гостя сидели за столом, все думали, как бы вам убить Горбунову и поставить под подозрение всех гостей. Наверняка у вас была мысль подставить вместо себя кого-то другого, но ваши планы разрушил Вулкан. Впрочем, я отвлекся, – ухмыльнулся с тайной радостью майор. Он, видимо, считал, что я у него в кармане и, очевидно, представлял себя котом, играющим с полудохлой мышью. – Вам повезло, Гладышев! Мария Ивановна вдруг почувствовала себя плохо, пошла прилечь в кабинет на диван, а вы, улучив момент, вышли из дому, приблизились к открытому окну в кабинет, влезли в него. Женщина спала и вы убили ее ножом, затем тем же способом, что и пробрались в кабинет, покинули его и отправились в дальний конец сада, где, бросили окровавленное орудие преступление в малинник.

– Еще отпечатки пальцев нужно проверить на рукоятке ножа, – пробурчал я. – Может быть, они и не мои.

– А вы не сомневайтесь, Гладышев, мы проверим… – покладисто сказал Суханов. – Так вот, потом вы спокойно помыли руки под водопроводной колонкой, вернулись в дом и сели вместе с гостями за стол и продолжили пировать… Ну, что же, Игорь Степанович, – принялся уговаривать меня Суханов. – Признавайтесь, составим протокол, и я вам обещаю, что на судебном процессе ваше сотрудничество с полицией сыграет свою роль и вам скостят срок.

«Черт бы побрал этого Суханова и его напарника Малкина. Эти менты с удовольствием сделают все, чтобы упрятать меня за решетку, а оказавшись за нею, я ничего не смогу сделать для того, чтобы найти настоящего убийцу и снять с себя подозрение. Эх, была, не была!»

То, что я дальше сотворил, было от безысходности и, видимо, от выпитой мною водки. Я как сидел, так пушечным ударом со всего размаха сцепленными наручниками руками съездил сидевшему по другую от меня сторону тумбочки Суханову по физиономии. Разумеется, полицейский не ожидал от меня такой прыти был неподготовлен к такому удару и упал со стула набок. Сообразив, что «подозреваемый» вышел из-под контроля, Малкин вскочил со стула и ринулся ко мне. Подняв руки вверх, я обрушил их на лейтенанта, словно рубил топором. Получив двумя кольцами наручников по лбу, Малкин опрокинулся на спину. Я ударил его ногой по лицу, чтобы наверняка вырубить, и когда тот потерял сознание, быстро наклонился и достал у него из кармана ключ от наручников. В этот момент очухался майор.

– Ах ты, гад! – заорал он что было мочи и стал подниматься.

Я не дал ему встать во весь рост, снова толкнул в проход между стеной и кроватью, и когда он упал, перевернул на него тумбочку. Пока майор барахтался, пытаясь сбросить с себя тумбочку и подняться, а лейтенант лежал без чувств я, воспользовавшись моментом, выскочил из комнаты и рванул к двери. Сидевшие за столом в гостиной люди смотрели на меня с испугом, еще не поняв, что происходит. Я же, не давая никому времени очухаться от ступора, схватил стоявшие на полу туфли и вместе с ними выскочил на веранду, а потом на улицу.

Было видно, что за воротами стоит полицейская машина – это был «Форд» с надписью на дверцах «Полиция» – и я как был в носках так кинулся к автомобилю. Ключ от наручников был на связке ключей. Там же был и крохотный пульт дистанционного управления. Значит, мне повезло.

Выскочив за ворота, я на ходу нажал на кнопку пульта дистанционного управления, централизованный замок щелкнул, открывая все двери. Я подлетел к передней водительской дверце, дернул ее на себя. Закинув туфли на переднее пассажирское сиденье, сам запрыгнул на водительское место, сунул в замок зажигания ключ, повернул его, и автомобиль послушно завелся. У меня есть отличный шанс сбежать от полицейских. Я рванул автомобиль с места и помчался по дороге. Ехать на полицейской машине без удостоверения личности, без прав было безрассудством, но я, тем не менее, погнал автомобиль по дороге, крутя баранку обеими руками со скованными запястьями.

Впереди показался пост ГАИ. Рядом с ним стоял полицейский и останавливал проезжавшую мимо легковую машину. Этого только еще не хватало! Не доехав до поста ГАИ пару сотен метров, я резко свернул в лес на проселочную дорогу. Отъехав сотню метров, остановился, заглушил мотор и, вытащив из замка зажигания ключ, с помощью ключа снял с себя наручники. Затем быстро надел туфли, и вовремя – глянув в зеркало заднего вида я обомлел. Разом прошли остатки кайфа от выпитой водки. С большой дороги на проселочную свернул автомобиль. Я посмотрел назад – это был «Ниссан Мурано» и за рулем сидел Балагуров Руслан. Рядом с ним сидел майор Суханов, из-за его плеча выглядывал лейтенант. Не мешкая, я воткнул в замок зажигания ключ, повернул его, заведя мотор, и рванул с места. Где-то слева раздался гудок электрички, и я помчался вперед, так же сворачивая вправо. Проселочная дорога вела, как я понял, к станции электрички. Я гнал автомобиль невзирая на рытвины и колдобины. Машина прыгала, но мчалась быстро. Машину я не жалел, не своя же тачка. А вот ехавший на «Ниссан Мурано» Балагуров свою машину берег. Он ехал аккуратно, объезжая рытвины и ухабы.

«Господи, Игорек, что же ты делаешь?! – мелькнула у меня мысль. – Подозрение в убийстве, побег, избиение полицейских, угон автомобиля, да-а, теперь тебе попадать в лапы полицейских нет никакого резона – разорвут на части». Подгоняемый этой мыслью я погнал автомобиль еще быстрее.

Сквозь редколесье мелькали вагоны электрички. Она стала сбрасывать скорость, подъезжая к станции. Я еще поднажал на газ, дорога в этом месте сужалась, лес стоял сплошной стеной. «Ниссан Мурано» от меня отстал, его видно не было. Я остановился, подал машину сначала назад, потом вперед, заблокировав «Фордом» дорогу. Электричка уже остановилась, и пассажиры выходили из нее. Я выскочил из автомобиля и рванул к станции. Ступеньки, ведшие на платформу, были расположены слева и справа от нее. Я был в середине. Если бежать до ступенек, точно не успеть на электричку. Как я бежал! Словно ветер! Никогда в жизни так не бегал. Платформа была высоковата, мне по шею, но я был так напуган, что стрелою взлетел на нее. Пассажиры уже все втянулись в недра электрички, дверь стала закрываться, но я успел поставить ногу на платформу вагона. Схватив двумя руками двери, я с силой удержал их на мгновение, которого мне хватило пулей влететь в вагон. Электричка тронулась с места и стала потихоньку набирать скорость. Из лесу выскочили двое полицейских и бежали к электричке. Но напрасно, как говориться поезд уже ушел, причем в прямом смысле.

Откатив в сторону дверцу, я вошел в вагон. Пассажиры те, что видели, как я влетел на платформу, а за мной гнались полицейские, смотрели на меня с недоумением. Не задерживаясь в вагоне, я прошел в его конец, вышел в тамбур и, миновав еще один вагон, встал в тамбуре. Несколько минут спустя электричка замедлила ход, а потом остановилась.