Дети Антарктиды. Захваченные земли

Тот с сомнением посмотрел на подозрительный сосуд, затем на рыжебородого капитана. Уловив его недоверие, исландец откупорил крышку и сделал пять больших глотков, после чего снова протянул флягу здоровяку.

В салоне раздался крепкий запах спиртного.

– Убери это дерьмо сейчас же, – велел Вадим Георгиевич. – А лучше вылей. Не время и не место.

Не обращая внимания на слова старика, Йован всё же взял флягу и сделал один глоток, как вдруг лицо его покраснело и всё сморщилось.

– Ничего себе, – сиплым голосом произнёс он и, прикрывая нос рукой, вернул «средство» обратно. – Сколько же тут градусов? Так ведь и убить можно.

Лейгур хмыкнул, взял флягу и сделал ещё два затяжных глотка, словно это была вода. После чего обратился к Вадиму Георгиевичу:

– То-то и оно, что сейчас самое подходящее время и место для пары глотков.

– Воняет теперь… – пожаловался Тихон, утратив всякий интерес к виду снаружи. – У нас в Братстве пить нельзя, за это наказывают.

– А, ну теперь понятно, чего у вас все такие злые, – хихикнул Йован, которому, видимо, содержимое фляги уже чутка ударило в голову.

Наконец двигатель «Титана» тихо загудел, и вездеход медленно тронулся с места.

– Ну, с богом, – выдохнул Вадим Георгиевич.

Покинув гавань, они оказались на территории небольшого городка под названием Ломоносов, по крайней мере, так он был обозначен на карте.

– Большинство из вас, должно быть, и не знает, кто такой Ломоносов, – произнёс Вадим Георгиевич.

Старику никто не ответил. Внимание пассажиров, особенно тех, кто впервые оказался на захваченных землях, было приковано к удручающему и одновременно пугающему пейзажу снаружи. Словно завороженные, они смотрели на полуразрушенные и обветшалые дома, небольшие продуктовые магазины с разбитыми витринами и ветви разросшегося кустарника, ещё не пустившего листву.

Домкрату то и дело приходилось снижать скорость, чтобы объехать очередную груду ржавого железа, некогда бывшую электромобилем или грузовиком. Ещё одним частым препятствием на пути были обломки зданий: кучи кирпичей и камней перекрывали дорогу частично или полностью. Приходилось либо осторожно огибать их, либо карабкаться прямо по ним, в зависимости от ситуации.

Покалеченный временем асфальт порой также давал о себе знать, ломаясь под тяжёлыми колёсами «Титана», отчего махина каждый раз дёргалась, заставляя пассажиров внутри вздрагивать.

Матвей наблюдал за Тихоном и Ариной, истинными детьми Антарктиды, и пытался представить, какие мысли проносятся в их головах. То, что они сейчас видели, стало для них непростым испытанием и вызвало настоящий шок. Сам он, хоть и оказался впервые на захваченных землях в возрасте пятнадцати лет, успел в детстве пожить здесь три года, ещё до атаки мерзляков.

Так и ехали через весь город в полном молчании. Только сержант иногда бормотал себе под нос, в какую сторону следует повернуть Домкрату на следующей улице.

Вскоре они покинули город Ломоносов и выбрались на шоссе, окружённое лесистой местностью. Здесь продвигаться было значительно проще. Брошенные машины и прочий мусор встречались реже, и Домкрат позволил себе увеличить скорость.

Йован отпрянул от иллюминатора и посмотрел на Матвея. Вид у него был неважный: лицо побледнело, как простыня, зрачки расширились.

– Что-то мне нехорошо… – пожаловался он.

– Правильно, нечего было пить ту дрянь… – пробурчал Вадим Георгиевич, покосившись в сторону Лейгура.

– Укачало? – подался вперёд сидевший рядом Ясир.

– Нет… Дело не в выпивке… Голова что-то…

Здоровяк оттянул воротник кофты в сторону и начал тяжело дышать.

Собиратель с врачом одновременно встали со своих мест, чтобы оказать помощь.

– Ему нужен воздух, – сделал заключение Ясир.

– Эй, вели ему остановить вездеход! – крикнул Матвей сержанту.

– Чего? С какой стати?

– Кажется, Йовану плохо… – с тревогой пояснила Надя Михаилу и направилась вглубь салона к остальным.

Йован начал задыхаться.

– Тормози! – заорал Матвей. – Какого хрена мы до сих пор едем?

Сержант обернулся через плечо, скользнул взглядом по пассажирам и задержался на начальнике, молчаливо спрашивая разрешения на остановку.

Вадим Георгиевич тихо выругался и дал добро:

– Пускай останавливается! – затем тихо добавил: – Чёрт бы его побрал…

«Титан» резко остановился посередине дороги. Матвей и Ясир подхватили Йована под руки и направились к выходу. Испуганная Арина едва успела открыть перед ними дверь. Ступив на асфальт, здоровяк вырвался из хватки помощников, подбежал к ближайшему дереву и начал громко блевать.

– У него шок, – сообщил Ясир остальным. – Ему нужно воды и немного подышать.

– Я принесу, – донёсся из вездехода голос Нади.

Тем временем Матвей и Арина направились к товарищу. Завидев их, Йован отмахнулся и сплюнул.

– Ну, как ты? – поинтересовался собиратель.

– Да сойдёт, жить буду. Подышу только немножко… – Здоровяк расстегнул верхнюю пуговицу своей куртки и схватился рукой за грудь.

– Напугал же ты меня… – Арина слегка ударила его по плечу.

– Да я сам чуть в штаны не наложил, малая, – устало произнёс он. – Думал, помираю…

В это момент подошла Надя и протянула ему флягу с водой.

– Вот, держи.

Йован взял воду и сделал несколько глотков. Затем свободной рукой опёрся о дерево, глубоко вздохнул и едва слышно произнёс:

– Вы меня, ребята, простите. Не думал я, что оно настолько вот ударит по мне. Ну, всё это… – Он посмотрел в сторону покинутого ими Ломоносова. – Надеялся, будет легче… Но нет, ничегошеньки подобного. Страшно всё это, до жути страшно.

Здоровяк взглянул на собравшуюся рядом с ним троицу.

– Хорошо хоть, что вы здесь со мной. Без вас я бы свихнулся уже окончательно.

Арина медленно подошла к Йовану и обняла его. Тот немного опешил, но затем прижал её к себе и погладил по голове.