Эсхато. Бешеные

– Я надеюсь, ты еще помнишь, как им пользоваться? – спросил Виктор, не отводя взгляда от стены.

Она молчала, слова застряли у нее в горле.

– Юля?

– Да, я помню.

– Через минуту я выйду к ним, попытаюсь еще раз вразумить их, а вы – сидите здесь. Если помимо меня или Пети кто-то войдет сюда и направится в сторону погреба, бегите через черный ход со всех ног, вам понятно?

Тишина.

– Я спрашиваю, вам понятно?!

– Да, – одновременно и тихо произнесли мать и сын.

Он отошел от стола и поглядел на них так, словно бы видела в последний раз. Затем подошел, и крепко обнял обоих.

– Пап, дай пойти с тобой… – сказал Адам.

Виктор положил руку на плечо сына.

– Ты уже взрослый, такой взрослый. – Обратился он к сыну. – Я бы взял тебя, но это мое бремя, и ты нужен маме.

Виктор достал из-за пояса нож и вручил его Адаму. Мальчик аккуратно взял его, осматривая блестящее лезвие.

– Да поможет нам Бог.

9. Саша Леонова

Войдя в хижину, Саша увидела, как отец с трудом пытается встать с кровати. Поспешив на помощь, она подхватила его за плечи и помогла поднять на ноги.

– Саш, чего там происходит? Что за крики?

– Жители, они собрались у дома Гордонов и…

– …требуют еды? – закончил Алексей.

Она кивнула.

– Понятно. Подай-ка мне мою флягу. Пить хочется.

Девочка взяла ту самую флягу, предназначение которой стало для нее наконец понятным за все эти минувшие годы.

– Почему ты не рассказал мне всего этого раньше? – спросила Саша, заставив отца перестать пить.

Алексей дотронулся до ее щеки, нежно погладил.

– Мне тошно было скрывать это от тебя, правда. Я каждый день хотел тебя посадить рядом и наконец рассказать все то, что накопилось за эти годы, но предпочел ждать.Я должен был рассказать тебе в нужный момент, пойми…

– Нет, дело не в ожидании. – Саша улыбнулась, – Всего то нужно было, чтобы тебя покусал волк.

Отец подхватил ее улыбку.

– Нам нужно пойти к толпе, – сказал Алексей.

– Не надо, Денис Валерьевич сказал соблюдать постельный режим…

– Надоело лежать. Я должен быть там и, если что-то начнется, – вмешаться.

– Вмешаться? Ты встать без помощи не можешь.

– Сашка, дядя Витя нам очень когда помог, и не знаю как другие, но я благодарен ему за это и хочу вступиться за него не зависимо от того, в каком я состоянии.

Саша поджала губы. Волнение за папу вдруг накатило на, словно снежная лавина.

– Ладно, – шепотом произнесла она.

– Но прежде, чем мы пойдем, залезь, пожалуйста, в шкаф и с нижней полки возьми черный пакет.

Из шкафа она достала черный пакет, содержимое которого для нее было загадкой.

– А что там внутри? – спросила она.

– Если все пройдет хорошо – не узнаешь, ну а если же плохо, то мне придется пустить эту вещь в ход. Ладно, пойдем.

Саша с отцом устроилась возле крыльца дома, держась как можно дальше от толпы. Люди кричали, сжатые кулаки взмывали вверх, и казалось, что перед домом Виктора Гордона собралось не тридцать человек, а сотня.

Стоя возле хижины, Петр Васильевич пытался угомонить возмущенную толпу, повышая голос с после каждого слова.

– Закройте рты, закройте, я вам говорю! Он скоро выйдет! Выйдет!

Саша всегда видела в Петре Васильевиче храброго и сильного мужчину, несмотря на преклонный возраст. Но сейчас она подметила, как его рука постоянно тянется к поясу, где висел нож. Он был напуган. Происходящее пугало и саму Сашу, он крепче сжала единственную ладонь отца.

– Не могу поверить, что все это происходит, – сказала Саша, не отрывая взгляда от толпы.

– Они заложники сложившийся ситуации, – сказал Алексей. – Голод помутил их рассудок, и теперь они пойдут на все, лишь бы они и их дети были сытыми. – Алексей обратил внимание дочери на себя,слегка дернув ее за руку.

– Запомни, Сашк. – Он посмотрел ей в глаза, – нет человека на свете хуже, чем тот что голоден.

Дверь хижины Виктора открылась, и из нее вышел ее хозяин: высокий брюнет с сутулыми плечами. Его голубые глаза пробежались по сошедшей с ума толпе.

– Где обещанная еда!? Мы хотим есть! – раздался голос.

Раздался одобрительный гвалт, под который под пристально-зловещим взглядом Петра Васильевича поднялась Елизавета Гончарова. За руку женщина держала своего маленького сына лет трех от роду. Испуганными глазами мальчик смотрел на толпу, держа во рту указательный палец.

– Этот человек, – начала свою речь Елизавета, – не ранее как позавчера пообещали решить проблему с пищей. И, думается мне, проблема это так и осталось не решенной.

Мальчишка у ее ног вдруг расплакался. Она взяла его на руки и указала на Виктора.