Эсхато. Бешеные

Мне страшно, папочка, мне страшно…

– Два…

Я не хочу, не хочу…

Он не успел сказать три. Пуля просвистела прямо над его головой, заставив вскочить с места, словно марафонца, готового к дальнему забегу. Он схватил Сашу за руку и побежал что есть мощи совершенно не обращая внимания на внезапно нахлынувшую боль в культе.

Листья под ногами были мокрыми, то ли от дождя то ли от снега, и Саше чудилось, словно она скользит по льду: одно неверное движение…

Еще один выстрел, но на этот раз Алексей не стал падать, только зажмурился на мгновенье, словно ударился ногой об дверной косяк, но продолжал бежать. Голоса, следовавшие за ними, становились громче и ближе.

– Папа, впереди! – крикнула Саша, заметив обрыв впереди.

– Сука, – выругался Алексей.

Они остановились у самого оврага с резким обрывом, чья глубина была не меньше двадцати метров. Алексей осмотрел стороны оврага – убедился, что он еще и длинный: подъемы виднелись только в ста метрах.

– Бежим? – спросила Саша, поймав взгляд отца на конце оврага.

Снова выстрелы, на этот раз совсем близко. Отец вскрикнул и зашипел, зажав ладонью правое плечо, из которого начала сочиться кровь.

– Папа! – крикнула Саша.

– Прыгай!

– Что?

– Прыгай говорю!

Девочка так и сделала, а за ней и Алексей. Кубарем оба покатились вниз, сбивая телами выглядывающие из земли ветки и вороша желтый ковер листьев. Саше показалось, что падала она вечность, прежде чем этот безумный аттракцион завершился, и она достигла дна оврага. Вставать не хотелось, все это было словно дурной сон, и настало время как раз проснуться, прямо сейчас после этого падения. Она всегда просыпалась в похожие моменты, когда падала с какой-нибудь большой отвесной скалы или же в глубокую яму. И сейчас она проснется, и все будет по старому. Только она и папа вместе в их маленькой хибарке…

Но открыв глаза она увидела перед глазами ворох сырой земли, и желтые, мокрые листья, а впереди на спине лежал отец, который не двигался…

– Папа, папа! – крикнула Саша, и поднялась с таким трудом, что казалось, будто сама земля схватила ее и отказывалась отпускать. Стоило ей встать, как она тут же почувствовала острую боль ниже груди, заставившую ее на секунду остановиться, прежде чем подойти к отцу. Он лежал не двигаясь, но как только Саша подошла к нему, то он вдруг открыл глаза, рукой оттолкнул девочку в сторону и, достав пистолет из кармана, произвел выстрел. Пуля угодила в лоб одного из преследователей, и он кубарем покатился вниз оврага. Саша отчетливо слышала как хрустнула его сломанная при падении шея.

– Прижмись к тому валуну, – велел отец.Не задавая лишних вопросов, девочка прижалась к большому камню, лежавшему в той стороне, с который они скатились сюда вниз. В голове тут же пролетела картинка, где она головой падает на этот камень и ломает себе шею. Слава Богу этого удалось избежать.

Алексей начал подниматься на ноги, скрепя зубами, нацеливая пистолет на уступ где предположительно мог появится неприятель. Из плеча сочилась кровь, большими каплями падая на листву. Саша хотела помочь ему, но Алексей тут же это пресек, помахав ей культей.

Раздался озлобленный крик.

– Ааааа!

А за ним выстрел.

Пистолет из руки Алексея выпал, упав рядом с Сашей. Пуля прошла насквозь Алексея Леонова в районе живота.

– Нет! – крикнула девочка.Она, плюнув на распоряжение отца, тут же бросилась к нему. Внутри появилось тоже самое жгущее изнутри ощущение, что присутствовало в ней несколько дней назад, когда папа был на волосок от смерти. Саша обхватила руки отца и потащила его за камень. Снова выстрел, на этот раз угодивший Алексею в нижнюю часть правой ноги, но он его не ощутил. С большим трудом девочке удалось спрятать тело отца за камнем.

– Ну сука, я до тебя доберусь. Красавчика завалил, ублюдок, – в ярости крикнул стрелявший и принялся осторожно скатывать на дно оврага.

Глаза Алексея были открыты, и застыли на лице дочери. Они так же наполнились слезами как и глаза дочери. Испачканной в крови левой рукой он дотронулся до ее щеки, оставив красную полосу.

– Дина, прости меня…

Саша покачала головой, несколько слезинок разлетелись в разные стороны.

– Папочка, держись, держись, ради бога. Я дотащила тебя тогда, и сейчас дотащу, просто держись.

Саша сняла рюкзак и начала что-нибудь, что могла сгодиться для перевязки.

– Саша.

– Молчи, прошу тебя, молчи.

– Я так тебя люблю, Сашка.

Она продолжала копошиться в рюкзаке. Ничего.

Тварь!

– Я… я люблю тебя…

Он издал хриплый вздох, глаза его замерли…

– Пап…?

Прошу тебя нет, нет, нет…

– Папочка!

Саша положила свою голову на грудь отца, и начала горько плакать.

– Не уходи, прошу тебя, не уходи. Я не смогу, не смогу…

Рядом зашуршали листья, а затем раздался звук вынимаемого из ножен лезвия. Убийца ее отца уже был возле нее, злобно посмеиваясь. Лицо было треугольной формы, глаза большими и словно выпирающими из глазниц. Он схватил девочку за руку, и отбросил в сторону как тряпичную куклу.

– Ох, сегодня таким прямо мой счастливый день! Какую куколку он мне преподнес! Люблю маленьких, беззащитных куколок… – сказал он, облизнув губы.

Саша оглядывалась по сторонам в поисках пистолета, который выронил ее отец.

– Выебу так, что живого места не останется, сладенькая. – Конец лезвия его ножа направился в сторону девочки.

Он набросился на нее, повалив на спину. Его руки, словно кандалы, обхватили ее запястья. Он крепко прижал Сашу к земле, из его рта донеслось зловонное дыхание.

– Отвали от меня! – крикнула Саша.

– Лежи смирно, сучка!