Эсхато. Бешеные

– Это странно… – подметил Филипп.

– И выгодно для нас! – настаивал Малик. Его черные глаза заблестели на свету. Он привстал, хоть и с трудом, из-за своей раны в ноге, облокотился на стол.

– Этот город мертв, – продолжал рядовой, – и мы умрем вместе с ним, если не выберемся отсюда.

Разумеется, Стас понимал, почему Малик так рьяно отстаивает свою позицию о побеге из города, и будь он на его месте то поступал бы точно так же. Где-то там его ждет жена и маленький сын про которых он рассказывал. Они надеются, что их любящий отец и муж жив, и обязательно вернется целым.

– Мы вас поняли, рядовой, – сказал Филипп и жестом попросил его сесть, что тот и сделал. – Однако, у меня тоже есть предложение, и я хочу вам его поведать. – Филипп посмотрел на Константина. – Сержант, мне бы хотелось, чтобы какие-либо уставные отношения хотя бы на время сошли на нет, давайте просто будем людьми, учитывая сложившиеся обстоятельства.

– Разумеется, – согласился тот.

Филипп отпил из стакана, по всей видимости там была вовсе не газировка или вода, судя по запаху. Он начал говорить.

– Мое предложение очень простое – ждать.

Малик занервничал.

– Тит Ливий, древнеримский историк как-то сказал: «Если ты не будешь спешить, то все будешь видеть ясно и отчетливо, в торопливости человек действует слепо и неблагоразумно». Нам нужно понять, с чем мы имеем дело, понять кто наш враг и уже после этого предпринимать какие-то шаги. За сегодняшнюю ночь я не предпринимал никаких попыток выйти наружу, за исключением вашего спасения, и узнал кое-что новое от вас. К примеру, то, что зараженные могут спать, или что-то в этом роде. А теперь представьте, что мы сможем узнать о них через неделю, две? Все те знания, что мы получим от простейшего наблюдения за ними, помогут нам в дальнейшем спасти свои жизни, и, что самое главное, предпринимать попытки побега из города, если таковые потребуются. Также не следует исключать, что в город, возможно, прибудет армия спасения, или же ваши коллеги. – Филипп кивнул в сторону сержанта.

Малик засмеялся, он снова встал на одну ногу и оперся на стол.

– Ждать, вот значит, как? Гениальный план! Давайте гнить в уже сгнившем городе и надеется на сокрытые знания, что волшебным образом упадут нам на головы! Или… погодите, нет, нет! Ждать рыцарей на белом коне, что прискачут и спасут нас.

Рядовой взялся за тарелку, на котором лежала половина сандвича и отбросил ее в сторону, разбив на десятки осколков. Дочь Филиппа, Света, дернулась и прижалась ближе к отцу, который даже не посмотрел в сторону разбитой посуды и запачканной чесночным соусом стены.

– Малик… – начал сержант.

– Нет, сержант, иди вы все к ядреной матери. Я прекрасно вижу по вашим лицам, что этот план вам по душе. Я не собираюсь вас отговаривать, поступайте как знаете. А сейчас извольте, я устал и хочу выспаться перед завтрашним днем.

Рядовой прихрамывая пошел на одной ноге в сторону барной стойки, попутно взяв бутылку виски с полки. Из кармана он достал бумажник, положил на стойку несколько купюр.

– Сдачи не надо, – отозвался он и скрылся в подсобке.

– У него семья в городишке неподалеку, – сказал сержант, обращаясь к Филиппу. – Вот он и бесится. Но его можно понять.

– Да, можно, – сказал Филипп. – Но какой толк, если он может не добраться до них живым.

Внезапно Стас нарушил тишину после продолжительного молчания.

– Что вы предлагаете, если быть более конкретным? Без красивых исторических цитат, если можно.

Филипп улыбнулся, посмотрел на свою дочь, сидевшую рядом.

– Света?

Девушка посмотрела своими ярко-голубыми глазами на отца, затем достала из кармана скомканный лист бумаги, где чернилами что-то было записано.

– У нас достаточно продуктов на ближайшие два месяца, если не будем потреблять лишнего. В основном это консервы для салатов. Есть хлеб и мясо, которые нужно есть в первую очередь, они скоро испортятся. Так же много макарон, спагетти и… рыба, замороженная. Это пока все, что мне удалось записать. Там есть еще. И да, генератор работает, но с ним еще нужно повозиться, что бы он не заглох ближайшие несколько дней.

– В конце концов это не ресторан, а бар, – вмешался Филипп. – Люди сюда ходят выпить, а не есть. Пищи немного, но ее должно хватить на первое время. А вот дорогого виски, джина и водки у меня хоть отбавляй, так и быть, за счет заведения.

Филипп посмотрел на Стаса.

– Свой план я уже сказал, и сказал довольно отчетливо. Я, и моя дочь будем сидеть здесь, потому что здесь тепло, безопасно, и самое главное – есть пища. Генератор еще сможет работать какое-то время, если его починить, а это означает, что у нас будет и электричество. Решать вам, господа. А сейчас идите, проспитесь, утром голова яснее, легче будет прийти к окончательному решению. И не забудьте доесть сандвичи.

– Я попробую поговорить с Маликом, – сказал сержант. – Может, попробую его образумит, хоть это и вряд ли поможет. Что касается вашего плана – он не плох, но мне нужно подумать.

– Да, Константин, я вас понял. – Филипп посмотрел на Стаса. – А что ты, Стас? Подумаешь, или уже принял решение?

Стас, словно бы и вовсе не находясь в этой комнате, смотрел на сандвич, что лежал перед ним. Пузырьки из-под коки, стоявшей рядом, уже давно перестали шипеть.

– Я остаюсь, – сказал Стас. – Здесь мой дом, и идти мне более некуда.

Филипп кивнул ему.

– Хорошо.

30.3 Станислав Фаррум

Переубедить Малика не удалось.

Когда наступило утро следующего дня, он не вышел из кладовки на завтрак со всеми. Сержант сидел за столом поникший, тупо уставившись в тарелку с омлетом и нехотя поедал его. Утренний завтрак прошел тихо, почти без слов. Стас чувствовал себя очень некомфортно, сидя за столом в компании совершенно чужих ему людей, которых он знал всего лишь несколько часов. Поверить только, но ведь ровно двое суток назад он сидел в своей съемной квартире за маленьким столом, поедал хлопья с молоком и переписывался по телефону с одной девчонкой из университета, которую хотел вечером того дня пригласить в кино. Невозможно было поверить, что за столь малое время его жизнь перевернулась, и вряд ли удастся когда-нибудь вернутся к прежнему. Со вчерашнего дня он успел успокоится, не спал почти всю ночь понимая, как сильно он влип. Он размышлял о том, что больше никогда не увидит свою мать, не поговорит с отцом, не встретит ту девчонку, что хотел позвать в кино. Кажется, ее звали Машей? Ведь так? Он даже не мог вспомнить ее имени. Его жизнь разделилась на две части, одну из которой он уже прожил.

Перед сном Стас заприметил небольшой окно, выходящее на улицу. Позже Стас узнает, что именно благодаря этому окну Света увидела, как он и сержант попали в плен в авто, и как у нее с отцом не возникла другого плана, кроме как взять наспех сделанный «коктейль Молотова» и бросить прямиком на машину, надеясь на лучшее.

Окно это было высоко, и поэтому Света, съев свой омлет быстрее всех, пододвинула стол прямо к стене, залезла на него и на носочках приподнялась, чтобы увидеть, что происходит снаружи.

– Ну что там? – спросил отец дочь, допивая чашку утреннего кофе.

Девушка, не отрываясь от окна, сказала.

– Их сотни, пап. Просто ходят туда-сюда, словно бы дела себе найти не могут.

И действительно, прямо за окном ходили толпы зараженных, большая часть жителей Кострова и, возможно, близлежащих городов. Мужчины, женщины, даже дети, покачиваясь из стороны в сторону, хрипя и иногда выблевывая кровавую жижу из своих внутренностей. Выглядело это все похлеще, чем в фильмах ужасов, которых Стас успел посмотреть немало за свою прожитую жизнь.

Сержант повернул голову к кладовке, незаметно вздохнул и вновь принялся скоблить вилкой по остаткам омлета.

– Интересно, как далеко пробралась эта гадость? – сказал Филипп, словно бы задавая вопрос самому себе. – Дочь, прикрой занавеску. Пожалуй, сегодня ее надо заколотить, оставив маленькую щель для осмотра местности.

Она спрыгнула со стола, и только сейчас Стасу бросились в глаза ее весьма приятные формы. Вчера вечером у него не было времени разглядеть ее с головы до пят, но сейчас, когда он прыгнула, слегка пригнувшись и не нарочно продемонстрировав ему свою круглую, аккуратную попку, он на секунду подумал, как хотел бы ее. Представил, как взялся бы за поясницу, положил ее хрупкое тело на стол, снял бы с нее обтягивающие джинсы и тоненькие трусики, а затем как следует трахнул. На мгновение он понял, как мерзко это выглядит – оба твоих родителей погибли вчера, не говоря уже о возможных смертях десятка твоих друзей, что остались в Столице, а ты думаешь о том, как пристроить свой прибор… Да, думать об этом было отвратительно, но сейчас, прежде всего, Стасу хотелось забыться, вычеркнуть окончательно из головы все то, что произошло с ним за вчера, и секс был бы отличным для этого лекарством. Ну и конечно же алкоголь, ему хотелось выпить, осушить несколько бутылок, даже не смотря на десять часов утра.

Света, совсем на секунду наградив Стаса мимолетным взглядом своих голубых глаз, обратилась к отцу (может быть за этот мимолетный взгляд она подумала о том же, о чем и Стас только, разумеется, со стороны девушки?).

– Пап, нам нужно составить список продуктов, разделить их на то время, которое мы хотим здесь пробыть.

– Да, милая. Но часть их этих продуктов отдай рядовому Гелаеву, который… – Филипп повернулся к сержанту, лицо которого безразлично смотрело на тарелку, —…как я понимаю, здесь оставаться не намерен.

Сержант ничего не ответил, лишь на секунду он перестал скоблить вилкой по тарелке, но затем снова продолжил.