Эсхато. Бешеные

– Сколько мне дать ему? – поинтересовалась Света.

– Спроси его сама. Думаю, огромных запасов ему не понадобиться, чтобы добраться до озера.

Девушка кивнула и направилась в сторону кладовки, со спины от пояса до головы по-прежнему напоминая мальчишку из-за своей короткой стрижки.

Наступила ночь.

Стас, подвинув стол под окошко, встал на него. Он взял из рук сержанта пару досок и гвоздей, принялся тихонько забивать окно.

– Только не забудь, небольшую щель нужно оставить, – сказал сержант.

Стас кивнул. За весь день он был совсем немногословен и ходил по бару как привидение, бродя от места к месту, думая о всяком.

– Как там снаружи?

Все было тихо. Улица была пуста и ночные фонари, которые еще каким-то чудом работали, освещали стеклянные витрины магазинчиков, ресторанов и кафешек напротив, внутри которых еле заметно происходили небольшие движения.

– Так же, как и вчера ночью.

Стас успел прибить одну доску, когда в зал впервые за весь день зашел Малик. На его плечах висел портфель, на шее платок, который по всей видимости скоро будет на лице в качестве маски. На плече автомат. Он шел прихрамывая, но уже более уверенно и быстрее, чем вчера.

Света и Филипп, что сидели за одним из столиков, разом подняли взгляд на солдата.

– Малик, – сказал сержант, положив доски на стол и подойдя к рядовому.

– Сержант, – ответил тот.

– Я уже не сержант. Сидя здесь я нарушаю приказ, а какой из меня сержант, если я так делаю? Подумать только, но ведь это на меня и не похоже, правда?

– Все окей, Кость. Я понимаю вас, понимаю, что вы не хотите рисковать. Ваше место здесь, вы им понадобитесь.

Костя ухмыльнулся, полез в карман и достал из него что-то.

– Это карта, – сказал сержант. – Чтобы не заблудился. Я знаю, что тебе присущ топографический кретинизм, рядовой. Я тебе там даже стрелочки нарисовал…

– Да идите вы сержант, – сказал рядовой, улыбнулся и взял карту.

– Это еще не все. Не знаю, сильно ли это поможет, но все же…

Сержант достал небольшой сверток бумаги и вручил его Малику. Тот развернул его и прочел.

– Покажешь полковнику, он тебя обязательно отпустит к семье.

Рядовой протянул руку сержанту, и вместе они сошлись в крепком рукопожатии и взаимными хлопками по плечу.

– Если доберусь до штаба, обязательно сообщу им, где вы находитесь. Даю слово, – сказал рядовой.

– Разумеется сообщишь, – сказал сержант.

Малик посмотрел на хозяина бара и его дочь.

– Извините за разбитую тарелку и спасибо за небольшую провизию, – сказал он.

– Нет проблем, – ответил Филипп.

Малик направился к ступеням, что вели прямо к железной двери, закрытую на три щеколды и замок. Стас так же пожал ему руку и пожелал удачи, чтобы тот смог добраться до семьи целым и невредимым.

Стоя на последней ступени, Малик еще раз осмотрел всех провожающих. В его стеклянном взгляде отчетливо читалось: «Быть может, со мной хочет кто-нибудь еще?», но сказать это вслух он так и не решился.

Через несколько минут он вышел наружу и более Стас его никогда не видел.

Четыре месяца прошло с тех пор, как Стас и трое других выживших оказались в Кострове в окружении бешеных. Зима была поистине холодной, даже несмотря на то, что все они жили в подвале. Генератор удалось починить спустя неделю после ухода Малика, и включали его исключительно один или два раза в день, чтобы разогреть пищу на плите. В остальное же время генератор предпочитал мирно существовать в служебном помещении, доживая свои последние дни. Каждый день Филипп, прежде чем включать генератор, словно бы выполнял некий волшебный ритуал, бормоча заклинание вида: «Включись малышка, заработай сегодня. Не подведешь детка? Я знаю, что не подведешь». На удивление, это пока все еще работало.

Стас и Костя чаще начали выходить на улицу, когда наступил конец января. Причиной тому стали постепенно появляющиеся трупы зараженных на улице, изо дня в день.

– Они подыхают от холода, – предположил как-то Филипп вглядываясь в подвальное окошко. – И не только от него, им не хватает пищи, даже может быть воды. Это отчетливо видно по их телам, они стали худыми, истощенными.

Однако, несмотря на то, что бешеные постепенно умирали, и пройдет еще совсем немало времени, прежде чем весь город будет усеян трупами, армии спасения или чего-то похожего по-прежнему не было. Каждый день Стас ранним утром выполнял свой ритуал, как и Филипп. Он сдвинул стол к окну и начал всматриваться в пустынные, заснеженные улицы и не видел ни души, ничего того, что бы отдаленно напоминало нормального человека, за исключением парочки бешеных, которые еще шевелились, лежа на спинах. Вывод таких наблюдений напрашивался сам собой: не будет никакой армии спасения, не будет солдат, докторов и психологов. Вся страна погибла, возможно даже и вся планета, покуда в небе он не разу не видел белую полосу, оставленную самолетом. В эти минуты размышлений Стас так же думал о Малике Гелаеве, и о том, что тому, скорее всего, не удалось добраться до штаба, раз за ними так никто и не пришел.

Продовольствие у них давно кончалось, и Стас вместе с Костей (Стас его уже давно называл по имени) принялись обыскивать все близлежащие магазины в поисках пищи или чего-нибудь полезного. Разумеется, они все еще были начеку и пистолеты у них были в полной боевой готовности. Они надеялись найти ещё выживших, тех кому удалось так же, как и им где-нибудь укрыться и переждать. Но, увы, до сих пор таких людей так и не нашлось. Все вылазки в радиусе пяти километров давали разве что уцелевшую пищу в виде консервов и «сухих» продуктов (макароны, рис, и т.п.) и чертову сотню трупов, везде и на каждом шагу. Стас даже представить себе не мог, что, наверное, все эти тела будут лежать здесь до тех пор, пока не сгниют.

– Как ты думаешь, – начал как-то Костя, обыскивая вместе со Стасом очередной магазинчик. Его лысина давно обросла черными как смоль волосами, а зубы уже потеряли ту белоснежность, которой он мог похвастаться полгода назад. – Вернувшись ты в тот момент, когда Малик ушел, ты бы передумал? Пошел бы с ним?

Стас в этот момент открыл кассу, увидел в ней несколько сотен наличных. Забавно было осознавать, что теперь эти зеленые бумажки теперь не больше, чем материал для розжига.

– Не знаю, – с хрипотцой ответил Стас. – Наверное нет.

– А я бы пошел, – сказал Костя. – Возможно, он сейчас где-то в лучшем месте.

– Ага, а быть может и в паре километров отсюда, лежит где-нибудь на дороге, – сказал Стас и посмотрел на Костю. Оба они обменялись взглядами и понимали, что второй вариант вполне возможен.

– Да, – сказал Костя. – Если это и так, надо бы пойти в ту сторону, в которую он пошел. Возможно найду его тело и похороню как подобает. – Он взглянул в окно, где из-под снега, словно камни, торчали куртки, чемоданы, трупы. – Хотя бы его.

Именно тогда Стасу пришла мысль сделать точно так же, но только со своими родителями.

Отца найти не составило проблем, его тело по-прежнему лежало в их квартире, среди тел их соседей. Руки и ноги его уже не были мягки и казались на ощупь каменными, словно бы это был и не отец его вовсе, а манекен в полный человеческий рост.

Стас склонился над телом отца, накрыл лоб платком, чтобы не видеть дыру от пули. Провел ладонью по его лицу.

– Прости меня, пап.

Стас достал из кармана флягу отца, которую успел взять у него когда они виделись в последний раз и встряхнул ее, внутри все еще что-то было. Он положил флягу во внутренний карман, взялся за исхудалые ноги отца и поволок его в сторону коридора.

Тело он похоронил возле церкви, той самой где умерла его мать и предположительно была все еще там. Но так как на улице уже была ночь, Стас, решил зайти туда только завтра утром. В конце концов тело никуда не пропадет. Предварительно он смастерил небольшой крест из досок, прибил к нему табличку где ножом вырезал:

«Николай»

Год: 1967-2019