Эсхато. Бешеные

Ты всегда был для меня примером…«

Ранним утром следующего дня он стоял возле раковины туалета. В блеклом свете свечи он смотрелся в зеркало, ощупывал свою небольшую бороду, что успела вырасти за эти месяцы. Он потянулся за гелем для бритья, надавил на кнопку, но кроме пары капель жидкости и характерным хрипом изнутри ничего не показалось.

Стас почувствовал, как сзади его обняли холодные руки. Он не дернулся, давно привыкнув к тому, что внутри кроме него и трех других обитателей никого постороннего быть не может

– Пена кончилась? – спросила Света, прижавшись носом к его оголенному плечу и вдыхая запах. Ее прикосновение вечно холодных рук заставляли дернуться мышцы в области живота Стаса в который раз.

– Ты чего не спишь? – сказал Стас, не оборачиваясь к девушке.

– Да вот стало интересно, куда это ты собрался не свет не заря.

– По делам.

Стас, в тщетных попытках выдавить хоть немного пены, выкинул баллончик в мусорную корзину.

– Не посвятишь, в какие именно дела? – Любопытства у нее не отнять.

Стас повернулся к ней. За эти месяцы ее короткие волосы успели подрасти, что определенно придавало ей больше женственности, нежели при их первой встречи. Правда вот ярко-голубые глаза теперь не так сильно выделялись, как это было с короткой стрижкой.

– Иду на свидание. Там за кварталом такая симпатичная блондиночка в магазине…

– Шутник, – с серьезным лицом сказала Света, но все же не смогла скрыть улыбку. Стас натянул толстовку, и потянулся за сапогами.

– И все же? – настаивала Света, а затем добавила для пущей уверенности. – Мы же друг с другом честны, ведь так?

Стас застегнул молнию на сапогах, опустил голову, вздохнул, а затем поднял взгляд на девушку, которая была старше него на два года.

– Если тебя действительно это так волнует, то я иду к церкви недалеко отсюда, искать тело матери, которую там же потерял.

Света приложила пальцы к губам, осознавая, что любопытство ее изрядно подвело.

– Прости, – сказала она.

Оба они молчали несколько секунд.

– Все нормально. – Он поцеловал ее в щеку. – Я буду через час, не дольше.

– Будь аккуратнее, ладно?

– Брось, там одни трупы. Аккуратным теперь можно и не быть.

Стоял конец февраля. По пути в церковь, Стас обратил внимание на громоздкие хлопья снега, что падали с неба, засыпая тела на дороге еще более тщательно. Видимо самой матери природе тяжело было видеть весь тот ужас, что остался на улицах после беспорядков. Стас шел уверенно, не боясь и не ожидая никаких неприятных сюрпризов. За тот последний месяц, что они с бывшим сержантом проходили вместе по городу, им так и не удалось серьезно столкнуться ни с одним из зараженных. Встречалась только парочка, которые подавали какие-то признаки движения, но с ними у Стаса и Картера был разговор короткий. «Да примет Господь твою душу. Аминь.» и удар молотка в голову. Обычно этого вполне хватало.

Эдакие мы мародеры, что бредем среди бесчисленных трупов ради наживы. Думаем о своей жизни, когда смерть повсюду сказал как-то Костя.

Сугроб на территории церкви был густым, Стасу приходилось высоко поднимать ноги, чтобы пройти к дверям. Он наделся не наступить на тело под снегом. Уж очень была противна сама мысль наступить на чье-нибудь лицо. Но, к счастью, удалось добраться до больших деревянных дверей без происшествий. Пришлось разгрести немного снега, чтобы открыть дверь. На всякий случай Стас взял в руки пистолет, как никак он входил в помещение, а помещение, как правило, таило в себе опасность. Там могли быть еще зараженные, пускай и в полумертвом состоянии.

Дверь со скрипом открылась, пролив утренний свет на центральный коридор и скамьи, что стояли возле входа. Стас заранее знал, что ему придется бродить в темноте, и достал из кармана фонарь приготовленный им еще прошлым вечером. Батареи должно было хватить, чтобы обследовать всю церквушку досконально в поисках тела. Оставалось только надеяться, что его он все же найдет именно здесь.

Он наводил свет фонаря на лица лежавшие на полу, на скамье, на наосе. Левая рука держала фонарь, правая пистолет наготове. Понадобилось десять минут, чтобы обследовать первые три задних ряда скамей, прежде чем Стас подошел ближе к алтарю. Именно тогда он услышал тяжелые вздохи и всхлипывания.

– Эй, здесь есть кто?

Молчание.

Стас навел фонарь на алтарь. Мельком заметил какое-то движение. Он нацелил пистолет, пошел вперед. На секунду подумал о матери, о катастрофически призрачном шансе, что это она, и она еще жива, каким-то чудом, но жива! Но разумеется это было не так.

Когда Стас приблизился к алтарю, он увидел опирающегося на него спиной маленькое тельце в белой рубашке и черными волосами. Стас замер, жилки на висках запульсировали и по телу словно бы пробежал небольшой разряд тока. В маленьком захудалом тельце он узнал мальчика, того самого что был с ним в церкви несколько месяцев назад. Того самого, что он последний раз видел под кроватью священника в кельи.

– Боже, – прошептал Стас.

Мальчик повернул свое лицо к свету фонаря. Глаза его даже не щурились. Не нужно было быть экспертом, для понимания того, что он был одним из них. Эти чёрные как смоль глаза, кровь на лице, он был определенно заражен. Грудь мальчика то поднималась, то опускалась, от тяжелых вздохов. Он смотрел на фонарь, затем упал на бок, развернулся и с характерным рыком, который был в разы низок чем тот, что издавали когда-то его соратники, пополз в сторону Стаса. Крохотные ручонки протягивались в его сторону, словно моля о помощи.

Стас нацелил пистолет на голову мальчика. Рука дрожала, мысли о нажатии на курок сводили с ума. Он не мог этого сделать, не мог. В конце концов пистолет почти выпал из его рук, и он убрал его в сторону.

– Проклятье. Давай же, ты сможешь.

Он снова поднял пистолет, снова прицелился. Но результат оставался прежним. Палец не в какую не хотел нажимать на курок. Стас обошел приближающегося мальчика, заставив того развернутся всем телом и ползти назад, прямо на Стаса. В тот самый момент, когда маленький бешеный проползал рядом с алтарем, Стас повалил сооружение на мальчика, прижав к полу. Алтарь был тяжелым, мальчик не мог пошевелиться и махал вперед лишь своими руками, вызывая жалость. Вопрос о том, как мальчику удалось выжить, не покидал головы Стаса. Он достал из рюкзака, что был все это время с ним, банку ветчины. Открыл ее. Взял пальцами аккуратно маленький кусочек и бросил мальчишке на пол, словно дикому животному. Тот не сразу заметил кусок, но стоило ему это сделать, как он съел его сразу, за считанные секунды. Тогда Стас просто положил возле головы мальчишки всю банку целиком и тот тут же погрузил в нее свое лицо.

Я не могу это сделать. Не могу и все

– Эй, – прошептал Стас. Мальчик, не обращая внимания, чавкал, поедая ветчину. Масло текло по его рту вперемешку со слюнями. Точь-в-точь как собака, только вот совсем не с добрыми намерениями.

– Ты слышишь меня? Понимаешь, о чем я говорю? – повторил попытку Стас.

Тщетно. Зараженный ни на секунду не оторвался от банки, и как только та была опустошена полностью, он вновь вытянул ручонки вперед, оскалив зубы. Ребенок выглядел жалко и даже не верилось, что он мог убить кого-нибудь.

– Я помню тебя тогда. Ты был храбрым, когда помогал мне запереть дверь. Возможно ты мне тогда жизнь спас, – Стас ухмыльнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. – Ты меня прости, что я тогда бросил тебя, я испугался. Да и ты… какого черта ты заполз под эту кровать? Почему ты просто не мог быть рядом со мной? Почему вы дети постоянно…

Стас сжал губы. Слова, которые хотелось сказать он придержал при себе.

– Хочешь верь, хочешь нет, а я надеюсь, что за нами приедут. Обязательно кто-нибудь доберется до нас, и спасет. Армия, миротворцы, да хоть с другой страны. Я так и вижу, как над городом кружат самолеты, а человек сверху кричит в громкоговоритель: «Если здесь есть живые, направляйтесь туда то, туда то, мы вам поможем! Эй, кто-нибудь, отзовитесь!»

Мальчик, продолжал тянуть свои тонкие, словно ножки стула, ручонки.

– Быть может они скажут, что нашли лекарство, чтобы излечить твою болезнь. Сыворотку, да или хотя бы какой-нибудь чертов магический ритуал, способный вернуть тебя, сделать тем мальчишкой, каким я тебя запомнил за те жалкие десять минут. Ведь такое может быть, правда? На свете может произойти все что угодно, никогда нельзя исключать даже проклятое чудо. Разве я не заслужил после смерти обоих родителей право на чудо? Право на то, чтобы надеяться на спасение мальчика, которого я и знать не знаю. Проклятье.

Стас встал и ударил ногой подсвечник, что лежал рядом.

– Я хочу верить, что Бог, если он до сих пор не оставил человечество, способен на одно чудо., на одно блять маленькое, крохотное чудо!

Стас развернулся к распятию и смотрел прямиком на лик распятого Иисуса.

– Слышишь, что я говорю? Мне надоело, что ты отнимаешь жизни! Хватит! Ты же всемогущ! Сумел же ты излечить от слепоты? Смог воскреснуть? Так верни к жизни этого пацана, сукин ты сын!

Стас отвернулся от распятия и упал на колени перед мальчиком. В глубине души он понимал, что мальчик, лежавший под грузом алтаря возле его ног, уже никогда не станет прежним. Никогда.

В тот день Стас не нашел тело матери. Он осмотрел каждый труп в окрестностях и в самой церкви, обошел все вокруг, в том числе и кладбище, но все тщетно. Тела нигде не было.