Последний кабан высокогорья

Аскарбек сидел в кабинете №4 в предвкушении своей доли, от предстоящих денег. Его давно перестали волновать моральные стороны некоторых поступков. В этом высокогорном поселке, приходилось ему определять законность и правильность исходя из ситуации. Он давно принял себя с подобной стороны и вполне был доволен. Он приглушал в себе иногда просыпавшуюся совесть, и все после того злополучного случая. А было это очень давно. Тогда, семнадцатилетний Аскарбек гостил у тети. Погожим летним днем, тетя с мужем отправились в гости, оставив единственную полуторогодовалую дочь на попечение Аскарбеку. Он нянчил ее с удовольствием. Гулял во дворе, среди прекрасных плодовых деревьев. Яблони, груши, слива…. Да, единственное деревце сливы росло в том саду. Ребенок тянулся к нему и Аскарбек дал схватиться за спелый сливовый плод. Девочка съела один, затем еще. Парню нравился зверский аппетит маленькой девочки. Он задумался о своем, когда девочка стала тяжело дышать. Он с ужасом осознал – она проглотила косточку. Все попытки вытащить косточку были тщетными. Но позже девочка будто и не заметил произошедшего. И все бы ничего, если бы она не похрипывала с каждым дыханием воздуха. Так и есть, думал Аскарбек, косточка не проглочена. Тем временем вернулись тетя с мужем. Несколько последующих дней, парнишка жил с тяжелым грузом. Пока родители не ошарашили новостью. Скончалась дочь тети. Тогда Аскарбек решил для себя, упадет на колени перед тетей и признается, это из-за него произошла трагедия. Он не углядел, он во всем виноват. С таким помыслом он направился в их дом. Среди многих скорбящих был родственник, который сообщил, что у несчастной девочки был, оказывается врожденный порок сердца. Аскарбеку стало легче, но тут же вернулась тяжесть. А может, порог сердца вовсе не причем? Что бы там ни было, время было упущено. Тетя с мужем вскоре после этого развелись. Не сказанное признание съедало душу, возможно со временем не оставив от нее ничего. Аскарбек долгие годы хотел прокричать на белый свет: «Виновен!». Но так никому и не признался. С тех пор, его тянуло совершить нечто глубоко постыдное, чтобы заглушить боль. Но ничто не могло спрятать то воспоминание. А пока, он думал о наступившем дне, и искренне радовался.

Ждала с нетерпением и Айымкан. Она была замужем за извергом все эти годы. Ее выдали замуж по принуждению. Древняя и дикая традиция умыкания оставляла девушку наедине со зловещей судьбой. Когда в слезах она молила отца забрать домой, он и слышать ничего не стал. Мол, покроем голову позором. А мать, а что могла сделать мать. Так и прошли месяцы, превратившись в годы. Время принесет чувство, думала она. А время приносило только боль и страдания. Одна радость, сын подрастает. Хоть бы он не вырос в отца. Благо половину родительской любви она старалась дать ему. Теперь же не бывать вовеки счастливой семье, как не было ее и прежде.

Вечером, после выдвижения канадца в поисках «добычи», к Кулубеку приехал Аскарбек. Он предложил, тому выпить.

– Ты что милиционер, подружиться со мной вздумал?

– Нет, выпить не с кем, а ты вроде не прочь.

– А не закроешь меня затем за пьянство. У меня сегодня важное дело, я должен быть на свободе.

– А что за дело? – сделал Аскарбек вопросительное лицо.

– Э нет, тебе я не скажу.

– Ну как знаешь. Давай лучше выпьем.

– Эх, давай. Только немного.

Немного не получилось. Кулубек по привычке опьянел, а милиционер контролировал ситуацию. Позже, среди непонятной речи Кулубека, показались признаки благоразумия. Он потребовал милиционера помочь зафиксировать на теле шкуру кабана. Аскарбек постарался выразить удивление, но про себя подумал: «Нет времени на актерство». Была найдена черная веревка, для придания большего сходства с животным. Затем Кулубек попросил отвести его за поселок и здесь милиционер медлить не стал. В пьяном бреду Кулубек интересовался:

– А куда ты меня везешь? Что-то далековато.

– Поверь мне, тебе нужно именно туда, – без любезности ответил Аскарбек.

Вскоре прозвучал выстрел, изменивший жизни некоторых жителей горного поселка.