Стая. Волки и гончие

Скрипач лишь забавлялся беспомощностью этого гнева, растрачиваемого впустую, и с беспечной улыбкой прожигал его взглядом прищуренных жестоких глаз. Три его телохранителя, прибывшие с боссом на эту встречу, чутко ловили каждое движение Арго, хотя до этого тщательно обыскали его, не найдя ничего, даже отдаленно напоминающего оружие. Если бы нашли, разговор был бы чрезвычайно коротким – в два выстрела, карающих за непослушание. Зорин знал это, поэтому пришел безоружным, намереваясь разить противника исключительно словами.

– Скрипач, ты, что, не понимаешь? Я не буду с ним работать! Я его на куски порву! Он в своих стреляет! Он Костю чуть не убил! Он сумасшедший маньяк, слышишь?! Ему лишь бы кровь пустить, не важно, чью! Ты предлагаешь мне продолжить работать с ним, сделав вид, будто ничего не было?

– А что предлагаешь мне ты? Отдать Барса тебе на растерзание? – спокойно отвечал Скрипач, не поведя и бровью. – Я не могу так беспечно разбрасываться своими людьми.

– То есть тебя не смущает, что он пошел против своего же? Ты, значит, встаешь на его сторону?

– Доверять Барсу у меня больше оснований, чем тебе, Макс. – нахмурившись, парировал Скрипач. – И он не маньяк, он действовал согласно своему убеждению. Он считает, что ментов по нашему следу ведешь ты, Арго. Лучше признайся сейчас, чтобы не тратить наше с тобой время – сразу решим, как нам быть дальше.

– Барс терпеть меня не может, вот и наговаривает глупости. – Макс твердо смотрел собеседнику в глаза полыхающим возмущением взглядом, хотя внутри все замирало от волнения. – Дай мне с ним увидеться – мы расставим все точки над «и».

Скрипач пропустил мимо ушей повторенную в который раз просьбу:

– Ты сначала со мной все точки расставь. Уже дважды менты приезжают вслед за тобой или твоими людьми. Какое странное совпадение. Ты сможешь его объяснить?

– Нет, к сожалению. Но и Барс, я уверен, не сможет объяснить, зачем мне наводить на наш след ментов!

– Ошибаешься, мальчик: у Барса целых две версии по этому поводу. Либо ты вознамерился прибрать к рукам все, что принадлежит нам с Евгением. Либо решил уйти с подстраховкой, чтобы мы гарантированно больше не появлялись в твоем маленьком уютном мире, построенном на мои деньги.

– Это не так, – твердо произнес Арго, нахохлившись. – Доказать это тебе сейчас я не смогу. Но если ты начинаешь разочаровываться во мне, отпусти. Мы с друзьями долго служили тебе, хорошо ли, плохо ли – но служили честно. Я верну тебе все, чем ты меня одаривал, сделаем вид, что не знали друг друга…

– Макс, ты будто в сказку попал – так у тебя все просто! «Отпусти»… Ты же понимаешь, что если ты начнешь играть против меня, у тебя неприятности начнутся и никогда не закончатся. Никогда.

– Я собираюсь играть не против тебя. Против Барса. И не играть, а идти в открытую. Я тебе честно об этом говорю: Барса я не прощу… – вновь начал распаляться Арго.

Но вдруг осекся, когда в следующее мгновение в его лоб уткнулось дуло пистолета, который Скрипач стремительно выхватил из-под полы своего плаща:

– Неужели ты не понимаешь, Макс? Я могу отпустить тебя только так, – ухмыльнулся он.

– Тогда потеряешь все мои связи и всех моих людей, – ровным голосом отозвался Макс. – Узнав о моей смерти от твоих рук, дальние просто разбегутся, перестав тебе доверять. А ближние ополчатся против тебя.

Он смотрел все так же мятежно, пригнув голову и ссутулив плечи, будто хищник, сгруппировавшийся перед прыжком.

– Не боишься? – повел бровью Скрипач, поигрывая оружием, но уже и сам знал ответ.

По тому, как нервно сглотнул Арго, как дернулся уголок рта, как едва уловимый затаенный тревожный вздох сорвался с его губ, криминальный авторитет понял – парень боится. Значит, ему есть, что терять. Значит, он все еще связан ниточками любви, с помощью которых им можно управлять. Скрипач без труда догадывался о том, что сейчас где-нибудь на соседней улочке неподалеку, в тонированной иномарке Кельт, Соболь и Марк задыхались в панике, не смея бросаться на помощь без оговоренного условного сигнала «атамана».

– Смелый бандит. Уважаю, – улыбнулся Скрипач, пряча оружие. – Так и быть, я прощу тебя снова, но отпустить пока не могу. Потому что ты мне нужен. Я уже говорил, что от тебя требуется, Макс. Ты должен разделить с Барсом некоторые обязанности: дела, которыми я занимался раньше, и на которые у меня сейчас совершенно нет времени. Если ты хорошо справишься с этим заданием, будем считать, что ты заслужил свою свободу.

– А если я откажусь? – тихо спросил Зорин, уже зная ответ.

– Вот тогда ты мне будешь уже не нужен. И свободы своей не заслужишь. Этого я простить тебе не смогу, Арго. Я не девка, чтобы мне отказывать.

– Я понял, – со вздохом угрюмо кивнул Макс. – Как долго мне придется тебя заменять?

– Время покажет. Моя команда по связи с общественностью работает над легендой, которая докажет мою невиновность. Твой друг Марк тоже входит в эту команду, так что можешь узнавать у него об успехах. Но, сам понимаешь, работа это кропотливая, поэтому обещать тебе вольную в ближайшее время я не могу… Ну-ка, Арго, посмотри на меня. Что за насупленные брови? Ты не веришь моему обещанию? Я когда-нибудь обманывал тебя?

Справедливое замечание: Скрипач еще ни разу не обманул. И хотя пословица учит, что все случается впервые, Макс сейчас тяготило не только это.

– Как быть с Барсом, Скрипач? Он ненавидит меня, а я – его…

– Его ты не увидишь. Это я тоже обещаю тебе. Сам искать ни его, ни меня не смей – накажу, – невозмутимо оборвал собеседника криминальный авторитет: – Твое послушание – это последний шанс убедить меня в своей честности передо мной. Бежать от меня не вздумай: я найду тебя быстрее, чем ты сможешь облегченно вздохнуть. Ты знаешь, мои связи это вполне позволяют.

Зорин угрюмо кивнул: он понимал, что это не пустая бравада. Стоило Скрипачу объявить кого-то опальным, весь город бросался на поиск провинившегося беглеца. И еще ни одна охота Скрипача не заканчивалась провалом: все виновники получали по заслугам. На них прославленное великодушие Скрипача никогда не распространялось: карал он сурово и без особого разбора. Тем неубедительнее сейчас выглядело его помилование в отношении Макса.

Криминальный авторитет сделал вид, что не замечает, как недоверчиво смотрит на него приструненный «питомец». Дождавшись от него покорного кивка, Скрипач позволил себе ободряющую улыбку и направился к своей машине, уже на ходу бросив:

– Завтра приступишь к своим обязанностям. Я позвоню утром, дам указания. Всё.

Его фигура и силуэты трех охранников растаяли в тумане зловещими призраками, а в ушах Арго все еще обреченным эхом отдавался его приговор: «Всё…». Его сердце заходилось рваным ритмом все то время, пока авто Скрипача растворялось в сером мареве. Взъерошенные переживаниями друзья уже мчались к своему «атаману», но он даже не взглянул в их сторону. С каменным лицом он думал о том, что каждый его день будет бесконечной игрой в «русскую рулетку». Ничего не получилось, ничего. Костя навсегда отвратил Арго от криминальной романтики и искушений, но ему придется продолжать прогулки по лезвию бандитского ножа.

– Что он сказал, Макс? – спросил Кельт, в то время как Соболь и Марк шумно пытались отдышаться.

Марк с затаенным страхом смотрел в остановившиеся глаза «атамана».

– Скрипач сказал, что верит мне и даже готов отпустить на все четыре стороны. В далеком будущем, – медленно проговорил Арго, все так же глядя в пространство неподвижным взором.

Соболь с сомнением поморщился:

– Ты ему веришь?

– Разумеется, нет. Он поверил Барсу и считает меня «крысой». Поэтому в скором времени непременно «пришьет».

Парни молчали, но «атаман» явственно слышал незаданный вслух вопрос: «И что же делать?».

Макс поежился. Лоб как будто еще холодила сталь уткнувшегося в него дула, парализуя волю, нагоняя страх и покорность. Но звонкий детский голос где-то далеко, на невидимых отсюда улицах, крикнул, смеясь:

– Костя! Ну зачем? Стой!

Все четверо вздрогнули, недоуменно переглянувшись: откуда в этом мрачном месте дети? И только Макс расшифровал этот знак. Ведь только вчера он спрашивал у своего друга то же самое: «Костик, зачем ты это сделал?» Уж точно не для того, чтобы его обожаемый Макс продолжал влачить существование подневольной шестерки криминального авторитета. Если Арго не предпримет ничего,  жертва Клифа окажется напрасной.

Миром уйти не получилось. Покорится он или взбунтуется – гибель грозила в любом случае. И при таком раскладе выбор оставался очевидным: уходить с боем, крушить за собой всю империю зла. Только одному это не под силу, да и вчетвером не справиться. Вот если бы навести на след Скрипача кого-то, у кого больше власти в руках. Найти помощников, которые окажутся сильнее запутавшихся в свете и тьме ребят…

И тут Макс вспомнил про полицейских, подвозивших его в больницу вместе с Клифом. Они так настойчиво набивались в помощники, которым Арго и его команде сейчас так не хватало…

– Макс, что же дальше? – Соболь решился озвучить терзавший всех вопрос, выводя «атамана» из глубокой задумчивости, похожей на транс.

– Терять нечего, надо выбираться. Сам не стану людей гробить, и сволочам этим не позволю! – произнес Арго с волнением, схожим со странным предвкушением.

Он оглядел настороженных товарищей и… улыбнулся – азартно, многообещающе. Остальные тоже заметно оживились:

– Отлично! Плечом к плечу, как раньше! – с воинственным воодушевлением воскликнул Кельт, но «атаман» вынужден был охладить его пыл:

– Нет-нет, ребята. Это моя битва. Я виноват, значит, и искупить вину должен я сам. Простите, но я не могу рисковать вами. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня, как Костя…

– Макс, ты предлагаешь нам остаться в стороне?! – опешил Марк.

Арго замялся: