Несовместимые. Книга третья

Сейчас я не соврала ей. Мои мысли, когда я остаюсь одна, вырываются из самых глубин и заглушают все вокруг, словно басистая музыка в ушах. Да, игнорировать ее я бы не смогла. Мне бы стало жаль девушку, которая отчаянно пытается докричаться до меня, а я намеренно оставляю ее позади и не оборачиваюсь.

Аманда достает свой блокнот из сумки и открывает его. В следующую секунду между ее пальцами оказывается ручка, и ею она что-то подчеркивает в своем блокноте.

– У нас намечается праздник в честь наших спортсменов. Они выиграли первый турнир по футболу и достойны внимания. Ректор не против, чтобы мы заняли актовый зал и устроили там небольшой праздник завтра вечером, – ровным тоном объяснила мне все детали Аманда, уткнувшись в свой блокнот, а затем подняла на меня свои яркие зеленые глаза. Почти каждый день они у нее разного оттенка, поскольку эта девушка так любит гармонировать цвета в своем стиле, что и линзы имеют огромное значение.

– Что от меня требуется? – сдержанно спросила я, зная, что теперь отныне и мне придется заниматься приготовлениями к любому мероприятию и празднику.

– Сегодня нам придется остаться после лекций и начать готовить зал. Что-то спортивное. Без…ярких шариков… – неуверенно добавила она и прикусила конец ручки.

– Ты не знаешь, как украсить зал, – с улыбкой, без упрека, заметила я.

Аманды взвыла, откинув голову назад.

– Нет. Вообще представления не умею, что делать. Я далека от этого, как рыба от суши.

Я зашагала по тропинке парка, и Аманда последовала за мной, становясь рядом.

– Не думаю, что спортсмены из тех, кто заостряет свое внимание на красоте. Достаточно будет повесить огромный плакат на футбольную тематику с поздравлениями над сценой и перед ним поставить небольшой столик, чтобы они могли поставить там свой кубок. Это как раз еще будет местом для фотосессии. Повесить фонарики в виде мячей для американского футбола, и чтобы их было много. Чтобы чувствовалось больше праздника, разбросать конфетти на полу. Приготовить немного угощений и пунш.

Я взглянула на Аманду, когда закончила свою речь, и увидела, как она сосредоточенно записывает каждое мое слово в свой блокнот. Я остановилась и придержала ее за локоть, чтобы она спокойно могла дописать остальное.

– Это отличное решение, – пробормотала она, продолжая писать.

– Неужели? – усмехнулась я.

Аманда поставила точку и подняла на меня глаза, натягивая довольную широкую улыбку.

– Конечно! Спасибо за помощь. Сама бы я сейчас лазила в интернете в поисках решения, и это заняло бы больше времени.

– Отлично. Значит, я оказалась полезной.

– Не то слово. Ты намного лучше моей предыдущей помощницы.

Лицо Аманды накрыла тень грусти вперемешку с обидой, и я чуть склонила голову набок. Порыв ветра растрепал ее распущенные волосы, и Аманда раздраженно смахнула их в сторону со своего лица. Я поправила свой хвост на голове, проводя пальцами по всей его длине. Аманда старалась скрыть от меня негативные эмоции, но у нее не получилось. Я сразу обратила внимание на ее непривычное для меня состояние и решила капнуть глубже.

– Можно спросить?

Она мельком посмотрела на меня и кивнула, снова отводя взгляд в сторону, будто избегала прямого зрительного контакта со мной.

– Как мне нужно себя вести, чтобы не оказаться на месте своей предшественницы? – ненавязчиво спросила я, чтобы наконец понять, что произошло.

Аманда тяжело вздохнула и снова посмотрела на меня. Она скрестила руки на груди и слабо улыбнулась.

– Ты же не ложишься в постель к парню своей подруги, а потом ведешь себя с ней как ни в чем не бывало?

Мои губы приобрели букву «О» после сказанного Амандой. Потом я поджала их и молча отрицательно помотала головой. Аманда шире улыбнулась и погладила меня по плечу, хотя эта очаровательная улыбка так и не стерла печаль с ее лица.

– Я верю тебе. Знаю, что ты не такая. Наблюдала за тобой весь год и чувствовала светлую энергетику.

На мое удивление, Аманда еще и обняла меня. Мои руки остались висеть по бокам, не принимая ответных действий. Аманда, видимо, привыкла к моей холодной отстраненности. Я такая не только по отношению к ней, но и ко всем малознакомым людям. Мне почему-то показалось, что ей сейчас необходимы утешительные объятия, поэтому медленно подняла руки и погладила девушку по лопаткам. Через несколько секунд Аманда отстранилась и смахнула волосы. Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.

– Увидимся после лекций в зале, – быстро бросила она напоследок перед тем, как уйти и снова оставить меня в одиночестве.

Я еще несколько минут смотрела, как Аманда отдаляется от меня, и думала о том, насколько эта девушка сильная и не стремится к демонстрации своих чувств, чтобы вызвать жалость и искать утешения. Я стала исключительным случаем, потому что она доверилась мне. Ей изменил парень с ее лучшей подругой, а Аманда продолжает улыбаться и заниматься своими делами, будто ничего не произошло. Я видела ее вместе с парнем пару раз, и Аманда выглядела с ним очень счастливой. Было видно невооруженным глазом, что он дорог Аманде и что у нее сильные и глубокие чувства к нему.

Как жаль, что судьба распорядилась иначе.

Буквально несколько минут, а я почувствовала, что изменила свое мнение по поводу Аманды и ее внутреннего мира. Она из ряда тех, кто говорит о болезненном, но улыбается, не показывая, что поднятая тема причиняет ей страдания. Оказывается, иногда нужно всего три минуты, чтобы посмотреть на человека иными глазами.

После лекций мы, как и договорились с Амандой, встретились в зале и принялись за работу. Приготовлений не так много, чтобы приглашать больше помощников, поэтому мы решили со всем справиться вдвоем.

Мы достали плакат, который вытаскивают всякий раз, когда наша команда побеждает в соревнованиях, и повесили его над сценой. Перетащили стол из кабинета в зал. Чтобы он не выглядел скучным, Аманда решила застелить его зеленой скатертью, как олицетворение футбольного поля, и раскидать на его поверхности открытки в виде футбольного мяча с поздравлениями на имя каждого спортсмена. Ими Аманда решила заняться дома сама и принести завтра, поскольку она лучше знает команду. Я же для равновесия дел взяла на себя угощения и пунш. Фонарики мы вырезали в зале, скрепляя их с гирляндами, в которых несколько раз запутались, сидя на полу с приглушенным светом, когда за тремя огромными окнами актового зала день сменил вечер. Конфетти Аманда обещалась прикупить завтра, и мы перед праздником раскидаем их по полу.

Мы много говорили о самых незначительных вещах и смеялись, пока пытались повесить гирлянды. Я лезла на стремянку, пока Аманда пыталась разобраться с кучей и найти начало, как ее ноги запутались в проводах, и она упала на пол. Мы были уставшими, потными и немного пыльными, но счастливыми и отвлеченными от реального мира.

Я не думала о своей боли и об Эдварде Дэвисе десять часов. Моя голова освободилась от многочисленных мыслей, которые из раза в раз будто закапывали меня под землю и мешали жить спокойно.

Вспомнила я о своем прошлом, мучающий меня и в настоящем, только после вопроса Аманды:

– Почему ты носишь эти тканевые браслеты? Они же уже не в моде.

Я посмотрела на свои запястья и, вспомнив, что находится под тканью, усиленно сглотнула, выдавливая из себя улыбку.

– Я не слежу за модой. Мне они нравятся.

Они как линзы Аманды – почти каждый день другой нейтральный цвет постельного оттенка.

К моему счастью, она не стала смеяться и переубеждать меня кинуть их в мусорный бак, как ярая смотрительница за модой. Аманда лишь пожала плечами, с понимаем относясь к моему выбору.

Когда Аманда закрывала дверь зала, мои наручные часы уже показывали десять вечера. Я достала мобильник и набрала Деймона.

– Я уж подумал, что ты не наберешь меня и не скажешь, во сколько заканчиваешь, поэтому уже еду и буду у ворот через десять минут.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

– Тебя подвезти? – поинтересовалась Аманда, когда мы выходили из университета и шагали к воротам под светом фонарей, расположенные вдоль дорожки.

– Нет. За мной брат едет. – Я увидела свет фар у ворот и улыбнулась. – Уже приехал.

Мы с Амандой попрощались перед воротами и разошлись по своим машинам. Как только я села в салон и пристегнулась, Деймон заговорил:

– Что это?

Я подняла на него недоуменный взгляд, когда ремень щелкнул в гнезде.

– Что?