Что, снова в школу?

– Нателла! – строго посмотрела на меня Иванка.

Ну все, Орловский, тебе хана! Хотел войны – будем воевать!

Смеряла его с головы по пояс, – остальное было спрятано за партой, – я громко ответила: – Иван Бездомный!

– Хорошо, тогда кому принадлежат слова: «Рукописи не горят»?

Да неужели?! Разве ей ли не знать, что этот роман я знаю не хуже неё самой?

– Воланду, – не вдаваясь в подробности, раздраженно ответила я.

– Садись, – краткий приказ и ничего больше.

Оглядев внимательно стул, я присела и ловко, так, чтобы никто не заметил, вытащила шпильку из волос. Разогнув ее, я выжидала момент.

– Хорошо, продолжим. Может, кто мне скажет, какой цвет глаз был у Воланда?

И, прежде чем она закончила свой вопрос, я с силой ткнула острым концом в бок так близко сидевшего Костика. Не ожидавший от меня таких действий, он подскочил, заполучив внимание Иванки.

– Орловский, я Вас слушаю, – ожидающе встала она напротив нас.

– Хм, – он выдал неоднозначный звук, продолжая молчать.

Куда там! Кажется, главный претендент в мэры города оказался в тупике. Орловский перевёл свой взгляд на меня, но я игнорировала его, тихо радуясь маленькой победе.

– Константин? – повторила учительница.

Не выдержав, я подняла свой взгляд и столкнулась с его откровенно насмешливым взглядом.

– Да, Иванна Фёдоровна, глаза Воланда были двух цветов – чёрный, словно ночь, и зелёный – цвет надежды, – говоря это, он смотрел в мои глаза, пытаясь прочесть в них то, что я скрывала.

– Садись, умник, – отрезала Иванка, переводя своё внимание на других и продвигаясь между столов.

– Придет день, и тьма развеется в твоём сердце, наполняя его надеждой! – тихо шепнул Костя мне на ухо, а я сделала вид, что не расслышала.

Оставшееся время урока я старалась сосредоточиться на произведении, которое мы обсуждали всем классом. Оказалось это не так просто – Орловский все время пытался меня задеть то рукой, то локтем, иногда немного прильнув, одним словом, пытался задеть как мог. Нервно передергивая плечами, я выказывала ему свое отношение по поводу его закидонов, не отрывая своего взгляда от настенных часов, которые висели над классной доской. С минуты на минуту должен прозвенеть звонок на перемену. Сложив учебник и тетрадку в сумку, я буквально сорвалась с места, заслышав долгожданную трель. В классе оставаться не хотелось. Встреча выпускников меня совершенно не интересовала, – оставлю им возможность посплетничать, не утруждая своим присутствием, да и вообще, нет желания отвечать на какие-либо заданные вопросы. В том, что всем будет любопытно, как же у бывшей одноклассницы-отличницы сложилась судьба, я нисколечко не сомневалась. Знаем их компот и ехидные вопросики: «Жизнь сложилась на отлично?» или что-то в этом роде. Уже в конце коридора меня догнала Светка.

– Ната! Да постой ты, чего только сорвалась как угорелая? – запыхавшись, сказала подруга.

– Прости, совсем про тебя забыла.

– Что, Костян так достал, что ты унеслась, как молодая лань? – с жалостью посмотрела она на меня.

– Не то слово! Прицепился как пиявка, совершенно не понимает моих сигналов, что лучше ему отвалить! – злилась я на весь мир.

– Да я заметила, он прям нарушил все доступные дистанции! Прилип к тебе и все ему нипочем! А главное, Иванка словно ослепла, хоть бы замечание ему сделала!

– Ой, и не говори!

– Ты что, проголодалась, что в столовку направилась? – с недоумение спросила она.

– Ну, десять минут надо где-то переждать, почему бы и не в столовой? – безразлично ответила я, спускаясь по ступенькам вниз.

Столовая у нас находилась в полуподвальном помещении, где всегда пахло горячими пирогами и борщем. Повернув в буфет, я подошла к миловидной женщине в белом фартуке и забавном чепчике. Она скучающе подняла на нас взгляд и не спеша подошла ближе, выказывая всем своим видом, мол, работаю я на праздниках благодаря ВАМ.

– Я вас слушаю, – сквозь зубы произнесла она.

– Два кофе, пожалуйста, – вежливо попросила я.

Женщина уставилась на меня, словно на дивную зверюшку и, поняв, что я не шучу, прыснула со смеху, да так, что аж слёзы выступили на глаза.

– Вы, видимо, заведение попутали. Это не кафе, а школьная столовая! Могу вам предложить чай, компот, молоко! Пирожки с яблоками и булочки с корицей. Чуть позже, ближе к обеду, у нас будет салат из свеклы, а также из капусты, – продолжая посмеиваться, озвучила она нам дневное меню.

– О! Да. Конечно, – отрывисто ответила я и продолжила, – тогда нам чаю с булочками, пожалуйста.

– Да, от кофейку я бы не отказалась, но раз уж нет кофеина, перейдём на теин! Временно, конечно, – задумчиво протянула подруга, принимая коричневый поднос, явно повидавший совдеповские времена, с чаем и выпечкой.

– Пойдем вон туда, в уголок присядем, – потянула я подругу, рассчитавшись за заказ.

– Нат, у нас пять минут осталось, так что надо поспешить, если мы, конечно, на математику не хотим опоздать, – упала за ближайший стол подруга, игнорируя мои слова по поводу дальнего столика.

– Да не волнуйся ты так, не пойдёт твой Орловский за тобой в столовку, – хмыкнула Светка.

– Он не мой! – пригубила я чай, обжигая губы о граненый стакан такой же давности, как и поднос.

– Ну, он так не считает, – кивнула подруга в сторону входной двери в буфет и продолжила, – а я, кажется, просчиталась – все же пришёл!

– Черт! Пей скорее эту коричневую жижу и закусывай, Светуль, надо ноги уносить!

– Кофе, пожалуйста, – вежливо попросил Костик.

Ещё один за кофеином.

– Господин Орловский! – подскочила буфетчица. – Вы знаете, у нас кофе не продается, но если хотите, я Вам своего растворимого налью, – говорила та, совершенно игнорируя наши вытянувшиеся физиономии.

– Ты только глянь, Ната, какие привилегии некоторым!

Кажется, возмущение Светы не осталось незамеченным, Орловский поблагодарил женщину, которая решила показать ему все свои тридцать два зуба, и остановил свой выбор на чае, если это так можно, конечно, назвать. Цветная, ещё и сладкая водица!

– Свет, челюстями работай, нам на урок! – раздраженно сказала я, поглядывая на подругу.

Вопреки моим ожиданиям, он не попытался сесть рядом, а стоял, в стороне, и попивал чай, изредка кидая на нас свой взгляд.

– Через минуту прозвенит звонок, нам пора, – посмотрев на маленькие наручные часы, я поставила полупустые стаканы на поднос, убирая со стола, и направилась на выход, исподтишка поглядывая на Орловского. Он словно не спешил – стоял и попивал чаёк, опираясь о стенку, напоминая дворового хулигана. На нем были потертые штаны и белая поло, выгодно подчеркивающая его накачанную грудь и широкие плечи. И не скажешь, что он метит на кресло мэра города. Кинув на него последний взгляд, я заметила еле игравшую улыбку на его лице. Паразит, блин. Поставив поднос в отведенное для грязной посуды место, я, не оглядываясь, покинула буфет, подгоняя подругу.

– Вот ты мне скажи, Ната, мы теперь весь месяц вот так бегать будем?

– Ну, я же тебя не заставляю. Свет, я не хочу вести светские беседы в классе и тем более в присутствии НЕГО! Ты должна прекрасно понимать, что любые разговоры будут сводиться к одному! И пока я смогу избегать темы прошлого, я буду делать все, чтобы сохранить мою тайну, – остановилась я перед дверью в класс, слегка запыхавшись.