День счастья – сегодня

– Но он не закончил! – возмутилась я этим его словам.

– Кто мы такие, чтобы решать это за Всевышнего!

Отец Федор пояснил, что, с точки зрения христианства, смерть не означает конец – это переход души человека в мир вечности. То есть, по сути, христианство, как и многие другие религии, верит в то, что человек бессмертен.

– Ты можешь с ним разговаривать, – продолжал отец Федор, – и он обязательно тебе ответит, ты это почувствуешь. Ты будешь видеть его в снах, и он обязательно расскажет тебе, что у души его все хорошо.

Я цеплялась за каждую возможность, за каждое слово, в которое мне так сильно хотелось верить, я внимала словам батюшки, а он читал надо мной молитвы, и мне действительно становилось легче. В конце концов, кто я такая, чтобы решать, кто должен жить, а кто – нет. Я всего лишь должна научиться это принять.

Спустя какое-то время, уже в Москве, я стала ходить в церковь намного реже: больше не заходила в храм перед работой, и даже перестала посещать службу по воскресеньям. Отпала и потребность общаться с кем-то из служителей церкви. Отчасти потому, что я уже задала свои вопросы и получила на них ответы. А возможно, я просто боялась, что, если я продолжу задавать неудобные вопросы, служители церкви не смогут найти на них ответы, и тогда я могу разочароваться в своих и без того хлипких убеждениях. А может, я знала, что не услышу ничего нового. В общем, на какое-то время мы с религией (именно с религией, не с верой) перестали быть нужными друг другу. В конце концов, Богу, если он есть, гораздо важнее, хороший ли я человек, чем то, хожу ли я в церковь.

Да, я все еще пребывала в отрицании. Религиозном затмении. Но я находилась на верном пути. В каждой стадии нужно находиться ровно столько, сколько она того потребует. Только пройдя все стадии горя и излечившись, можно, наконец, вернуть себе себя.

А мне предстоял еще долгий путь к себе.

Советы на стадии отрицания

1. Причинять себе физическую боль, чтобы заглушить душевную – очень плохая идея.

2. Таблетки помогают приглушить боль, но лишь на время. Потом нужно помогать себе самому.

3. Когда все вокруг потеряло смысл, отражение в зеркале должно придавать сил, а не вызывать жалость.

4. Когда плохо всем вокруг, лучше доверить свои эмоции личному дневнику.

5. Попытаться вовлечь как можно больше близких людей в организацию похорон – это не стыдно.

6. Наши близкие всегда остаются рядом, даже если уходят. Принять это порой сложно, но важно.

Часть 2. Злость

«Необъяснимая штука – душа. Никто не знает, где находится, но все знают, как болит.» (А. П. Чехов)

Глава 1. Друзья

Я злилась на Идеального мужа. Мне казалось, что он недостаточно хорошо меня поддерживает. Он, в свою очередь, недоумевал, что именно он сделал не так, и мы ссорились. Вообще-то, оказывать кому-либо моральную поддержку – почему-то не самая сильная сторона Идеального мужа. В этой роли у нас обычно выступаю я, применяя свои теоретические знания из десятков прочитанных мною книг на околопсихологическую тематику. Я – мастер поддержки, можно сказать. Я точно знала, как именно нужно было меня поддерживать, но считала, что он должен был догадаться обо всем сам. По моему мнению, он должен был потакать всем моим прихотям и слабостям, найти способ развеселить меня, внимательно выслушивать и давать очень точную обратную связь по всем высказанным мною идеям. Очевидно, мои ожидания были слегка завышены. Вот почему Идеальный муж делал все не так, как нужно.

Будучи в стадии злости, человек чаще всего испытывает раздражение: на все происходящее, на близких, на мир. Конечно, чаще всего в зоне риска находятся самые близкие люди. Особенно те, которые всегда рядом. Идеальный муж всегда был рядом. И чем больше он был рядом, тем больше я злилась на него, так как считала, что он делает все не так. Друзья часто тоже попадают в зону риска: иногда их нет рядом, иногда они слишком навязчивы, а иногда и вовсе не отдают себе отчет в том, что и как можно говорить.

На всех этапах процесса «горевания» очень важна поддержка друзей. Ученые из Датского университета счастья выяснили, что регулярное общение с друзьями не только дает заряд положительных эмоций и повышает настроение, но и нормализует кровяное давление, улучшает сон, снижает тревожные расстройства. Это связано с тем, что именно с друзьями мы можем быть самими собой, избавившись от рамок социальных ролей, таких как «мама», «жена», «дочь», «сестра», «коллега». Социальные роли накладывают на нас определенные поведенческие ограничения, мы ведем себя в этих отношениях, скорее, не так, как нам хочется, а так, как зашито в нашем алгоритме поведения. В общении с друзьями мы, наконец-то, можем расслабиться и побыть собой.

В один из дней, когда я уже вернулась в Москву, мне позвонила давняя подруга, с которой мы не общались уже какое-то время. Когда-то наши семьи дружили, и она каждое лето приезжала в Чернигов из Москвы, привозя с собой фирменные вещи и истории такого далекого для меня столичного мира.

Мы дружили практически до того момента, когда я сама переехала жить в Москву. Как это ни странно, но, получив возможность часто встречаться, мы вдруг осознали, что у нас довольно мало общего. Мне стало казаться, что она не так уж и умна, а, скорее, высокомерна. Мы отдалились после того, как я узнала, что Высокомерная подруга встречается с женатым мужчиной. Почему-то я восприняла это, как личное оскорбление, ведь к тому моменту уже года два или три была на стороне жен. Мы с Высокомерной подругой воевали теперь с разных сторон.

Тем не менее, когда она позвонила, я даже обрадовалась. Она предложила встретиться. Я сразу согласилась. Ей хотелось меня поддержать, а я цеплялась за любую возможность получить поддержку.

Мы встретились на закате дня на веранде одной из многочисленных кафешек на Старом Арбате. Столики из ресторанчиков и кафе прямо высыпались на мощеную пешеходную дорожку, как будто уже не помещались внутри. Улица была залита мягким закатным светом, и это создавало еще более уютную атмосферу.

Расположившись на стуле напротив Высокомерной подруги, я поймала себя на мысли, что даже рада ее видеть спустя столько времени. Все-таки старая дружба не ржавеет, подумала я. Еще по пути на встречу я прокручивала в голове, о чем мы будем говорить. Мне хотелось рассказать ей все, что со мной произошло: про то, как страшно на похоронах, про то, как это больно, как тяжело было перестать принимать успокоительные препараты. Мне искренне хотелось, что называется, порыдать на плече у подруги. Фигурально выражаясь, конечно же. Рыдать по-настоящему я не собиралась, а вот пожаловаться и, возможно, рассказать несколько очень личных историй – да.

Однако, мы как будто обходили стороной эту тему. Я не знала, с чего начать. Она не хотела меня чем-то задеть. Когда же, вопреки моим ожиданиям, разговор наш вылился в обсуждение ее карьерных успехов, я начала вспоминать, почему же я все-таки перестала общаться с Высокомерной подругой. Нет, во мне не было ни капли зависти. Никогда не было, а тогда не было и подавно, потому что в тот момент все мирское казалось мне мелким и ничтожным. В какой-то момент Высокомерная подруга все-таки спросила:

– Ты вообще… как?

– Не очень… – смогла только выдавить из себя я.

– Я тебя так понимаю!..

Неужели?!

– У меня умерла прабабушка где-то год назад. Мама до сих не может прийти в себя.

Если бы это была театральная сцена, думаю, на этом моменте опустился бы занавес. В реальной жизни мне просто захотелось встать и уйти. И больше никогда не общаться с Высокомерной подругой. Тем не менее, я проявила чудеса выдержки, и мы спокойно попросили счет. Обменявшись еще парочкой ничего не значащих фраз и приглашениями в гости, мы пообещали друг другу обязательно созвониться. И я, с мыслью о том, что не буду больше никогда общаться с Высокомерной подругой, ушла в закат. Дословно. Солнце закатывалось за верхушки московских многоэтажек.

Для тех, кто не понял, я поясню. Если у человека случилось горе, нельзя говорить ему что-то вроде: «Как я тебя понимаю: у меня в прошлом году умер хомячок!». Люди иногда, и правда, не знают, как именно поддержать словами горюющего человека, особенно если у них ничего подобного не происходило. Смерть – событие настолько сильное и травмирующее, что подобрать слова бывает очень трудно.

А часто любые слова бывают лишними. Многие говорили мне: «Держись! Все будет хорошо!». И это ужасно злило меня. Откуда вы знаете, как все будет? Что значит «держаться»? А если я не хочу «держаться»? Я сама решу, «держаться» мне или нет!

Советы «держаться» или «перестать плакать» не помогают горюющему человеку пережить утрату, а иногда и наоборот – продлевают срок траура. Второй задачей горя, после признания факта утраты, согласно Вордену, является переживание боли потери. Если человек будет «держаться», делать вид, что все в порядке, не позволит себе горевать, это может перерасти в депрессию. Часто на прием к психотерапевтам приходят люди, которые вовремя не проработали переживания, связанные с болью потери, чтобы открыть их и прожить боль заново. Ведь только пропустив через себя боль, можно исцелиться и перейти на следующий этап.

Испытывать боль, горевать, плакать – это абсолютно нормально. Это здоровая реакция на травмирующее событие. И, конечно, лучше пережить его сразу же, как только это случилось, когда можно заручиться поддержкой близких, чем спустя какое-то время, когда это уже будет не так уместно. Поэтому гораздо лучшим советом для горюющего человека станет предложение поплакать. И подставить свое плечо.

Были и такие друзья, которые совсем ничего у меня не спрашивали, как будто ничего не произошло. Они даже не спрашивали, как именно я себя чувствую. Я злилась, обвиняя своих друзей в безразличии к моему горю. Конечно, они не были безразличными. Возможно, они не хотели напоминать мне об этом, не знали, как начать разговор, и нужно ли его начинать.

Мне очень хотелось, чтобы рядом были люди, которые действительно понимают, что именно со мной сейчас происходит. Люди, которые тоже пережили нечто подобное, и могут поделиться своим опытом, дать дельный совет. Но процесс «горевания» – настолько личный, что иногда это вряд ли помогает. Например, один наш друг, который десять лет назад тоже потерял отца, приехав к нам в гости как-то вечером, чтобы поддержать, вдруг заявил: «Никакой души и загробной жизни не существует! Это все сказки!» Конечно, я не стала с ним спорить в тот момент (это такой категоричный тип, с которым лучше не спорить), но глубоко в душе мне стало очень неприятно, что он не разделяет мою идею.

Поэтому, в конце концов, важны те друзья, которые просто будут рядом. Просто приедут в гости с бутылкой вина и будут говорить до утра о чем угодно, вместе плакать, а потом смеяться. Которые смогут рассмешить даже в самой грустной ситуации. А иногда просто выслушают без лишних комментариев.

Глава 2. Психолог

Я точно не понимала, что именно я чувствую. Обиду. Страх. Злость. Боль. Это очень сложно описать, но у меня как будто бы постоянно ныло все тело: наверное, именно так болит душа. Я испытывала эту боль каждую секунду своей жизни, и это было невыносимо.

Я искренне не понимала, почему все (ВСЕ!) так легко и просто вернулись к своей нормальной жизни. Мне казалось, что люди забыли о том, что произошло. «Конечно, – думала я, – на их жизни это никаким образом не повлияло!» Это у меня отобрали будущее. Будущее, в котором папа приезжает к нам в гости, в котором я советуюсь с ними по поводу работы или покупки машины, в котором мы ходим в баню, катаемся на лыжах. Будущее, в котором у моих детей есть дедушка…

Когда мир замирает и жизнь останавливается – это больно. Когда же ты понимаешь, что мир остановился только для тебя, а все остальные люди продолжают жить своей жизнью – это невыносимо больно.

– Разве ЭТО можно когда-нибудь пережить? – спросила я у двоюродной молодой бабушки. Это мама Очень молодой тёти, которая рано потеряла отца, а соответственно, бабушка – мужа.

– В первые дни после похорон, – признавалась Молодая бабушка, – я помню, как шла по улице и сильно злилась на мир. За то, что мир продолжает существовать, а его больше нет.

– Точно! Прямо, как я сейчас!

– А потом очень жалела, – продолжала Молодая бабушка, – о том, что потеряла несколько лет жизни из-за того, что очень злилась и страдала: из-за этого не могла жить нормальной жизнью. Надо сразу возвращаться к нормальной жизни, потому что она так коротка!

Жизнь коротка. Это очень четко понимаешь именно тогда, когда теряешь близких в таком молодом возрасте! Я не знала, как именно я могла хоть немного облегчить свои страдания, чтобы попытаться тоже вернуться к нормальной жизни.

Как я делаю практически по любому вопросу, я стала искать в интернете литературу на эту тему. Книги всегда были моим спасением. Они обучали меня, как правильно планировать свое время, вести переговоры, управлять командой и, скорее всего, должны были помочь мне сейчас.