Вредность не порок

Излишне будет объяснять, что после этого я с визгом шарахнулась в сторону и, неловко зацепившись в полете за что-то ногой, с треском завалилась в самую середину куста. Подо мной раздался полузадушенный вскрик, я активно забарахталась, пытаясь восстановить равновесие, и, свалившись с чьей-то спины, очутилась на карачках.

– Кто здесь? – Я попыталась спросить грозно, но вышло как-то жалко. Вскочив на ноги и прижавшись спиной к стене, я тщетно старалась разглядеть того, кто всё ещё барахтался в кустах. – А ну, вылезай!

Пока я вверх тормашками летала по кустам, мне очень хотелось, чтобы здесь появился Стас, теперь же, разглядев поднявшуюся на ноги тонкую мальчишескую фигуру, я молилась, чтобы этого не произошло. Потому что я сразу сообразила, что это не кто иной, как тот самый Володя Савченко, по чьей милости я в настоящее время испытываю столько неудобств. Смущенно опустив глаза, мальчишка шагнул ко мне ближе и прошептал:

– Извините… это я…

«Только бы Стас спал! – думала я, в напряжении косясь на соседнее окно. – Иначе здесь такое будет! Мама ОМОН вышлет».

Но я зря волновалась, Стас так и не проснулся, видно, намаялся, бедняга.

– Хорошее ты время выбрал по гостям ходить, – буркнула я, присаживаясь на скамеечку под окном, и жестом приглашая мальчишку сесть рядом.

– Я днём не мог… – он опустил голову, и я подивилась странной интонации.

Не то чтобы он заплакал, но эти слова явно дались ему нелегко. Вспомнив, в конце концов, что я всё-таки педагог, я постаралась придать голосу максимальную доброжелательность.

– В чём дело, Володя? Расскажи, пожалуйста.

Он сцепил пальцы и зашептал:

– Это я вам записку написал. Вы читали? – я кивнула. – И Ирине Захаровне тоже. Она нашла, я видел. Нельзя ей у забора сидеть, у неё очки отсвечивают…

– Чего? – не поняла я. – При чём здесь очки?

– Они вечером костер жгли, Ирина Захаровна у забора была… у неё очки, и они отсвечивают от огня.

Тут я сообразила, в чём дело, и задумалась. Так, интересно, а кроме него, ещё кто-нибудь заметил сверкающую очками Ирину Захаровну? Следопытка недоделанная, если там и вправду то, о чём она рассказывает, ей запросто отвернут голову, чтобы не совала её куда не следует.

– А зачем ты писал записки?

Тут парень заёрзал и, томясь, пояснил:

– Анастасия Игоревна, вы не подумайте чего… У меня братан есть старший… он очень хороший… Он год назад из тюрьмы вернулся… Но вы не думайте, он ничего такого…

– Я понимаю, Володя, – ободряюще покивала я, хотя, признаться честно, пока еще ни хрена не понимала и очень опасалась разбудить Стаса.

– Ему почтальонша один раз телеграмму принесла… Он тогда стал нервничать, как я понял. И бабушке говорит: «Поезжай в город, я в огороде сам разберусь». Бабка не хотела, но он настоял. И мне говорит, собирайся тоже. А я говорю: «Чего я в городе не видал, все пацаны здесь». Ну он разорался, обещал по шее дать… Бабку отвёз, а я не поехал. Вадька рукой махнул… А потом к нему друзья приехали. В первый вечер за стол сели, один там всё про баб… – Тут Володя крепко задумался, видно, пытаясь сообразить, какими словами передавать разговоры моих пляжных знакомцев, и думал достаточно долго. Определившись, наконец, он продолжил: – И тут Вадька вдруг ляпнул, мол, училки вон Вовкины есть, молодые и красивые. Про вас сказал… Ну вот так всю ночь сидели, пили, а этот всё порывался по бабам… то есть хотел к вам в гости… А на другой день сели за стол и стали про кого-то разговаривать, кто одному мужику ихнему руку прокусил…

Я заморгала и съёжилась.

– Ну и что дальше?

– А Вадька говорит: «Это и были Вовкины училки. Одна вот тут, за забором живёт».

Он замолчал, я молчала тоже. Причина, побудившая пацана написать записки, теперь понятна, и я была ему за это весьма благодарна.

– Знаешь, Володя, может быть, тебе действительно лучше в город уехать?

Мальчишка кивнул:

– Да я теперь сам хочу. Вадька меня днём из дома не выпускает. Говорит: «Меньше знаешь – крепче спишь… Сам остался, вот и не ной!» А на фига мне в доме сидеть? Решил завтра с первым автобусом.

– Володя, а сколько у вас гостей?

Володька задумался, потом затряс головой:

– Человек десять. Точно не знаю, Вадька выходить не разрешал, я только ночью, в окно лазил.

– Ясно, – протянула я, однако на самом деле всё было как раз наоборот. И на всякий случай поинтересовалась: – А что они у вас делают-то?

– Знаете, Анастасия Игоревна, по-моему, они чего-то ждут!

Это прозвучало весьма неожиданно, я покосилась на Володю:

– Ждут? Это интересно…

Поговорив ещё немного, я выяснила, что возвращаться сейчас домой Вовка не собирался, решив переночевать в соседском саду. В целом его план я одобрила, однако позволить ребёнку спать на земле не могла, ближе к вечеру поднялся ветер, поэтому я решительно загнала его через окно в свою комнату, строго приказав не шуметь и ложиться спать.

– А вы? – Он высунул удивленную физиономию из окошка, я сердито цыкнула и сказала:

– А у меня дела! Спи, давай! Быстро!

***

Палить всю ночь на улицах фонари, вероятно, считалось у горелкинской администрации непозволительным излишеством, поэтому ко времени полного сонного затишья большая часть фонарей переставала освещать дорогу припозднившимся жителям. Однако сейчас подобная светомаскировка была мне на руку. В потемках всё же спокойнее, не видишь ты, но зато не видят и тебя.

Размышляя подобным образом, я торопливо пробиралась вдоль тёмных заборов. Совершенно некстати на улице здорово похолодало. Поёживаясь на свежем ветерке, я ругала себя за легкомыслие: из-за всей этой суеты я не додумалась одеться потеплее, ветровка, к примеру, мне сейчас совсем бы не помешала. К тому же я забыла о комарах, которые, почуяв меня, явно воспрянули духом и решили не упускать подвернувшегося шанса на поздний ужин. Так мы и неслись стремглав по спящим Горелкам: я и комары. Оказавшись возле Иркиного забора, я тихо позвала:

– Ирка!

В ту же секунду от тёмных кустов отлепилась неясная фигура:

– Не ори… Иди сюда…

Подруга сурово хмурилась, скорее всего, сердилась за задержку.

– Где ты болталась? – язвительно осведомилась она. – Уснула, что ли? И ты что, на пляж собралась? В одной футболке тебя комары сожрут. Ну ладно, – смягчилась, наконец, Ирка, не умевшая, по правде говоря, долго сердиться, – я тебе кофту дам…

– Спасибочки… – отозвалась я. – Я тебе тоже удружу, объясню, как буйную головушку на плечах оставить…

Я вкратце поведала о самых последних событиях, о Володе Савченко и о сверкающих Иркиных очках. Сообщение об очках совершенно ошеломило подругу.

– Ну надо же! – растерянно прошептала она. – А кто-нибудь ещё, как ты думаешь, заметил?

Я пожала плечами. Мы немного помолчали, размышляя, и мне уже стало казаться, что сейчас Ирка предложит отменить плановое подглядывание, но она заявила:

– Что ж, придется без очков! Правда, без них я не очень хорошо вижу вдаль…