Юмор лечит. Новые смешные рассказы о жизни

А банщица и отвечает:

– Яша занят, давайте я вас к китайцу Антону отправлю, он помоложе, у него руки покрепче, посильнее.

– Не-е-ет, – говорю, – спасибо! Мне не надо посильнее, мне и Яши, думаю, многовато будет.

Китаец по имени Яша – ростом в 165 сантиметров. Глаза такие узкие, но добрые.

– Здравствуй, – говорит. И сразу: – Ложись!

А что плохо, так и не сказал.

Лег я. Почмокал он, глядя на мою спину.

– Криво вот тут, – говорит, – плохо!

О, думаю, плохо! Это уже хорошо. А сколиоз – фигня, и без китайцев знаем.

Потом берет этот китаец свой твердый, сухой, маленький палец и тычет мне точно в то место, где у меня всегда мышцу зажимает. Тык, тык…

И спрашивает ласково: «Больно?».

Я зубы сжал, чтобы банщица на крик не прибежала, а Яша понимающе кивает и говорит: «Ага! Цуцуть!» – и тык мне в другое место…

Как он эти места видит, я не понимаю. Но в четыре места ткнул и – как в морском бое – все разы попал. Убил. Потом минут пять ручками своими махонькими спину мне порастирал. Чё, думаю, мужики кипишились? Кайфно…

Взял потом китаец скребок, из рога оленя сделанный («Олень-рог. Надо лось, но лось нету. Олень»), и давай мне, как рубанком, кожу со спины снимать. Где мышцы живут – там терпимо, горячо только, но он, жопа такая желтокожая, до позвоночника добрался и давай по костям ездить. Шкряб, шкряб. Шкряб, шкряб.

Чувствую, уже спинной мозг потек.

А Яша спрашивает нежно: «Больно?». И сам себе отвечает: «Цуцуть!».

Знаете, какое офигительное чувство, когда тебе перестают с позвоночника кожу пластами срезать и на лопатки переходят? Не описать! Руки эти нежные целовать хочется.

Берет потом Яша свои твердые маленькие пальцы и начинает все мои мышцы по моим же ребрам катать. А мышцы-то у меня только после вчерашнего километрового заплыва – размятые, эластичные. Хрен тебе, думаю!

И тут – опа! Какая-то сволочная мышца какой-то бугорок на ребре нашла и цепляет… Яша обрадовался, про всю остальную спину забыл и за бугорок принялся. Туда-сюда. Туда-сюда.

– Спазм, – говорит. – Плохо!

И снова туда-сюда. Как на домбре играет.

А у меня ощущение, что бугорок на кости от этого растет и мышца об его острые края рваться начинает.

Но я и это пережил.

Берет потом маленький китаец Яша БОЛЬШУЮ банку, прикладывает к моей спине и выкачивает оттуда весь воздух. Мне показалось, что у меня вся кожа со спины – как у шарпея – под банку заползла и там плачет.

Оказалось, ни фига, не вся! Ибо Яша еще одну банку поставил. А потом еще десяток.

Потом Яша взял и в том месте, где у меня «Спазм. Плохо», кожу три раза иголкой проткнул и банку сверху поставил. Кровь выкачивать… А меня мужики предупреждали же, что он кровь сосет, вампирище, я даже не вздрогнул.

Не дождешься, думаю, вьетконговская рожа, моего комиссарского стона.

Минут пять Яша кровь покачал. Недовольный остался. Красная кровь… Молча вылил и банку помыл.

А банки кожу в себя втягивают…

И тут ка-а-ак ткнет мне иголкой в другое место (где у меня мышцу сводит)! Черт его знает, в какой он там нерв попал. И не больно вроде, но у меня все тело выгнуло, и глаза выпукнулись неадекватно… И там давай кровь качать. Покачал пять минут, обрадовался!

– Черный! Плохо! Черный!

Собрал со спины в банку и мне показывает… Точно! Если в первой банке кровь была чистенькая, красненькая, то здесь – бурая кровяная сопля плавает. Удивительно…

В общем, через какое-то время взялся Яша банки с меня снимать.

Я вам скажу: оргазм – фигня, секс – отстой! Вы попробуйте, как Яша банки снимает!

И только я растащился, как Яша на четвертой банке решил, что зря живым меня отпускает, и банку, прежде чем снять, у меня по спине повозил. По всей. Кожа там, под банкой, перекатывается. Цвет такой у нее нежный. Спелый баклажан называется… И следующую банку Яша тоже повозил… И следующую… А места для возни все больше… Банка – она же не дура, – она через минуту от спины с чпоком облегчения отскакивает, и тогда Яша тоже удовлетворенно говорит: «Фатит. Хорошо».

А какая банка сразу не отскакивает – так он ее возит, пока не чпокнет.

Я понял в эти минуты, что чувствует дождевой червяк, когда его на крючок надевать начинают. И хочется из рук выскользнуть, и крутишься, ползешь, но тебя китаец за банку поймал и держит.

А кое-где Яша в синюю шишку тыкает своим маленьким китайским пальцем и говорит: «Шишка. Черный. Плохо».

Это значит, что там кровь застаивается. «Лечить! Плохо».

Ну, банки на груди я перенес уже со смехом, шутками и прибаутками.

А уж когда Яша сказал: «Молодец! Поняла?! Молодец!» – я так вообще духом воспрянул. Мужиков-то он не хвалил! Ругал только.

Но… вот смотрю сейчас на себя в зеркало. Черный синяк! Плохо! Надо лечить!

Послезавтра опять пойду…

История вторая

Жили-были у нас рыбки. Много. В зале. В двухсотлитровом аквариуме. А рыбки – они ж в туалет где попало ходят… Захотелось им – бац – и сходили. Свиньи, а не рыбки.

В общем, долго ли, коротко ли, а пришло время, в связи с таким зоологическим парадоксом, рыбкам воду менять.

Суббота. Десять утра. Рыбкам воду поменяй и лежи-отдыхай.

Я по-взрослому литров эдак 170 слил, оставшиеся тридцать – по ведрам-банкам. Туда рыбок и распихал.

А тут супружница. Заходит такая…

– О! Ты рыбкам воду слил? Давай тогда столик из-под аквариума вот в этот угол переставим?