Frozen

Я пожала плечами.

– Ты мне тоже симпатичен, Майк… Но понимаешь, все эти парни с которыми я встречалась – они люди… Я сознательно иду на эти связи, потом сознательно выбрасываю их из головы, потому что у нас с ними нет будущего. Даже если кто-то из них в меня по-настоящему влюбится, то через полгода забудет. Ты другое дело…

– Ты хочешь сказать, что тебя волнуют мои переживания?

– Да. Даже если мы сейчас не говорим о любви. Меня волнуют твои переживания, потому что мы с тобой вместе уже, – я попыталась быстро сосчитать сколько лет мы вместе, – семь лет. Ты ни разу меня не обманул, не кинул. Я не хочу поступать с тобой плохо.

– Интересно, что ты имеешь ввиду под словом плохо? Когда я вижу как ты едешь к себе на квартиру с очередным мачо, это хорошо? А спать со мной это плохо? И кстати, вместе мы восемь лет, семь месяцев и двадцать один день!

– Извини, но ведь у тебя за эти восемь лет, семь месяцев и двадцать один день, тоже были девушки и женщины. Ты вроде даже как-то жениться собирался. В какой момент я должна была понять, что небезразлична тебе?

– Черт! Мы ругаемся? – спросил Майк с каким-то недоуменным видом.

– Нет! «Объясняемся»! – рыкнула я. – Может, пойдем в номер, а то мне кажется, мы привлекаем внимание. Еще чего доброго меня разместят на обложке с какой-нибудь жуткой подписью.

– Пошли! – Майк поднялся и решительно пошёл на выход.

Я пошла за ним. Всю дорогу к номеру я прокручивала варианты ответов на его признания, поэтому была совершенно не готова к тому, что едва переступив порог номера Майк начнет меня целовать.

Его губы пахли вином и шоколадом… Точно на столе были шоколадные конфеты. И целовался он классно. Я ответила и почувствовала, что хочу его. Он мне нравится, давно и…

– Эй, ребята! – знакомый и любимый голос звучал сейчас совершенно противно. – Майк, я знал, что тебя нельзя оставлять наедине с Огоньком, ты меня не разочаровал!

Падя-Куп сидел в кресле моего номера, как обычно в драных джинсах и растянутой футболке.

– Падя? Ты что здесь делаешь?

– Не правильный вопрос, – из-за шторы вышел падя-Зиль. – Правильно: что вы здесь делаете?

– И что вы здесь делаете?

– Забираем тебя и уводим домой. – Зиль сказал тоном, не терпящим возражений.

– В чем дело? – спросил Майк.– Чем обязаны таким высоким посещением?

– Вам не нужно быть вместе, – лениво ответил Куп.

– Пади, но мы вместе уже восемь лет, семь месяцев и двадцать один день! Почему именно сегодня вы взялись за нравственность?

– Вам нельзя заниматься сексом, – ответил Зиль, но ясности не внес.

– Вас когда ждут в Рейкьявике? – спросил Куп.

– 23 февраля, – ответил Майк, в глазах огненный всполохи. – Мы прилетаем туда как раз утром 23.

– Очень хорошо. Вот утром 23 она будет встречать тебя в аэропорту Рейкьявика, а сейчас ты идешь с нами. – Куп встал рядом со мной и взял меня под руку. Зиль встал сзади.

Неожиданно для меня Майк трансформировался. Вполне симпатичный дракон, молодой, но уже все при нем: широкие крылья, крученные рога, длинные когти и очень красивый кобальтовый цвет: серебро с голубизной.

– Оплачивать разрушение в номере будешь сам, – лениво сказал Куп и трансформировался, раздвигая крылья и опуская голову с рогами в угрожающей позе. При этом отлетел в сторону и треснул стеклянный столик, оказавшийся на пути трансформации. Куп пустил из ноздрей дым с искрами.

Ост тоже принял угрожающую позу, но по размеру он был в два раза меньше Медного.

В это время сзади послышался треск ломающейся кровати – это после трансформации угрожающую позу принял Зиль.

Если Медный в два раза был больше Майка, то Серебряный был в 1,5 раза больше Медного. Он заполнил собой всю высоту номера, при этом угрожающую позу принять не удалось: крыльям мешали кровать и стены, а голова уперлась в потолок.

– Всё! Всё! Пади, я иду с вами! Куда? Домой в Берлин? – обнимаю Майка за серебристо-голубоватую шею и целую в морду. – Вот видишь, что из наших «объяснений» получилось, разворачиваюсь и шагаю в гостиную нашего берлинского дома.

– Пади, что все это значит?! – меня колотит. – Вы в серьез озаботились моим моральным обликом? Это родительский произвол!

– Агуня, пойми, – оказывается в гостиной сидят мама с Остом-старшим, – так нужно.

– Огонёк, пойми, вы сейчас с Майком чуть все не испортили, – Куп пытается меня обнять, но я вырываюсь и убегаю в свою комнату.

Нет сидеть в комнате я не собираюсь. Блин, чувствую себя какой-то малолеткой, которую застукали за тем же самым. Что за чушь! Переоделась в мото-костюм и переместилась в гараж. Оседлала очередной чудо-байк пади-Зиля и помчалась по улицам города.

Сделал несколько кругов, почувствовало, что отпустило. Завернула в какой-то бар и заказала пиво, безалкогольное. Достала сигарету, прихватила зубами и полезла в карман за зажигалкой. В этот момент кто-то слева поднёс мне зажженную спичку. Прикурила и подняла глаза на человека, гасящего огонек взмахом руки.

– Зи! – заорала я от радости и бросилась на шею моему старшему брату. – Зи! Откуда ты здесь? Хотя о чем это я. Старшие подослали…

– Подослали, – звонко целует меня в щёку. – Думают, что ты можешь что-нибудь с собой сделать.

– Идиоты! Причем все четверо! Тебя считать? – Зи отрицательно мотает головой. – У нас с Майком все не так запущено, чтобы я хотела с собой что-нибудь сделать. Но вот что-нибудь бы разбила, кого-нибудь бы прибила… Тебя они тоже из-за меня выдернули?

– Нет. Я сам. Мимо пролетал, – улыбается во все зубы, сколько есть. – Сестрёнка, как я, оказывается, по всем вам соскучился! – прижимает меня к себе.

– Я тоже. Ост устроил мне в этом году гастроли не только по Австралии, но и по Новой Зеландии, а завтра я должна быть в Рейкьявике, вернее послезавтра. Всё уже перепутала с этими переходами.

– Ерунда, главное помнить, когда ты где-то должна быть. Приходишь и первым делом узнаешь дату. И никакой путаницы. Я подозреваю, что можно и во времени так перемещаться, но сам не пробовал.

– То есть?

– Ну, вот как ты перемещаешься? Задаешь место, где тебе нужно оказаться или человека, с которым хочешь встретиться, и перемещаешься. Думаю так же можно заказать, например, день твоего рождения, госпиталь. И посмотреть, как ты появлялась на свет.

– Ну, с этим событием я знакома даже лучше мамы и падей. Они отвлекались, волновались, но все записали. Мы это радостное событие с Искрой просмотрели миллион раз!

– Я же для примера, какая ты прямолинейная.

– Подожди, ты сказал, что в Берлине оказался не из-за наших проблем. Тогда почему?

– Кэт куда-то пропала. Со мной Магда связалась. Сама понимаешь при её не согласии на наши отношения, её обращение ко мне, как крик отчаяния.

– Опять кого-то хакнула?

– Об этом она Магде не говорит.

– А па Зиль что говорит?