Иудейская богиня. Серия «Писатели Израиля»

3

С 1946 года мы с матерью, ее сестрами и дедом жили в Черновцах.

…В 1946 – 1947 годах евреи – уроженцы Румынии, Польши, других европейских стран удирали от Советов, оставляли квартиры с мебелью – только бы поскорей покинуть эту, как они говорили «страшную страну».. Многие отбыли срок в советских тюрьмах… Н случайно у евреев, выходцев из Польши, было в ходу проклятие: «Чтоб тебя оккупировали немцы и освободили русские».

…Сорок седьмой – сорок восьмой учебный год был для нас с братом Ленькой в особенности трудным. Мы перешли в только что созданную 26 среднюю школу, которую почему-то по сей час называют «гвардейской». Общий двор соединял нас со школой номер 18. Это была единственная еврейская школа в городе. Там вполне могли работать родители моей жены Раисы – Клара Львовна и Золя Фаликович, она была учительница в еврейской школе в Проскуровской области, он директор…

Но их не взяли. А в следующем учебном году мы этой школы уже не застали…

Ее расформировали, как писали газеты «по просьбе самих родителей»…

Что мы вынесли из того времени?

Жить трудно, даже тошно. И потому, во-первых, надо устраиваться. То есть, как минимум закончить институт. Во-вторых, в-третьих, и четвертых: мы евреи, у нас кроме ума, взаимовыручки и терпения – никаких положительных черт нет, да и эти даны нам во вред и направлены на нашу погибель. Потому – надо делать что-то сверх того, что ожидают все.

Сделай или сдохни.

И всегда остерегайся, помни: бить жидов, легче, чем спасать Россию…

Что еще? Пожалуй – главное:

Здравствуй, русское поле, я твой тонкий колосок…

Музыка Яна Френкеля, слова Инны Гофф, поет Иосиф Кобзон.

Здесь – это называется по – хитрому – ассимиляция. Вроде как быть мараном.

Впрочем, если тебе захочется подпрыгивать под пилящую скрипочку – пожалуйста, это наша самодеятельность, самодеятельность изгоев.

Но лучше не касаться этой темы.

И, пожалуйста, держись в тени, не ходи под фонарь, не стой под прожектором, где ты освещен с ног до головы. Во-первых, завидуют, во-вторых – там не протолкнуться…

Социализм? Запомните слова настрадавшейся писательницы Тэффи: «Социализм это такой общественный строй, при котором всем делают хорошо, чтобы каждому было плохо…»

А впрочем, жаловаться в этом мире некому. Так устроен мир.

В школе учителя были строгие. Они не хотели видеть будущее в розовых очках. Был историк, который говорил, что за окнами нас ожидает фига с маслом.

Мы смеялись.

Теперь, по прошествии стольких лет мне хотелось бы знать, кому досталось масло?

Голда въехала в советскую столицу за лихими проделками: знайте, евреи тоже что-то могут…

Она ожидала ответной реакции.

И, в сущности, дождалась ее…

4

…Такое впечатление, что в 1948 – 1949 году в Советском Союзе все совершали ошибки.

Ошибку за ошибкой.

Даже поздравительные адреса писались так, что были очень похожи на доносы.

Еще в 1938 году, первый секретарь ЦК Компартии Украины Хрущев строчил Сталину задушевные послания: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17—18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает – не более двух-трех тысяч. Прошу принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущев».

Сталин ему ответил:

– Уймись, дурак.

Сказать то же Сталину – оказалось некому. Его окружали проходимцы и партийные чинуши. Разумеется, в том числе и евреи. Вот факт из интервью генерала Н. Павленко. Правда, дело было в конце мая 1942 года. Только что Резервный и Крымский фронты потерпели жесточайшее поражение. Представителем ставки здесь был Лев Мехлис, одиозная личность. Он вошел в кабинет Сталина в тот момент, когда у него находился начальник тыла Красной Армии Хрулев. Не говоря ни слова и не смущаясь присутствием Хрулева, Мехлис стал на колени. Сталин пытался отойти в сторону, но Мехлис, обливаясь слезами, пополз за ним. При этом поносил себя самыми ругательными словами, называя себя «паршивым жидом»…

Сталин, конечно, простил этого пса…

Тысячи евреев во время войны бежали из Киева, Минска, Риги, Ленинграда и Москвы, спасаясь от наступающих немецких войск. Мы уходили из горящей Полтавы, когда немцы, в сущности, входили в город с другой стороны.

Фашисты приходили под лозунгом освобождения украинцев и прибалтов от «еврейского господства». Немецкая пропаганда работала во всю. И люди на оккупированных территориях стали захватывать дома, квартиры и прочую собственность евреев…

Когда возвратились в Полтаву, нам рассказывали, как из нашей квартиры вытаскивали все подряд, а большой портрет отца, в форме офицера Красной Армии, использовали во дворе в качестве мишени…

Один из руководителей советских органов безопасности в книге воспоминаний пишет: «Помню, как Хрущев, тогда секретарь коммунистической партии Украины, звонил Усману Юсупову, секретарю коммунистической партии Узбекистана, и жаловался ему, что эвакуированные во время войны в Ташкент и Самарканд евреи «слетаются на Украину как вороны».

…Мы тоже «слетелись».

Дед тосковал, часто пел украинские песни. Как только освободили Полтаву, стал требовать: «Хочу на родину».

И мы уехали.

Ответственный работник НКВД далее продолжает: «В этом разговоре, состоявшемся в 1947 году, он, (т. е. Хрущев – Л. Ф.), заявил, что у него просто нет места, чтобы принять всех, так как город разрушен, и необходимо остановить этот поток, иначе в Киеве начнутся погромы» (Павел Судоплатов, Спецоперации, Лубянка и Кремль 1930—1950 годы, М.,«Олма-пресс», 1999, стр.473—474).

Можно, конечно, понять сложности городского руководства Киева, только не надо забывать, что сто тысяч евреев Киева, расстрелянные в Бабьем Яру, освободили свои квартиры навсегда.

Председатель Еврейского антифашистского комитета Соломон Михоэлс всячески старался защитить интересы евреев-беженцев в имущественных и жилищных вопросах. Министр внутренней безопасности Абакумов же стремился доказать, что попытки комитета защитить евреев-беженцев были проявлением еврейского буржуазного национализма. Письмо Абакумова отражало обеспокоенность местных партийных руководителей, которым приходилось заниматься этими проблемами…

А тут еще письма. Сотни писем в журналы, газеты, Центральный комитет – письма, предупреждающие, что в искусстве, литературе, армии действуют враги.

Возьмите издательства, если не на первых, то фактически на вторых ролях сидят евреи. Нет от них спасения! И вопрос этот серьезнее и глубже, чем может показаться. Ведь даже Константин Симонов имеет наглость называть себя русским! Мы вас спрашиваем, русские люди, папы и мамы, какое будущее вы готовите своим детям?!

5

Полная противоположность отцу – Голда никогда никому не верила.

Она не верила, что ее, совсем неопытного дипломата могут послать в нелюбимую Москву. Не верила, что в Москве у нее получится. И в отличие от многих вообще не верила Москве.

Ей нравилась пословица Москва слезам не верит.