Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Саид, без обиды! – остановил Максим. – Понимаешь, нас немного время поджимает, и парень вон уже зевает, – указал он на Ала ад-Дина.

– И ничего я не зеваю, – пробормотал юноша, прикрыв рот ладонью. – Я просто сегодня плохо спал и встал рано.

– Вам неинтересно? – У Саида лицо вдруг стало таким несчастным и печальным, что Максиму стало жаль мужика.

– Нет, что ты! Все крайне познавательно, но мы здесь, понимаешь ли, по важному делу.

– Без балды, – поставил восклицательный знак Ахмед, заметивший колебания бывшего товарища по банде.

– Ну, если без нее… Чем же я могу вам помочь?

– Ты по-быстрому перечисли все, что у тебя здесь есть, а мы уж решим, к чему приглядеться повнимательнее.

– Ага… – задумался на мгновение Саид. – Значит, так. Имеется: ковер-самолет, метла летучая, кумган бездонный, – начал перечислять Саид, указывая пальцем на соответствующий экспонат, – медяк неразменный номиналом в шестнадцатую часть динара…

– Это нам точно без надобности.

– Ну почему же? – вожделенно потер ладони Ахмед, но мигом притих под суровым взглядом Максима.

– Живая вода, – продолжал перечислять Саид, – мертвая вода, еще один колпак-невидимка, сапоги-скороходы, чувяки-самотопы, скатерть-самобранка…

– Само – что? – переспросил Ала ад-Дин.

– Бранка, – пояснил Максим. – Сама бранится.

– Вовсе нет! – возмутился Саид. – Она…

– Проехали. Дальше.

– Дальше так дальше. – Саид безразлично пожал плечами. – Кальян-самопых, дубинка-дай-по-башке…

– Дельная вещь! – цыкнул зубом Максим. – Извини, Саид. Продолжай.

– Торба-самотряс, штаны-самонадевайки, юбка…

– Самоснимайка, – пошутил Максим.

Ахмед хихикнул, а Саид только головой покачал.

– Юбка-летайка. Надеваешь и летаешь, – развел он руки в стороны и приподнялся на носочках.

– Ты и ее пробовал? – поинтересовался Максим, с трудом сдержав улыбку.

– Не буду я отвечать, не хочу, – буркнул Саид и опять посерьезнел. – Так, что я забыл? – Он обвел пристальным взглядом комнату. – Ах, да! Клюка-золоточеканка – коснешься медной монеты, и станет она золотой.

У Ахмеда глаза прямо-таки загорелись, но он не рискнул прикоснуться к клюке, заметив, как у Максима заходили ходуном желваки.

– Прутик вот еще. Один кончик его уменьшает, а другой – увеличивает. Еще волшебные лампы без счета. А вот лампа Владыки джиннов, – с благоговейным трепетом в голосе сообщил Саид, указав на главную достопримечательность выставки, – и еще совершенная безделица – волшебная палочка.

– Что-что? – не поверил ушам Максим.

– Волшебная палочка, – охотно повторил Саид, проходя к стенду в дальнем конце комнаты. – Вот она. Исполняет любые желания ее владельца. Но вещь чужестранная, и никто не знает, как с ней обращаться. Вернее, не рискует.

– Погоди-ка, Саид, – остановил Максим. Он приблизился к витрине с волшебной палочкой и замер перед ней, о чем-то задумавшись.

– Что с вами, шеф? – спросил Ахмед спустя некоторое время, но Максим не ответил. Казалось, он вовсе не расслышал вопроса. Лицо его будто окаменело, несколько заострившись, глаза потемнели, взгляд застыл, сфокусировавшись на одной точке.

– Шеф, с вами все в порядке? – окликнул Саид, но тоже не получил ответа. – Шеф! Ахмед, что с ним?

– Не знаю. Может, чего съел не то?

– Скажешь тоже! Разве от еды такое бывает?

– А может, вспомнил. Он в последнее время какой-то задумчивый, – засомневался Ахмед.

Пока Ахмед с Саидом пытались разобраться в неясных колебаниях Максима, практичный Ала ад-Дин, которого волшебная палочка заинтересовала крайне мало, незаметно прокрался к другой витрине и вытянул из нее ивовый прутик. Подумаешь, палочка какая-то! А вот увеличивающе-уменьшающий прутик… К примеру, куриное яйцо можно сделать размером со страусиное или даже саму курицу увеличить. Да что курицу! Даже горстку риса или кусок баранины можно увеличить. Тут ведь главное что? Главное, не ошибиться и коснуться правильной стороной прутика, и тогда… Или нет, лучше золотую монетку!

– Я рискну! – прервал мечтания Ала ад-Дина Максим, решительно протянул руку и распахнул дверцу.

– Шеф, а может не надо, а? – испуганно воскликнул Ахмед.

– Надо, Ахмед, надо.

Максим бережно взял тонкую короткую палочку черного цвета с вкраплениями серебристых точек и повертел ее, разглядывая. В палочке не было ровным счетом ничего необычного – валяйся она под ногами на улице, Максим прошел бы мимо, не удостоив ее даже взглядом.

– Но шеф, Стальной Коготь сказал…

– Я не глухой, слышал.

Стоило бы проверить палочку, но Максим боялся спугнуть удачу. А вдруг она окажется обычной палочкой или, того смешнее, он просто не сможет ей воспользоваться?

– Шеф, да что с вами такое? – подлез Максиму под руку Ахмед. – Стоите истуканом, молчите.

– А? – пришел в себя Максим. – Нет, ничего. Просто задумался, – и взмахнул палочкой. – Вот тебе, Ахмед, букет цветов!

– Мне? – отпрянул Ахмед, отбросив огромный букет розовых и белых георгин, неожиданно возникший у него в руке. – Ай, шайтан!

– Работает! – радостно воскликнул Максим. – А теперь… теперь… – зашептал Максим палочке. – Я хочу… – он сильно зажмурился. – Домой!

– Я это… люб-лю тебя… вас… ик! – Нури потянулся за пиалой из тонкого фарфора, но промахнулся и упал на подушки. – О-о! – помотал он головой, с трудом приподнимаясь на руках. – Пр-рынцесса Бдур! Ик! Громо… н-нет! Лу-но-по-добная! – с трудом, по слогам выговорил он. – Твой орел у твоих прыкрасных этих… ног, во!

– Я заметила. – Будур наморщила носик и отодвинулась чуть в сторонку. От «орла» совершенно невыносимо несло – к едкому устойчивому запаху пота добавилась еще и вонь винного перегара.

– Ага! – обрадовался Нури, не оставляя попыток сфокусировать взгляд на лице принцессы. – О моя Бдур! О мой нынахлядный птенч-ик… Выпьем!

Нури все-таки изловчился ухватить пиалу и с трудом попал ей в полные, вывернутые наружу губы. Но пиала оказалась пустой. Нури вздернул брови и долго, с удивлением заглядывал в пиалу то одним глазом, то другим.

– А хде вино? – наконец спросил он, покачиваясь.