– Кхех! – забился Ала ад-Дин, вывалив язык.
– Так чего же ты раньше-то молчал? – Максим поспешно разжал пальцы, и Ала ад-Дин упал на пол, держась за горло и стараясь отдышаться. В его горле что-то клокотало и надсадно сипело.
– Суров ты, Грозный Махсум, – прищелкнул языком Саджиз.
– Я за своих друзей пасть порву, моргала выколю. – Максим все еще тяжело дышал, но уже отходил. – Возвращай, ну?
Ала ад-Дин поморщился.
– Язык… пусть присохнет… обратно, – с трудом выговорил он и взмахнул палочкой.
– Аэ, ы? – Ахмед остановился и пошлепал губами. Лицо его медленно преобразилось, осветившись счастьем. – Ур-ра!!! Мой язык, язычок! Трали-вали, нам не наливали! – заскакал он на месте. – Ну что, Данила-мастер, не вышел у тебя каменный цветок? – подмигнул он Ала ад-Дину. – Гусь ты репчатый, самоходный!
– Знаешь, – заметил Саджиз, наблюдавший за Ахмедом, – мне иногда кажется, что без языка ему было бы гораздо лучше.
– Мне тоже, – согласился Максим. – Но таков уж наш Ахмед.
Максим склонился над Ала ад-Дином и вырвал из его руки волшебную палочку.
– Детям спички не игрушки! – назидательно произнес он. – Слушай, Саджиз, – повернулся он джинну, – а ведь по большому счету нам крупно повезло, что на меня все эти волшебные штучки не действуют.
– Повезло, говоришь? – задумался джинн. – А может, Каззан был не так уж и неправ на твой счет, а?
– Все может быть, – уклончиво отозвался Максим.
– Простите меня, о добрые люди! – взмолился Ала ад-Дин. – На меня нашло помутнение. Я не хотел.
– А что ты хотел? – обернулся Максим.
– Я… я не знаю, – развел руками Ала ад-Дин. – Я хотел, чтобы… чтобы… – Юноша спрятал лицо в ладонях.
– Старая песня о главном, – усмехнулся Максим. – Тебе же, балбесу, сказали: поможем! Чего тебе еще надо?
– Но ведь она выйдет замуж и тогда!.. – выкрикнул Ала ад-Дин.
– Никто никуда раньше времени не выйдет! И по ночам никто не женится.
– Да-а? – недоверчиво переспросил Ала ад-Дин.
– Да! – сказал Максим тоном, не терпящем возражения.
– А ее жених? Она его?..
– Как же ты мне надоел, о влюбленный осел! – Максим хлопнул себя руками по бедрам. – Если бы ты не хлопался в обмороки, то обязательно слышал, что рассказывал Саджиз, но я повторю специально для тебя: она терпеть его не может.
– А чего же она с ним в баню пошла? – слова Максима вовсе не убедили юношу.
– Чтобы не допустить брака, балда ты эдакий! Разве не понятно?
– Н-не очень, – сжался в углу Ала ад-Дин.
– Она его напоила, а потом отвезла в баню и подстроила так, будто он пьяный пробрался к ней в парную. Ясно тебе?
– Но ведь это… – глаза Ала ад-Дина округлились.
– Страшное оскорбление, ты прав!
– Очень страшное! И потому жениху уже ничего не светит, – разом повеселел Ала ад-Дин.
– Все именно так, – подтвердил Саджиз.
– Поэтому завязывай с детскими истериками и не мешай взрослым дядям делать их серьезные дела, понял? – подытожил Максим.
– Угу! – понятливо закивал Ала ад-Дин, шмыгнув носом.
– Вот и умничка.
– А можно?..
– Ну что тебе еще? – застонал Максим, потрясая руками. – Оставишь ты нас в покое, смертный, или нет?
– Вообще-то мое словечко, – напомнил Максиму джинн.
– Ты еще: «твое», «мое»! Господи, ну за что мне все это?
– А все-таки? – напомнил о себе Ала ад-Дин.
– Что, что тебе еще от меня надо?!
– Палочку, – осторожно показал пальцем юноша.
– Чего-о? – не поверил ушам Максим.
– Палочку.
– Опять?!
– Мне ненадолго, совсем на чуть-чуть.
– Опять языки отрывать будешь?
Ала ад-Дин отрицательно помотал головой и втянул ее в плечи.
– Или решил сюда Будур притащить?
Опять отрицательные подергивания головы.
– Фу-у… – устало выдохнул Максим, утирев выступивший на лбу пот рукавом. – На, только отвяжись! – бросил он Ала ад-Дину палочку. – Саджиз, пригляди за ним, чтобы он не смылся отсюда.