Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– И сколько же мне еще осталось?

– Считай сам: по году за каждую монету.

– Ско-олько?! Да ты с ума спятил!

– Ну что ты. – Ифрит зевнул и почесал бок. – Я тебе еще скидку сделал, так сказать, по дружбе. Ладно, некогда мне с тобой разговоры разговаривать, дел у меня по горло. Прощай, повелитель джиннов! Да, и не забудь что-нибудь новенькое придумать к моему возвращению.

– Постой, куда же ты? Не уходи, заклинаю тебя! – Абаназар еще сильнее сжал пальцы и в исступлении затряс решетку. – Выпусти меня отсюда!!! Кто-нибудь, выпустите!..

Но никто не откликнулся на зов старого колдуна и никто не появился в огромной каменной зале, куда не проникали ни лучик солнечного света, ни шорох ветра, ни пение самой малой из пичужек. Абаназар застонал, сполз по решетке на пол клетки, устеленный чистеньким цветастым покрывалом, и, всхлипнув, утер нос.

– Выпустите же. Ну, кто-нибудь, а?

– Что, колдун, хорошо ли ты себя чувствуешь? – прошелестел над головой старика голос.

– Кто здесь? – встрепенулся Абаназар, завертев головой.

– Я, Каззан. – Джинн неторопливо протаял из воздуха и подплыл поближе к решетке.

– А-а, подлый предатель, – отвернулся Абаназар. – Чего тебе от меня понадобилось? Или пришел поиздеваться надо мной, посмеяться над моим горем?

– А не я ли предупреждал тебя в свое время, что все закончится хуже некуда?

– Ну, предупреждал, – буркнул Абаназар, поерзав на коврике.

– И чего ты достиг?

– Ничего, – уныло отозвался колдун и вздохнул.

– Вот видишь, к чему привела твоя жажда власти!

– Вижу, – еще тише ответил Абаназар. – Глупо все вышло.

– А что бы ты сделал, обрети сейчас свободу? – никак не отставал Каззан.

– Э-э, пустое. К чему тебе это знать?

– А все-таки?

– Может, я стал бы факиром, – мечтательно уставился в высокий, сводчатый потолок Абаназар. – Говорят, у меня неплохо получается. Детей бы веселил… Каззан, как ты считаешь – это прибыльное занятие?

– Думаю, да, если, конечно, факир старается.

– Я бы старался, – повесил голову колдун.

– В таком случае держи, колдун! – и к ногам Абаназара упал, звякнув, мешочек.

– Что, что такое? – Абаназар протянул дрожащую руку к мошне, но побоялся ее коснуться: вдруг растворится в воздухе, будто ее и не было вовсе.

– Тридцать грошей, – просто сказал Каззан.

– Те самые? – сглотнул Абаназар.

– Те самые. Бери.

– Но откуда они у тебя? – Абаназар бережно поднял мошну с пола и прижал к груди.

– Меня просили передать их тебе, когда ты поумнеешь.

– Я… мне… Скажи, кто тебе их передал?

– Ахмед. Прощай, колдун! – помахал рукой Каззан и вновь растворился в воздухе.

– Постой! – крикнул ему вслед Абаназар, вскочив на ноги, но джинна уже не было в комнате. – Ахмед… – эхом повторил Абаназар, еще крепче прижал мошну к груди и заплакал слезами радости.

– Дамы и господа, наш самолет начал снижение и через двадцать минут совершит посадку в аэропорту города Дубая. Просим вас пристегнуть привязные ремни и привести спинки ваших кресел в вертикальное положение…

Максим встрепенулся, распахнул глаза и крепко вцепился в подлокотники, так, что побелели костяшки пальцев. Что это было? Сон? Или он сейчас спит, и ему все это мерещится: и самолет, и пассажиры, и голос бортпроводницы? Максим на всякий случай незаметно ущипнул себя – нет, не сон. Самолет, вздрагивая и покачиваясь, входил в плотные облака, вот-вот должна была показаться земля.

Максим оглядел себя: брюки, рубашка, ветровка – все его. Хлопнул по карманам ладонями – документы, деньги на месте. Похоже, ему все это приснилось. Вот шайтан, что же так колется под рубашкой?! Максим засунул руку за пазуху и вынул оттуда палочку, не очень длинную, тонкую и черную, с блестящими вкраплениями. Волшебная палочка! Глаза у Максима скачком увеличились вдвое, и он с трудом подавил в себе желание испытать ее: нет, это подождет, не стоит так поспешно расставаться со сказкой. Ведь вдруг палочка в его мире окажется обычной пластиковой палкой? Надо будет ее обязательно проверить, но потом, не сейчас.

Максим бережно сунул палочку обратно за пазуху, закрыл глаза, поудобнее устроился в кресле и задремал. Через пятнадцать минут он ступит на прекрасную арабскую землю, на которой он был так недавно и не был никогда, землю, где безжизненные, прокаленные пески бескрайних пустынь соседствуют с чарующими глаз садами, где люди понимают смысл фразы «вода – это жизнь» и любят жизнь, как бы тяжела она ни была, землю дивных легенд и сказок о джиннах, злых колдунах, луноликих принцессах и простых людях, на чьих могучих плечах держится этот мир, да пребудет со всеми ними милость Аллаха, Всемилостивейшего и Милосердного!

notes

Примечания

1

Арабское имя, в переводе означающее «полная луна»